О проблеме перевода Корана на русский язык

В связи с недавними многошумными сообщениями о работе над новым переводом Корана на русский язык, возникают вопросы: "Неужели именно в переводах на русский язык Коран до сих пор приобретал террористическое звучание? А что с переводами на татарский и другие языки народов России, исповедующих ислам, неужели там всё в порядке?"

Если уж говорить о русском языке, то напомним несколько цитат классиков:

"...русский язык, столь гибкий и мощный в своих оборотах и средствах, столь переимчивый и общежительный в своих отношениях к чужим языкам, не способен к переводу подстрочному, к переложению слово в слово..." (А.С. Пушкин);

"Близость к подлиннику состоит в передании не буквы, а духа создания. Каждый язык имеет свои, одному ему принадлежащие средства, особенности и свойства, до такой степени, что для того, чтобы передать верно иной образ или фразу, в переводе иногда их должно совершенно изменить. Соответствующий образ, так же как и соответствующая фраза, состоят не всегда в видимой соответственности слов: надо, чтобы внутренняя жизнь переводного выражения соответствовала внутренней жизни оригинального" (В.Г. Белинский);

"...для перевода с иностранного языка мало знать, хотя бы и отлично, этот язык, а надо еще уметь проникнуть в глубокое, живое, разнообразное значение каждого слова и в таинственную власть соединения тех или других слов" (А.И. Куприн);

"...скажу, какой похвален перевод:
Имеет в слоге всяк различие народ.
Что очень хорошо на языке французском,
То может в точности быть скаредно на русском" (В.В. Капнист).

Несколько лет назад вышла наша брошюра "Ислам – религия интеллектуального выбора". Вопросы перевода исламских вероучительных текстов также нашли в ней отражение. Судя по всему, высказанные тогда мысли и сегодня не утратили актуальности. Процитируем некоторые положения.

Ислам – принципиально книгоцентричная религия, т. е. всё его богословие, вероучительные аксиомы, интеллектуальная многовековая рефлексия и культовая практика сконцентрированы в книгах, прежде всего на арабском и персидском языках. Отсутствие у верующего возможности систематического изучения таких трудов наносит ему огромный ущерб, чреватый схождением с Божьей стези.

[Переводчик исламских классических сочинений] должен быть начитан в важнейших первоисточниках, хорошо ориентироваться в течениях и тонкостях богословской мысли, видеть в мусульманской теологии живое, развивающееся знание, всегда отвечавшее на вопросы, которые ставила перед верующими и обществом жизнь, владеть навыками дотошного ученого-следопыта, чтобы уметь проследить мысль автора в ее развитии, понять, в силу каких причин взгляды мыслителя претерпели изменения. Богословский текст – это не вещь в себе и не вещь сама по себе, а чаще результат острой полемики, явной или скрытой, и переводчик должен уметь рельефно, во всех нюансах, обнажить ее перед современным читателем. Понятно, сколь мастеровит для этого должен быть литератор-изыскатель по части владения русским литературным языком. Столь же блестяще он должен знать историческую эпоху, время, когда создавалось переводимое сочинение, его социорелигиозный контекст, тогдашнюю материальную и духовную культуру, сопутствовавшую ей лексику (как и лексику, принятую в отечественной науке), обстоятельства личной жизни автора, уметь погрузиться в его внутренний мир, вплоть до проникновения в круг его чтения и потаенные думы, «кожей ощущать» питавшую его атмосферу, даже условия быта, вычленить со всей контрастностью не только борение идей, но и литературные влияния и заимствования – жанровые и стилистические, открыто перенятые и неосознанно усвоенные.

Косвенно о драматизме ситуации [с переводами исламской литературы в нашей стране] свидетельствует, в частности, бурный поток дилетантских переводов текстов, затрагивающих богословские проблемы правоверия, – средневековых трактатов, комментариев, житийной литературы и т. п., явление, ставшее порочной нормой для российского исламского книгоиздания. За крайне редкими исключениями эти публикации характеризует вызывающий непрофессионализм (я уж и не заикаюсь о культуре внешнего рецензирования – действенном инструменте контроля качества выполненной работы). Дошло до того, что переводить берутся лица, не умеющие порой грамотно составить простую русскую фразу. Имеются в виду не орфография с пунктуацией, за которыми, помимо переводчика, вооруженного сегодня прекрасными компьютерными средствами контроля грамотности, обязаны следить редактор и корректор. Грубо говоря, речь идет об отсутствии элементарных навыков правильного построения предложения и связного изложения текста. Мало того, большинство таких книг освящены одобрительными санкциями местных учебных заведений и духовных управлений (я неоднократно сталкивался с позицией деятелей всевозможных ДУМ, полагающих, будто одной способности говорить по-русски достаточно, чтобы подвизаться на литературном поприще).

Либерализация книгоиздания обернулась тем, что в эту отрасль хлынули толпы халтурщиков, убежденных, что «сваять» книгу может каждый, были бы деньги. Но как, плохо владея русским литературным языком, не освоив правил письменной речи, можно передать что-либо канонически, теологически, шариатски безупречно? И как могут называть себя издателями лица, публикующие переводческие поделки и доморощенные размышлизмы? А ведь именно такой макулатурой об исламе заставлены по большей части полки российских книжных магазинов. И определенная доля этого хлама увидела свет благодаря финансированию из очень статусных инстанций.

Известно, что порой неверная простановка в документе знака препинания может иметь самые трагические последствия. А здесь печатаются целые страницы словесной невнятицы, по которой верующим предлагается строить жизнь на Господнем пути.

Для мусульман Коран – это запечатленное в неискажении Слово Господне, но Слово, не когда-то разово прореченное Всевышним, а потом записанное. Это живоговорящее и никогда не смолкающее Слово, озаряющее сердца правоверных по-новому всякий раз, когда они из страха заплутать во мраке стихий земного мира взыскуют путеводящего светоча, стремясь не упустить из рук надежной «верви Божьей»(3: 103).

Мы меняемся, и вместе с нами меняется наше восприятие вечного и неизменного Корана, а потому, с точки зрения нашей субъектности, он оборачивается к нам новыми, неприметными ранее гранями. Его духовное прочтение имеет целью не просто раскрытие каких-то смыслов и значений, но – соприкосновение с источаемой этой Благой Вестью Горней силой и глубинное преображение под ее всепроникающим воздействием. Всякий раз, задавая границы открытости Своей Книги, Создатель возвещает Сам о Себе и о Своем Творении в той мере, какую полагает уместной на данный момент и для данного индивида. Именно во вневременной природе Божественного Писания и его свойстве обнажаться новыми смыслами, а также в развивающейся науке как постпророческой формуле Откровения (т. е. путеводимом Творцом уяснении учеными неоглядной Книги Природы – «Рука Господа – над их руками» (48: 10)) заключена возможность актуального богословского творчества, а вместе с тем и необходимой пластичности исламской повседневности, позволяющей учитывать текущие реалии.

Итак, чтобы браться за перевод Корана, надо быть не только знатоком полуторатысячелетней истории толкования исламского Откровения (вплоть до новейших исследований, осуществленных на европейских языках в XXI веке), но надо быть еще и величайшим мастером перевода, блестяще владеющим русским литературным языком, т. е. виртуозом русского языка. К сожалению, о соответствии этим критериям таинственной группы переводчиков судить трудно. Более того, до сего дня понятие "коллективный перевод художественного текста" (а Коран – это несравненно более великий текст, чем самое значимое творение гениального поэта или писателя) считалось нонсенсом, признаком переводческого дилетантизма (может ли кто-то вообразить себе коллективный перевод на татарский "Евгения Онегина"?).

Кстати, хотелось бы увидеть примеры тех мест из русских переводов Корана, которые, по мнению инициаторов нового перевода, подталкивают верующих к терроризму, и, соответственно, правильные, на их взгляд (то есть не подталкивающие к терроризму), переводы этих же мест.


Главный редактор научно-издательского центра “Ладомир”
Юрий Михайлов

Автор: Юрий Михайлов

Комментарии () Версия для печати

Добавить комментарий

miller007 05 Июня 2015г.
Ответить

Человек ограничен и этим все понятно.

miskin-00 05 Июня 2015г.
Ответить

если не иметь перевода Корана с учетом современных реалий жизни,то как жить и действовать по Корану?ведь для этого и ниспослан Коран.

Mehdi Zeynalov 05 Июня 2015г.
Ответить
-4

Да,к сожалению такие переводы как у Эльмира Кулиева ,или других которые думаю по салафитский,приводят на публику такие переводы где написано что у Аллаhа азубиллах есть голень,и приэтом это не ошибка перевода ,а идейная основа которую хотят еще и доказать что вот на самом деле так. "В тот день, когда обнажится Голень Аллаха, их призовут пасть ниц, но они не смогут сделать этого." Вот так и переводят и к тексту вечером еще пару хадисов придумают.

Яндекс.Метрика