Запад и его ученики

В конце XIX века один из европейских политиков назвал тогдашнюю Османскую империю «больным человеком Европы». И в самом деле, упокоившись на мягких подушках и погрузившись в узкий мирок своих мелких междоусобиц, мусульмане перестали предвосхищать весь мир своими интеллектуальными достижениями и погрузились в летаргический сон. Сон это был столь глубок, что Запад, чьим лейтмотивом поведения является «кто сильнее, тот и прав», даже перестал считаться с мусульманским миром. Последний стал резервуаром для выкачивания ресурсов – природных, трудовых и т.д. Но для того, чтобы беспрепятственно пользоваться чужим добром, надо каким-то образом нейтрализовать хозяина этого добра. Как говорил незабвенной памяти «великий комбинатор», на это есть «триста способов отъема денег у честных граждан». Именно с этой целью мусульманам, как, впрочем, и другим колониальным народам, стали активно пропагандировать «западные ценности», объявленные почему-то также «общечеловеческими». (Здесь следовало бы оговориться, что с точки зрения каннибала, скажем, из горных районов Папуа-Новой Гвинеи, «общечеловеческая ценность» – это 60-70 килограммов мяса живым весом. Одолевают глубокие сомнения, что нравственные ценности среднестатистического китайца сильно совпадают с их эквивалентом европейца. Поэтому на самом деле понятие «общечеловеческая ценность» существует лишь в понятии культуртрегеров Запада, чьим лозунгом является «the West and the Rest» (Запад и все остальное), причем этот самый Rest – априори дикий и отсталый).

Тем не менее, немалая часть мусульман эти самые «западные ценности» восприняла и решила ради них отказаться от части ценностей своих. В результате предпринятой вестернизации в мусульманских странах и регионах бурно расцвели такие импортированные с Запада понятия, как национализм, социализм, дикий капитализм и прочие. Национал-патриоты различных мастей развалили Османскую империю. Турецкие националисты стреляли в арабских, а последние в союзе с английскими оккупантами и сионистами стреляли в первых. В результате вместо одной Османской империи, с которой Европа вынуждена была считаться даже в самые худшие для османов времена, получили несколько квазигосударств, о которых вспоминали лишь тогда, когда с них можно было что-то поиметь. Кроме того, эти квазигосударства получили в наследство массу проблем, которых в османские времена просто не могло быть по определению. Все эти курдские, берберские и прочие вопросы национального свойства при османском правлении не возникали именно в силу специфики самого османского государства – не турецкого, а именно мусульманского, в котором, между прочим, неплохо жили и христианские его граждане. Длительное время Османская империя было государством с преимущественно христианским населением, находящимся большей своей частью в Европе, но при этом имеющим мусульманскую основу. Что же касается процветания христианского населения при османском правлении, то о нем говорят, например, крестьянские волнения в бывших османских землях, где местные христиане, войдя в состав европейских держав, потребовали вернуть османские порядки. Российские же мусульмане, проникнувшись все теме же «общечеловеческими ценностями», самозабвенно уничтожали друг друга под знаменами самых разных цветов и оттенков в годы гражданской войны. После уничтожения наиболее активной части мусульман остальные в той или иной степени включились в строительство социалистического, светского, капиталистического и прочего (в зависимости от страны и условий проживания) общества.

Но даже самым вестернизированным (в качестве варианта – советизированным) мусульманам всегда напоминали об их принадлежности к мусульманству. Нет, конечно, их представителей усаживали в мягкие кресла представительского класса, никогда не забывая при этом напомнить лишний раз о том, что они «черные», «чурки», «дикари», а, значит, «неполноценные». (Моего прадеда – коммуниста ввиду нехватки кадров периодически назначали начальником районного масштаба, потом, вспоминая муллинское дореволюционное прошлое, снимали. – А.Д.) Но сами то они себя таковыми, естественно, не считали.

В результате Запад получил ответ на свое «воспитание мусульман». Секуляризованные этнические мусульмане оказались гораздо хуже мусульман несекуляризованных. Если мусульманин, соблюдающий все предписания Всевышнего, придерживается определенных правил и законов, установленных шариатом, то секуляризованный «мусульманин» знает лишь одно правило – нанести урон врагу любой ценой. Причем правило это он усвоил именно с «западными ценностями».

Именно тогда, когда, казалось бы, Запад одержал победу над Исламом, он начал платить цену своей «победы», оказавшейся пирровой. Терроризм, столь страшащий сегодня старушку Европу и ее продолжения в Северной Америке, несомненный продукт цивилизации Запада, хорошо был усвоен «новыми учениками». (Вообще-то политический терроризм был идеологически оформлен именно в России. Основателями такого философского учения, как анархизм, были Бакунин и князь Кропоткин. А основным инструментом анархизма был терроризм. Другим широко развитым политическим течением, широко практиковавшим терроризм, была группировка «Народ и воля», одним из функционеров которой был некто А.И. Ульянов, сын большого поклонника и соратника миссионера и вестернизатора Ильминского).

Покушение на папу римского турецкого националиста из «Бозгурд» Али Агджи, совершенное боевиком коммунистической Курдской рабочей партии убийство премьер-министра Швеции Улофа Пальме, вылазки арабских националистов из «Черного сентября» были лишь первыми отдельными элементами в начале этого пути. Убитый во Франции алжирский террорист Халед Келькаль даже не совершал намаз, как и громившие парижские пригороды потомки выходцев из Африки. Как определил известный французский философ, их манера поведения была «очень французской», «они очень хорошо усвоили французские ценности», не те, которые официально пропагандируются с трибун, а те, которые реальны во французской жизни, законы существования французов «старых и новых». Это касается и реакции на провокационные датские карикатуры. Убийство в Турции католического священника Андреа Санторо – реакция чисто западная, привитая в Турции за десятилетия прозападного кемализма. То же самое можно сказать и о большинстве случаев проявления недовольства в «третьем мире» или в его филиалах вроде парижских пригородов или британского по местоположению, но индопакистанского по составу населения Лидса.

Все эти проявления привычно списываются на «злобных исламистов», хотя именно «злобные исламисты» из ХАМАС взяли под свою защиту христиан в Секторе Газа. Защищали же их они от «цивилизованных» националистов из ФАТХа, с точки зрения Запада вполне «белых и пушистых». Не является исключением и Россия, где расползающаяся по Северному Кавказу партизанская война порождена отнюдь не исламизацией или мифическим «ваххабизмом», а ответом людей, оказавшихся на обочине, на беспредел и коррупцию, ведущих к гибели все российское общество. Просто менталитет местного населения «несколько отличается» от центрально-российского. Именно эта разница диктует разницу в поведенческих реакциях населения в Нальчике и, скажем, в Воронеже. Впрочем, на определенном этапе и эта разница может сойти на нет.

Конечно, Запад может и дальше продолжать свою политику в отношении мусульман, попутно пытаясь продолжать прививать им «западные ценности», как он это и делает. Но вопрос в том, что по западным же меркам «кто сильнее, тот и прав». Запад же далеко не всегда был силен, из задворков цивилизации он развился до сегодняшнего своего состояния за какие-то двести-триста лет и сейчас, по оценкам многих экспертов, постепенно катится вниз. Но ведь ученики могут и слишком хорошо усвоить уроки своих учителей. И вопрос о том, насколько быстро они успеют вернуться к исламским ценностям от импортированных с Запада, может стать вопросом жизни и смерти последних носителей западной цивилизации.

Ахмад ДАВЛЕТШИН

Комментарии () Версия для печати

Добавить комментарий

Яндекс.Метрика