Секрет Эрдогана-президента

Президент Турецкой Республики Реджеп Эрдоган

Президент Турецкой Республики Реджеп Эрдоган

Теги:



0
11 Сентября 2014г. (16 Зу-ль-када)
Вот уже десять лет на высших постах государственной власти Турции находится Реджеп Тайип Эрдоган. Уже само это обстоятельство делает его персону знаковой. Но гораздо более значимым является то, что период пребывания недавно премьер-министра, а ныне президента страны у власти связан с серьезной эволюцией в общественной жизни страны и сменой политической парадигмы, на которой вплоть до начала третьего тысячелетия основывалась Турция. И хотя о роли личности в истории велись и ведутся нескончаемые споры, думается, что именно через биографию, встроенную в объективный исторический контекст (даже если эта «история» – наши дни), можно наиболее просто и наиболее полно познать суть и смысл прошлого, настоящего (если речь идет о событиях современности) и сделать прикидки на будущее.

Реджеп Тайип Эрдоган родился 26 января 1954 года в стамбульском предместье Касимпаша в семье выходцев из вилайета (провинции) Ризе. Более отдаленные предки Эрдогана переехали в Турцию из Батуми, поэтому часто он называл себя шутя «грузином». Это же делали и политические противники политика, только уже язвительно и оскорбительно: Эрдоган в их устах часто становился«грузином» или даже «армянином». Однако сам премьер неоднократно указывал, что «грузином» себя он считает, так сказать, по географическому критерию – родине своих предков. На вопросы же о собственной национальности он всегда отвечал и отвечает: « Я – турок».

Раннее детство Эрдоган провел в провинции Ризе, где его отец служил в береговой охране, и только, когда ему исполнилось 13 лет, семья вернулась в Стамбул. Уже подростком Эрдоган для того, чтобы заработать собственные «карманные» деньги не чурался работы – продавал лимонад и орехи на улицах Стамбула.

Семья будущего турецкого лидера принадлежала к соблюдающим мусульманам и наряду с обычной средней школой Реджеп также закончил и школу религиозную – стамбульскую «Имам Хатип». Однако по духовной или гуманитарной стезе Эрдоган не пошел. Он изучал бизнес-администрирование в школе экономических и торговых наук «Аксарай» (ныне факультет экономики и администрирования университета «Мармара»). Еще одной страстью молодого Реджепа был футбол. Он играл за «полупрофессиональную» команду и одно время известный профессиональный клуб «Фенербахче» даже хотел заполучить Эрдогана в свои ряды, но возможной футбольной карьере сына воспрепятствовал отец. Так или иначе, но стадион в предместье Касимпаша сегодня назван именем Реджепа Эрдогана.

Наряду с учебой и футболом студент Эрдоган начинает активно занимается политикой. В начале 70-х годов он вступает в Национальный студенческий союз, стоявший на консервативных и последовательно антикоммунистических позициях. В 1974 году Эрдоган написал, поставил и сыграл главную роль в пьесе «Маскломья», в которой как «абсолютное зло» представлены коммунизм, масонство и ростовщический капитал. Два года спустя молодой человек становится во главе молодежного отделения происламской партии Национального спасения в стамбульском районе Бейоглу.

Вскоре после военного переворота 1980 года Эрдоган вместе с другими сторонниками наиболее известного происламски ориентированного политика того времени Неджемеддина Эрбакана объединяется в Партию Благоденствия. Именно с этого времени политическая карьера нынешнего турецкого лидера последовательно идет в гору. В 1984 году Эрдоган – глава отделения партии в районе Бейоглу, а в 1985 уже возглавляет городскую организацию Стамбула. В 1991 году Эрдоган был избран в парламент, однако не смог занять депутатское кресло.

Местные выборы, состоявшиеся 27 марта 1994 года, «катапультировали» Эрдогана в кресло мэра Стамбула, крупнейшего города и экономической столицы Турции. На выборах Эрдоган получил 25,19% голосов избирателей Стамбула,что в тогдашней ситуации оказалось необходимым большинством. Очень многие опасались, что на посту мэра крупнейшего турецкого мегаполиса оказался «исламист», однако получили вполне себе современного прагматика. Эрдогану удалось решить такие ключевые проблемы Стамбула, как нехватка воды, загрязнение воздуха и  хаотичное дорожное движение. При мэре-«исламисте» были проложены сотни километров новых водопроводов, резко увеличилось количество установок по утилизации отходов. Кроме того, для снижения уровня загрязнения воздуха в значительно больших объемах, чем ранее стал использоваться природный газ в качестве топлива, и на него было переведено большинство городских автобусов. Проблему дорожного движения Эрдогану удалось «разрулить» строительством более полусотни новых мостов, виадуков и скоростных магистралей. Мэру также удалось реализовать серьезные меры по ограничению коррупции, нецелевому расходованию муниципальных фондов. Эрдоган также вернул большую часть городского долга в два миллиарда долларов и привлек в Стамбул инвестиции на четыре миллиарда. По его инициативе была создана международная ассоциация мэров крупных городов.

В 1999 году карьерный подъем Реджепа Эрдогана был довольно жестко прерван. «Партия благоденствия» была запрещена решением конституционного суда Турции, а сам мэр Стамбула… угодил в тюрьму. Эрдоган, к тому времени приобретший также широкую известность как оратор на массовых мероприятиях, был осужден по статье 312/2 уголовного кодекса Турции "высказывания, разжигающие религиозную либо расовую вражду". Стамбульскому мэру инкриминировали то, что в декабре 1997 года на митинге в городе Сиирт он прочел стихи, в которых были следующие слова: « Мечети – наши казармы, купола – наши шлемы, минареты – наши штыки, наши солдаты полны веры». Эрдоган заявлял, что эти стихотворные строки были взяты из памфлета деятеля пантюркистского движения начала минувшего столетия Зия Гёкалпа и что данные тексты утверждены министерством образования для изучения в учебных заведениях. Однако вдруг выяснилось, что строк, прочитанных Эрдоганом, в оригинальной версии нет.

Из положенных по приговору десяти месяцев Эрдоган отсидел четыре (4 марта-24 июля 1999 г). Однако судебный приговор вынудил его оставить пост стамбульского градоначальника. Кроме того, по приговору суда и из-за запрета «Партии благоденствия» политик более не мог участвовать в парламентских выборах и занимать государственные должности.

В 2001 г. Эрдоган основал Партию Справедливости и Развития ( АКР) и уже в следующем году новая политическая сила Турции завоевала на парламентских выборах две трети всех депутатских мандатов. Однако Эрдоган не смог стать премьер-министром из-за остававшегося в силе судебного запрета и кресло главы правительства занял другой ведущий активист АКР – Абдулла Гюль.

В декабре 2002 года обстоятельства сложились так, что Эрдогану удалось вернуться в политику. Дело в том, что Высший совет по выборам Турции (аналог Центризбиркома) отменил результаты выборов по городу Сиирт из-за многочисленных нарушений и назначил новые выборы. Одновременно по инициативе другой оппозиционной партии (Народно-Республиканской) в законодательство были внесены изменения, позволившие снять табу на политическую деятельность для Эрдогана. Он выдвинулся кандидатом по округу Сиирта, где был очень популярен, и прошел в парламент. А обретение поста премьер-министра в такой ситуации было, что называется, делом техники.

Многими, прежде всего извне, приход к власти партии АКР и лично Реджепа Эрдогана воспринимался как реванш «исламизма» после 80 лет секулярной республики. Между тем, основатели партии и сам Эрдоган отрицали подобное определение. «В Западной прессе АКР, к сожалению, называют умеренно исламистской, исламски ориентированной, партией с исламской политической программой. Использование подобного лексикона не отражает истинного положения дел и очень нас печалит», – говорил бывший представитель кабинета министров Хуссейн Чалик. В 2005 году Эрдоган определился с этим вопросом более однозначно: «Мы – не исламская партия и мы также отвергаем определение АКР, как мусульманских демократов. Наша идеология скорее ближе к тому, что называется «консервативной демократией».

Действительно в программах АКР мы не встретим упоминания о введении шариата в том или ином объеме, зато много говорится о формировании в стране либеральной экономики и вступлении в ЕС. В этом смысле «Партию справедливости и развития» можно охарактеризовать как партию «либерально-консервативного» направления европейского типа, в идеологии которой сочетаются либеральный подход к экономике и здоровый консерватизм в политической, идеологической и духовной сферах. Другое дело, что консервативная идеология в любой мусульманской стране не может не обращаться прямо или косвенно к ценностям ислама. Тем более в Турции, где провозглашение республики сопровождалось ломкой традиционных религиозных устоев, сравнимых разве что с советской атеистической политикой тех лет. А ведь ислам, как религия личного общения человека со Всевышним , по определению не может быть уничтожена или изъята из жизни общества даже самыми радикальными мерами.

Что можно сказать о результатах 12-летнего пребывания Реджепа Эрдогана у власти? В 2002 году ему досталась экономика, впавшая в глубокую рецессию. Благодаря макроэкономической политике, проводимой министром финансов Али Бабаджаном и поддержанной премьером Эрдоганом, удалось привлечь в страну иностранных инвесторов. Приток текущей наличности в страну в 2001-2012 гг составил 64% к реальному ВВП и 43% к ВВП на душу населения. Это в целом небольшие показатели, если не учитывать инфляцию доллара в этот период. С учетом последнего фактора получается, что ВВП Турции рос на 3,6% ежегодно. Дефицит текущего баланса резко упал с 600 до 48 млрд долларов. Эрдоган также унаследовал долг Турции МВФ в 23,5 млрд долларов, который к 2012 году был снижен до 0,9 млрд и новых соглашений с фондом Анкара не заключила. В 2002 году валютные резервы турецкого центробанка составляли 26,5 млрд долларов, в 2011 году они составили 92,2 млрд долларов, а инфляция упала с 32% до 9% ВВП.

Большие усилия прилагались для реализации инфраструктурных проектов. Число аэропортов в стране выросло с 26 до 50. Если общая протяженность дорог в Турции в 2002 году составляла 6 тыс км, то ныне она равна 19 600 км. Было реализовано множество проектов, диверсифицировавших экономику Турции.

Турция – одна из немногих мусульманских стран, где существуют и действуют демократические механизмы европейского типа. Оборотной стороной этой ситуации является жесткая политическая конкуренция между различными политическими силами. В Турции два основных политических тренда – секуляристско-республиканский и начавший формироваться в последние десятилетия консервативный, в разной степени ориентировавшийся на принципы ислама. А специфической чертой было то, что гарантом республиканского и секулярного устройства страны выступала армия. Такое положение вещей резко усиливало секуляристские силы и тормозило процесс объективно назревших реформ. Ведь в условиях, сложившихся за десятилетия кемалистской республики, носителем реформистских идей могла быть только консервативная оппозиция, поскольку реформаторский потенциал «секуляристов» к началу нового тысячелетия явно выдохся. Однако у последних всегда оставался шанс осадить своих консервативных оппонентов, дежурно обвинив их в подрыве «секулярных основ государственного строя и сделав ход «конем», имя которому турецкая армия.

В 2010 году были приняты инициированные Эрдоганом поправки к конституции, ограничивающие возможность вмешательства армии в политику, изменившие структуру конституционного суда, и придавшие президенту страны дополнительные  по назначению судей и прокуроров. Кроме того, появилось больше гарантий гражданских прав и свобод, в стране возник институт уполномоченного по правам человека (омбудсмена). Все эти шаги уже тогда указывали ,что Эрдоган ведет дело к созданию в стране в недалеком будущем президентской республики. Однако на выборах 2011 года партия АКР получила лишь 50% голосов, что не дало ей возможность единолично провести через парламент необходимые конституционные реформы.

Одной из ключевых проблем для Турции была и остается ситуация с национальными и религиозными меньшинствами. В этом вопросе во времена премьерства Эрдогана произошли значительные подвижки. Были расширены права шиитов-алевитов, христиан и иудеев, проживающих в стране, их религиозным общинам была возвращена собственность. Нерешенным правда остался вопрос о возвращении семинарии на острове Халки Константинопольской православной церкви. Его Анкара продолжает увязывать с решением проблем турецко-мусульманского меньшинства в соседней Греции.

Болезненной для Турции является и курдская проблема, выражающаяся в многолетнем вооруженном противостоянии на востоке страны между турецкими силовиками и вооруженными отрядами т.н. «Рабочей партии Курдистана». Этот конфликт уже унес за многие годы более 40 тыс жизней. В первой половине своего премьерского срока Эрдоган дал армии карт-бланш на проведение вооруженной операции в турецком Курдистане. Многие эксперты видели в этом компромисс «исламистского» правительства и «секулярного» генералитета в период, когда Эрдогану и его партии еще только предстояло укрепиться у власти. Но уже в 2009 году премьер-министр объявил о плане решения курдского вопроса, одобренном ЕС. Планом предусматривалось использование курдского языка в медиа и в процессе политических кампаний, а также возвращения традиционных курдских наименований городов и селений. Была проведена частичная амнистия либо сокращение сроков заключения для боевиков «Рабочей партии Курдистана».

Много раз премьер-министр высказывался по вопросу пресловутого геноцида армянского населения в годы первой мировой войны, которая привела к массовой гибели лиц армянской национальности. Турецкий премьер объявил, что признание геноцида таковым возможно лишь после обстоятельного расследования происшедшего почти сто лет назад (1915 г) совместной турецко-армянской комиссией, состоящей из историков, археологов, политологов и других экспертов. В 2005 году Эрдоган и лидер турецкой оппозиции Дениз Байкал обратились с письмом к тогдашнему президенту Армении Роберту Кочаряну с предложением создать такую комиссию. Ереван в лице министра иностранных дел Вартана Оксаняна ответил отказом. В декабре 2008 года Реджеп Эрдоган резко раскритиковал кампанию по принесению извинения за геноцид армян, инициированную рядом турецких интеллектуалов. «Я не принимаю и не поддерживаю эту кампанию. Мы не совершали преступлений, и нам не за что извиняться…», – заявил тогда глава турецкого правительства. В ноябре 2009 Эрдоган высказался еще более однозначно: «Это просто невозможно для мусульманина творить геноцид».

Однако 23 апреля 2014 года, в день памяти пресловутого геноцида, канцелярия премьер-министра Турции выпустила заявление на девяти языках, включая западный и восточный диалекты армянского языка, в котором выражались соболезнования в связи с массовой гибелью представителей армянского народа и говорилось, что события 1915 года привели к бесчеловечным последствиям. Эти кровавые события названы общей болью для двух народов, которая не должна мешать установлению между двумя народами гуманистических отношений друг с другом.

2013 год стал знаковым в новейшей политической истории Турции периода пребывания у власти АКР и Реджепа Эрдогана. Машина перманентных политических и экономических успехов правительства начала давать сбои. Конец мая–начало июня минувшего года ознаменовались массовыми беспорядками, начавшимися с акции протеста в связи с возможной вырубкой одного из городских парков Стамбула. Нужно также сказать, что за несколько дней до начала этих событий был принят закон, который секулярно ориентированная часть турецкого общества восприняла чуть ли ни как знак «исламизации», «шариатизации» Турции. Речь идет о нормативном акте, ограничивающем продажи алкоголя, принятом также по инициативе Эрдогана, работавшего в этом направлении еще в бытность мэром Стамбула. В соответствии с этим законом запрещается реклама алкоголя, его ночные продажи (с 22 часов вечера до 6 часов утра), а также употребление спиртного в кафе, барах и магазинах, расположенных близ мечетей, учебных заведений и АЗС. Вот такой закон, вполне понятный и объяснимый с точки зрения интересов морали и правопорядка (в некоторых отнюдь не мусульманских странах меры по ограничению продаж алкоголя еще более жесткие), стал в умах многих «призраком исламского фундаментализма в Турции». Равно, как и принятый ранее закон, позволяющий, но вовсе не предписывающий носить хиджаб в государственных учреждениях. Вся логика событий приводит к выводу, что за событиями лета 2013 года стояла секулярная оппозиция, воспользовавшаяся таким выгодным стечением обстоятельств, как принятие «двусмысленного» антиалкогольного закона и неожиданно резкого роста уличной протестной активности.

В те тревожные дни протестующие обвиняли Эрдогана в «исламизации» и установлении режима личной власти. Об «исламизации» уже говорилось выше. Что же до «личной власти», то можно согласиться, что за последнее десятилетия личная роль Эрдогана как политика резко возросла, но ведь и очевидно, что укрепление позиций премьера происходит не ради власти как таковой, но сопровождается переменами в экономической и политической жизни страны, стимулирует ее развитие. Кроме того, в турецких политических реалиях какой-либо реформаторский процесс возможен лишь в условиях сильной и дееспособной власти.

К чести Эрдогана как политика нужно отметить, что ему удалось выдержать удар «летнего наступления» 2013 года и не пойти на жестокие меры по усмирению протеста, как это произошло, например, почти в то же время в Египте. Подобный шаг, возможно, способствовал скорейшему установлению общественного порядка, однако бы сыграл негативную роль с точки зрения политической перспективы Эрдогана и его партии. В Турции, как уже упоминалась, более развиты по сравнению с другими мусульманскими странами демократические механизмы и очевидно, что предприми в июне Эрдоган жесткие или жестокие меры, это не прошло бы для него без негативных последствий в будущих избирательных кампаниях.

Еще один удар состоялся в декабре того же года. Как гром среди ясного неба разразился в стране коррупционный скандал в ходе которого на основании ордеров, выданных прокуратурой, было арестовано 16 человек, среди которых – генеральный директор одного из крупнейших банков страны «Халкбанка» и сыновья трех министров правительства страны. В этой ситуации Эрдоган сделал ставку на пропагандистское контрнаступление. Он оценил происходящие события как заговор против правительства и лично себя, нити которого ведут в иностранные посольства. Тогда же проправительственные газеты практически в унисон обвиняли в заговоре США и Израиль. Во второй фазе «коррупционного скандала» в фокусе обвинений уже и оказался проживающий в США всемирно известный турецкий религиозный ученый и общественный деятель Фетхуллах Гюлен и его движение «Хисмет».

Этот скандал, шумиха вокруг которого стихла столь же резко, как и возникла, оставил после себя множество вопросов, тем более фактов для полной картины явно недостаточно. Тем не менее, есть возможность и на основе имеющейся информации сделать определенные выводы о ситуации в Турции почти год назад.

«Коррупционный скандал» дал понять, что, во-первых, Эрдоган и правительство не до конца контролируют органы прокуратуры и часть спецслужб, где еще велико влияние секуляристов, и во-вторых – что, наверное, высшие эшелоны власти и бизнеса страны не свободны от коррупции. Наконец, еще одним парадоксальным последствием стало обвинение Фетхуллаха Гюлена и его сторонников в организации «параллельного государства». Гюлен – деятель, придерживающийся либеральных взглядов на ислам и религии вообще и отличающийся открытостью в своем видении мировых проблем. Вокруг него ( а точнее вокруг его имени и идей) сформировалось то, что принято называть «движением Гюлена», распространившее свою деятельность на многие сферы от бизнеса до образования, культуры и благотворительности, но при этом достаточно неформальное, не имеющее четко выраженной иерархической структуры. Более того сам Гюлен оказывал моральную поддержку политическим лидером и партиям национал-консервативной направленности, и Эрдоган с его АКР в этом смысле не исключение. По видимому, имел место частный конфликт интересов у кого-то из аффилированных с Гюленом, с одной стороны, с людьми из коридоров власти – с другой. Однако с учетом политической конъюнктуры момента этот конфликт был раздут до системного противостояния «турецкое государство – «Движение Гюлена». Кому выгодно внесение конфликта в «консервативный» сегмент общественно-политической жизни Турции? Ответ лежит на поверхности – политическим оппонентам, в нашем случае «секуляристам».

То, что все эти конфликты носили характер сугубо верхушечной политической борьбы и вовсе не являлись отражением фундаментального кризиса власти и управления для Эрдогана и его партии свидетельствуют хотя бы такие факты, как победа правящей партии на местных выборах 30 марта 2014 года (48% голосов у АКР, у ведущей оппозиционной силы Республиканской-народной партии – 23%) и, наконец, победа Реджепа Эрдогана на недавних президентских выборах.

Итак, Реджеп Тайип Эрдоган – первый всенародно избранный президент Турецкой Республики за всю ее историю. Возникает вопрос – что это отход от реальной власти на почетный политический «покой» или же укрепление этой самой реальной власти на более высоком уровне? Зная, что Эрдоган еще достаточно молодой, энергичный и практичный политик, можно с почти полной уверенностью сказать, что о «покое» речь не идет. Эрдоган – политик, могущий действовать только в формате реальной власти, а пост президента страны в нынешней Турции является формально-представительским. Значит, либо нас ждет либо серьезная перестройка всей конституционно-правовой структуры турецкого государства «под Эрдогана» либо выход на политическую авансцену новых политических лидеров-выходцев из АКР.

Пока что озвученные в первые дни после избрания новым президентом программные тезисы во многом повторяют аналоги 2002 года – решение проблем национальных и религиозных меньшинств, приоритет во внешней политике урегулирования в Нагорном Карабахе и решение острых проблем ближневосточного региона. Но предполагаемая перестройка явно потребует новой идеологической парадигмы на смену уже изрядно обветшавшей секулярно-кемалистской. Возможно это будет нечто «турецкоцентричное» с опорой на некоторые элементы исламской и османской культурно-исторической традиции. Эта тенденция заметна в некоторых политических реалиях «эпохи Эрдогана». Например, в принятии закона «Об оскорблении турецкости», где знаковым является уже само применение такого понятия как «турецкость» (характерно, что в результате применения этого закона страну был вынужден покинуть известный писатель, лауреат Нобелевской премии Орхан Памук, позиционирующий себя как секуляриста и атеиста), попытка в нынешнем году запретить в стране пользование социальными сетями, что, наверное, было мотивировано и стремлением оградить «турецкость» от чуждого информационного и культурного влияния. Таких аргументов и фактов, конечно, маловато для того, чтобы сделать выводы о политической перспективе.

Довольно красноречиво говорит об идейно-политических тенденциях в Турции и нынешняя внешняя политика Турции, именуемая за пределами страны «неоосманизмом» (в Анкаре этот термин не применяют), понимаемой как укрепление роли Турции, как державы-лидера в регионе, ранее составлявшем территорию Османской империи.

Безусловно, Реджеп Эрдоган по должности персонифицирует внешнеполитический курс. Однако мы не затронули в данной статье международный контекст турецкой политики, ибо реальным архитектором новой турецкой дипломатии, ее проводником является экс-глава МИД, ныне новоизбранный лидер партии АКР и премьер-министр страны Ахмет Давутоглу, которому будет посвящена следующая статья нашего мини-цикла.

Автор: Исмаил Валерий Емельянов

Комментарии () Версия для печати

Добавить комментарий

Яндекс.Метрика