Пляски на костях мусульман

Исчезнувшие миры Казантипа



Поселок Китень – после войны переименованный в Семёновку – это одно из многих крымских мест, жизнь в которых, протекала, практически, непрерывно с древних времен и до наших дней. Мало менялись столетиями и занятия местных жителей.



Уже в IV-III веках до нашей эры все пространство от мыса Казантип и до Арабатского залива, включая и морской берег, и побережье огромного Акташского озера, было буквально усеяно античными рыбными факториями и усадьбами.



Одни греки ловили рыбу, обрабатывали ее и переправляли на продажу, другие обслуживали рыбаков, готовя еду и снасти, а третьи, те, что побогаче, уже тогда наслаждались отдыхом в прекрасных виллах с видом на волны и скалистые пейзажи.



С тех пор в жизни территорий, ныне занятых административными границами Мысовского и Калининского сельсоветов и города Щёлкино, почти ничего не менялось, вплоть до конца XIX века.



Тогда в этих краях объявился богатый харьковский предприниматель Сериков, который быстро скупил все свободные земли и приступил к «промышленному» добыванию рыбы. Кажется невероятным, но уже в те годы он в короткий срок уничтожил уникальную рыбную фауну. До того поколение за поколением, не стесняясь, черпало из воды севрюгу, белугу, осетра, добывало черную икру, и природа терпела. Стоило начать ее эксплуатировать «с размахом», и воды обнищали, рыба исчезла, а рыбацкие семьи и артели разорились от нищеты.



В советское время регион развивался не только как станция по отлову рыбы, но и как место отдыха. Вторая мировая война унесла жизни не только фронтовиков, но и многих мирных жителей. Знаменитые акмонайские партизаны, прячась от нацистов, заводили здесь тайные госпитали, а немецкие войска регулярно прочесывали местность и убивали всех, кто казался причастным к укрыванию врагов. Немало полегло и самих немцев. Оттуда и растут причины, почему в этой местности много коллективных захоронений – христианских, мусульманских – многие из которых были даже не оформлены: в военное время, а тем более, с убитыми врагами, никому было не до церемоний.



После войны Китень Татарский и Китень Русский – две стороны, а возможно, и два отдельных села – подверглись еще одному геноциду, массовой депортации крымских татар и других народов. Как и почти всюду по полуострову, старые названия старательно вычеркивались: вместо Китеней появилась Семёновка, Казантип стал «Мысовым» по имени метеостанции, Красный Кут – Заводским, Насыр – Набережным, Астабань – Чапаевым, Курпе – Калиновкой.



На месте боев интенсивно строились пансионаты, уже в советское время велась борьба между ведомствами, боровшимися за усадьбы, и экологами, дорожившими уникальной живой системой Казантипа. Довоенные и военные кладбища запахивались, застраивались, память о минувших событиях замалчивалась и подлежала забвению. Если бы не старожилы, до сих пор, к неудовольствию застройщиков, сохранившие воспоминания о том, что здесь было раньше…



"Когда выкапывают кости из могил – это грехопадение"



Многие села не выдерживали такого отношения и вымирали, словно живые существа. Но и после опустения их преследовали временщики, распоряжавшиеся землями и тем, что в ней, с поистине варварским кощунством. Так, в 1980-х на месте Мезара (крымскотатарского кладбища в опустевшем Акташе-Белокаменке) был вырыт карьер, и прах мусульман, вместе с костями, черепами, остатками одежды зачерпывался ковшами, и вывозился… в качестве строительной подсыпки.



Отдыхающим, конечно, не полагалось знать, что декоративный песок и камни, которыми они наслаждались во время коротких отпусков в Крыму, в буквальном смысле перемешан с останками людей, живших за 50-200 лет до них.



В 2008 году власти признали факт захоронения (когда от него уже мало что осталось!), но подлили масла в огонь, разрешив там … установку православного креста. Хотя по свидетельству старожилов, христианское кладбище находилось в другом месте, Казантип-Коса, на месте нынешнего Щёлкино (вот еще одна неприятная правда, которую тщательно замалчивают). Правда, с христианскими могилками обошлись хоть «по-божески», значительную часть вывезли и перезахоронили. А на мусульманские надгробия и останки такого великодушия уже и не хватило.



И вот, на месте мусульманского мезара (кладбища) и уничтоженной деревни Акташ, сегодня, стоит православный крест, скрывающий правду о вере захороненных, и выстроены уютные дачи. Интересно, каково в них живется?



Возвратившиеся из мест депортации потомки мусульман, почитая память своих усопших предков, стали подбирать фрагменты тел и перезахоранивать их, обозначая старые мусульманские кладбища памятными знаками. Но местные власти признали это самоуправством и нарушением законодательства!





Митинги протеста регулярно идут, начиная с 2009 года. Повлияло и то, что выходцем из Акташа был Даниял Аметов – заметная фигура на крымскотатарском небосклоне, до своего ареста в 2010 по другому делу. Хотела власть или нет, но двойные стандарты в отношении православных и мусульман возмутили всех – очевидцы утверждают, что старожилы и их дети-внуки из числа русских приходили на акции и митинги, делились информацией и воспоминаниями. Вот слова старожилки села Е.И. Вовк, оставленные ею в письменном виде: «В моем христианском понимании, когда выкапывают кости из могил – это грехопадение. Я живу на девятом десятилетии своего века…»



Одна, но далеко не единственная иллюстрация того беспредела, который творится в соседней Семёновке-Китени. Во время застройки найдены очередные останки, и даже на вид было видно: это ребенок. Что и установила в 2010 году медико-криминалистическая (экспертиза, правда, затруднившаяся почему-то не только с возрастом дитя (от 5 с половиной до 12 лет), но и временем его смерти («более 40-50 лет назад»).



Вообще, как говорилось выше, вся местность заселена с древних времен, и помимо мусульманских кладбищ там постоянно встречаются и языческие, в том числе – хорошо известные археологам «каменные ящики». Варварски разграбляются и те могилы, которые хранят тайны веков, и те, что еще не остыли от ужасов 1930-1940-х годов.



Большой обман



Действия Мысовского сельсовета в уничтожении кладбищ потрясают своим хладнокровием, расчетливостью и упорством. Вот история, которую в демократическом мире посчитали бы просто невозможной и невероятной.



Голоса протестующих, вроде бы, дошли до крымских властей, и Советом министров автономии было начато расследование. Также, личным распоряжением тогдашнего главы крымского парламента – между прочим, выходца как раз из Ленинского района – дело было «поставлено на контроль», так сказано в резолюции. Комиссия в ранге зам министров и начальников управлений постановила совершить выезды на место, опрос местных жителей, заморозку строительства до окончания следствия. Мысовской сельсовет рапортовал, что стройки заморожены, создана рабочая группа по выявлению места старого кладбища. Есть подобные письменные заверения и со стороны первых лиц Ленинского района. Всё это оказалось большим обманом, от начала и до конца.



Так тянули время весь 2010-2011 год, пока не принялись за старое. Причем, «данные о деятельности Рабочей группы созданной Мысовским сельским советом, отсутствуют» – пишет … и.о. главы этого же сельсовета. Попросту говоря, никакой группы и никакого «выявления» не было, не смотря на официальные заявления – не озаботились выполнением должностных предписаний даже на бумаге.



Обманывали всех. «И Азаматову Фатиме, 1922 года рождения, чьи близкие похоронены на кладбище села Китень, и Президента Украины», которому докладывали о выполнении работ, – говорит Зевид Газиев, житель района, ведущий борьбу против варварской войны с мертвыми.



Газиев еще и поплатился за свою борьбу – причем, трудно сказать, чего в этой истории больше, трагедии или фарса. В 2011 году он установил надгробный памятный знак над несколькими останками, чтобы попросту не дать этому делу быть спущенным на тормозах. Так вот, есть постановление суда – уже 2012 года – в котором Зевида Газиева обвинили, не много ни мало, в самозахвате 2 квадратных метров степи. И даже начислен штраф за самовольное захоронение и сооружение памятного знака, мало того – суд решил, что гражданин Газиев нанес ущерб государству на полторы гривны в год. Итак, еще одним разоблаченным «самозахватчиком» стало больше. Смешно это или грустно, дело вкуса, но абсурдность дела очевидна.



Впрочем, и это еще не все. Недавно судебные исполнители привели приговор в исполнение – снесли каменный знак. Хорошо, что пока не тронули останков под ним – а могли бы, ведь Газиев, оказывается, самовольно их захоронив, совершил «административное правонарушение».



А что же кладбище? Мысовской сельсовет отчитывается, что «провел опрос населения» в количестве аж двух (2) человек. Причем 1 из них, старожил, показал, что кладбище было, и указал его место, а второй, приехавший сюда уже после войны, показал, что про него не помнит. На этом основании Мысовской сельсовет постановил – считать кладбище вымыслом.



Мягко говоря, небезынтересно, что соседний сельсовет – Калиновский – на землях которого также располагается часть захоронений – не только признал кладбище историческим, но и распорядился за ним присматривать. А Мысовской – не признал и, говоря попросту, откровенно валяет дурака. Даже после того, как скандал разразился далеко за пределами сельсовета. И даже после того, как каждый неленивый заглянул в старые карты – а их с XIX по XX век выпущены несколько десятков – и конечно же, увидел там и старые кладбища, старательно занесенные географами.



Позицию Мысовского совета зам прокурора АРК Ришат Абдиев поясняет таким образом: «На основании выводов осмотра и изучения выявленных мест неизвестных захоронений органы местного самоуправления могут предоставлять им статус кладбища, то есть, предоставление статуса кладбища является правом органа местного самоуправления, а не его обязанностью»…



А смысл?



Читатель может задаться вопросом. А для чего весь этот театр абсурда, когда очевидное место древних и недавних захоронений упрямо игнорируется, при чем в ход идут всяческие ухищрения? Ну, не спорт же это в самом деле, осквернить как можно больше могил, наперегонки? Ответ, к сожалению, слишком очевиден.



Популярный блоггер, заядлый путешественник и краевед Валентин Нужденко описывает свои недавние путешествия как раз в те края, к мысу и заливу Китень, дорога от которых приводит прямо в центр Семеновки-Китеня. «Оконечность мыса раздвоена: южная часть в настоящее время полностью оккупирована неким частником и, кроме самых крайних скал, представляет собой двор его владений; северная, возможно ожидает такой же участи в скором будущем». Во всяком случае, пишет путешественник, они со спутником «смогли попасть на нее, только обходя и подныривая под колючую проволоку – уже обычное дело для крымских побережий. Как уже давно стала обычной и строительная спецтехника на фоне экзотических побережий».



«Как и во многих местах в Крыму, при самом выходе на мыс Китень в 2010-ом году вас встречал экскаватор, а при попытке найти какую-нибудь дополнительную краеведческую информацию об этом месте, в Интернете обнаруживалась только реклама: первые 4-5 страниц поисковика по запросу "мыс Китень" выдали информационный хлам о продаже в Семеновке возле мыса Китень земельных участков» – пишет автор, исчерпывающе объясняя причины и смысл событий, творящихся в Мысовском сельсовете.



Еще в 2010-2011 заведены уголовные дела на экс-спикера крымского парламента, того самого Анатолия Гриценко, которому и поступали первые жалобы на уничтожение кладбищ. А также – против членов его команды, в том числе бывшего председателя Ленинской районной государственной администрации Крыма Петра Проценко. Обоим чиновникам на время следствия и суда был предписан арест, инкриминировали «земельные махинации в особо крупных размерах». Так, Проценко обвиняют в незаконном выделении 120 участков земли на территории Семисотовского и Мысовского сельских советов Ленинского района. По тому же делу привлечены и другие чиновники района – по предварительным данным ущерб от их действий составил порядка 130 тысяч, а после дорасследования – прокуратура удесятерила ущерб, оценив его в 1,9 млн. гривен.



Сравним с «преступлением» Зевида Газиева, который «самовольно захватил» 2,5 метра? Между тем, прошла уже и апелляция, причем суд этой инстанции упорствовал и напирал на то, что кладбище не признано Мысовским советом, а следовательно, не существует. Кассационная жалоба и вовсе осталась без рассмотрения, как «безосновательная».



Трудно найти слова в заключение этой абсурдной, но возмутительной истории. Сперва сталинские власти выселили народы, потом украли имена, которые населенные пункты носили не одно столетие, а бывало, и тысячелетие. Переселенцев из Украины и России не информировали о том, что и кто привел вчера цветущие уголки Крыма в развалины и пустоши – а кто и спрашивал, напирали на зверства нацистов «и их пособников». Следующее поколение, и уже не одно, воспитывали в духе забвения и равнодушия к истории довоенного периода. Результат – это вырытые котлованы на месте кладбищ, дачные поселки на погостах, постоянные акты вандализма, неистребимая тяга к осквернению и изощренной лжи, неумение и неготовность даже на миг задуматься, пойдет ли тебе впрок надругательство над памятью людей, живших здесь до тебя.



"Уммаинформ"