СМИ выяснили, как в Таджикистане живут жены арестованных оппозиционеров

Жены членов оппозиционной  Партии исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ), запрещенной Верховным судом страны в сентябре 2015 года, рассказали Би-би-си, как изменилась их жизнь после ареста мужей, подозревающихся в терроризме.

Издание отмечает, что родные и близкие задержанных подвергаются преследованию и давлению со стороны правоохранительных органов и таджикских спецслужб. Причем люди нередко отворачиваются от родственников, оказавшихся на плохом счету у властей.

По словам жены Рахматулло Раджабова, она прожила с мужем 34 года, воспитала пятерых детей. После его ареста женщина стала запирать дом на ключ, опасаясь возможных провокаций.

"Я боюсь, что в дом подкинут взрывчатку, или просто неизвестные начнут расстреливать нас из оружия. Мы ведь семья террориста, по версии властей, – призналась женщина. – Теперь стресс и страх стали ключевыми словами, определяющими наше сегодняшнее состояние. Самое страшное – это страх за будущее детей. Мой старший сын с семьей живет в России уже шесть лет. У него российское гражданство. Старается нам помогать деньгами, но из-за кризиса делать это все тяжелее. Несколько раз ко мне приходили сотрудники УБОП. Приходили за моими сыновьями".

Женщина считает, что "сотрудники МВД ищут повод в чем-либо обвинить" ее детей. "Они считают, что вина отца доказана, а значит, и сыновья тоже виновны. Работу себе мои дети найти не могут. Трудоустроиться сложно. В последний раз, когда к нам снова наведались милиционеры, я пригрозила им, что подожгу себя прямо во дворе дома. И я бы это сделала, чтобы спасти детей. Как другим способом доказать, что мы невиновны, я не знаю", – сказала жена Раджабова.

"Мою дочь бросил муж, сразу после того, как моего мужа арестовали. Он считает, что она дочь террориста. От нас отвернулись родные. Они боятся, что общение с нами может навредить им. Им сказали, что в нашем доме установлены камеры, и оперативники ведут наблюдение за всеми, кто навещает нас. Они испугались. Я не осуждаю их. Они просто боятся", – добавила женщина.

Как рассказала Ниссо Джурабекова, жена другого члена ПИВТ Махмадали Хайита, после ареста мужа она не знала, как дальше жить.

"Все настолько было нереально. Как будто кадры из фильмов про 1937 год и сталинские репрессии, – отметила женщина. – У нас с мужем трое детей. Я занималась воспитанием детей, а он содержал семью".

По словам Джурабековой, ее пугает не отсутствие денег, а страх за будущее ее сыновей. "Каждый раз, отправляя детей в школу, я со страхом жду их возвращения. Вдруг что-то случится. Арест, убийство, возьмут в заложники. После того, что случилось с мужем, перестала верить в справедливость и закон", – говорит жена арестованного.

"Мой младший сын учится в четвертом классе. Он просит меня не называть имени моего отца в школе при одноклассниках. Он боится реакции своих друзей. Мой сын говорит, что верит в невиновность своего отца, но знает, что не сможет переубедить общество. Он боится, что кто-то может узнать, кто его отец. Это страшно, о чем думает и переживает десятилетний ребенок", – добавила Джурабекова.

Супруг Дилбар Гурговой был арестован по подозрению в причастности к военному мятежу генерала Назарзода. По словам женщины, ее муж "работал в министерстве обороны простым водителем" и "даже не работал вместе с ним".

"Когда муж был на свободе, я и он работали вместе, чтобы растить пятерых детей, четверо из которых школьники. Снимали небольшую комнатушку в общежитии на окраине Душанбе. На большее денег не хватало. Я продавала зелень на базаре. И мы были довольны жизнью. Небогатые, но зато вместе и счастливые. После ареста мужа все изменилось. В отчаянии я написала президенту Рахмону открытое письмо, в котором просила разместить детей в интернат, потому как сама не могу содержать их. У меня не было другого выхода. Мне нужно было их спасти от голодной смерти. Мне отказали", – поведала Дилбар.

После ареста мужа женщину выгнали с базара, где она торговала зеленью, и теперь она работает уборщицей. Семье катастрофически не хватает денег даже на еду.

"В день получаю 10 сомони (чуть более 1 доллара). На эти деньги я покупаю лепешки и колбасу. Этим мы питаемся. У нас даже нет заварки для чая и сахара. Я делаю детям бутерброды, которые они запивают кипяченой водой. Со съемной квартиры нас могут выселить. Я уже два месяца не выплачивала денег за аренду. Двое старших сыновей несколько месяцев не ходили в школу. У меня не было денег на покупку обуви, одежды, школьных принадлежностей. Не ходить же им босыми в школу. Директор учебного заведения написал заявление на меня в прокуратуру. И теперь я прохожу по административной статье. Если меня оштрафуют, у меня нет денег, чтобы заплатить штраф", – перечисляет женщина беды, с которыми столкнулась ее семья.

В какой-то момент Дилбар подумывала о том, чтобы свести счеты с жизнью.

"Был момент, когда я хотела уйти из жизни. Даже приготовила таблетки. А как быть, когда утром дети просят еду, а я ничего не могу сделать. Я же мать. Очень тяжело переживаю, когда дети видят, как их ровесникам родители покупают еду, сладости, игрушки, а я не могу себе этого позволить. Сложно объяснить ребенку, почему так происходит, сложно его уговорить потерпеть. Видеть страдание своего ребенка – нет ничего страшнее этого. От постоянного недоедания и плохой еды у детей начались проблемы со здоровьем. Отвезти в больницу я их тоже не могу. Нужны деньги, а их нет.
Я не прошу у государства денег. Я хочу, чтобы мне помогли с работой. С мужем за 8 месяцев я виделась тоже один раз. Первое время носила передачи, а потом перестала. Нет у меня денег. Адвокатов у него тоже нет. Я даже не знаю, что с ним", – закончила свой рассказ супруга арестованного.