РИСИ: Апология халифата

Михаил Смолин: «Православная Империя — это попытка построить наиболее воцерковленное человеческое общество для различных народов». Фото: РИСИ

Михаил Смолин: «Православная Империя — это попытка построить наиболее воцерковленное человеческое общество для различных народов». Фото: РИСИ

Теги:




6
12 Декабря 2012г. (28 Мухаррам)
Сегодня много критики высказывается по поводу идеи строительства империй на основе религиозной идеологии. К этому, в частности, призывает запрещенная на территории России радикальная организация «Хизб ут-Тахрир», которая выступает за построение исламского теократического государства во главе с халифом. Многие эксперты выражают обеспокоенность, что это несет в себе прямую угрозу конституционному строю и целостности российского государства. Однако имперско-клерикальная идея имеет своих сторонников не только в определенных исламских кругах, но и среди православного экспертного сообщества. Одним из идеологов «православного халифата» является руководитель Центра гуманитарных исследований Российского института стратегических исследований (РИСИ) Михаил Смолин. Предлагаем вашему вниманию его доклад «Апология Империи», прочитанный на одном из мероприятий РИСИ.





Империя есть царский путь между двумя крайностями. Путь между «глобалистской» крайностью – уничтожением самобытных национальных организмов и всесмешением их в едином «мировом государстве», с единообразным «мировым порядком», и «изоляционистской» крайностью – замыканием одной нации сугубо в своих этнических границах и интересах. В первом случае нация теряет свое национальное лицо и свою самобытную жизнь, во втором она без великих исторических порывов, постепенно, духовно и физически чахнет, зарывая свои национальные таланты в землю ради мнимого спокойствия.



В Империях благополучно решается неразрешимый дуализм национального (почвы) и всемирного (мiра) без смерти первого и тотального господства второго, уравновешивается глубина национального начала и широта вселенского.



В Империи «национальное» начало, вложенное в государственность, дорастает до всемирного масштаба, становясь объектом мировой истории, без риска потерять всякое национальное лицо в космополитических проектах усредненного всесмешения всемирного государства.



Империя – это высшее состояние государства, рождающееся из иерархии человеческих союзов (семьи, рода, сословия) и перерастающее свои национальные границы как проект государственного и культурного объединения для внешних народов. В состав Империи входят как те территории и народы, которые завоевываются (либо для достижения «естественных геополитических границ» Империи, либо для обуздания «неспокойных соседей»), так и те, которые добровольно принимают тот идеал человеческого общества, которым живет сама Империя.



Государство в Империи дорастает до цивилизации, до целого автаркийного государственного и культурного мира. Империя становится универсальным государством. И универсальность его заключается в том, что объединяющей основой, общим мировоззрением становится вероисповедание, религия, а не секулярная политико-экономическая идеология. Религиозное мировоззрение не заменяет национальное, а возводит его как часть в более высокий принцип – вероисповедный, могущий духовно объединить другие народы, усвоившие его с господствующей в Империи нацией.



Совершенно очевидно, что каждое государство наделено особым национальным духом, и в Империи этот «дух нации» получает выход на мировую арену как главное действующее лицо человеческой истории. Империя дает возможность нации стать творцом мировой истории. Все же остальные народы – безгосударственные или создавшие небольшие государства – довольствуются ролью зрителей или участников различных «массовок» в великой трагедии мировой истории.



Так, внутри православной традиции в одной и той же роли – носителя Православной Империи – на протяжении двух тысячелетий выступали три великих творца истории – римляне, византийцы и русские, каждый в свое время. В эти два тысячелетия Православная Империя не сходила со сцены человеческой истории. Играть и дальше эту роль в мировой исторической трагедии наш священный национальный долг, долг перед нашими предками, перед нашими предшественниками – римлянами и византийцами, долг перед православным миром, долг гражданский и религиозно-миссионерский, состоящий в свидетельствовании православных смыслов и идеалов в человеческом мире. Далеко не в последнюю очередь православная вера принималась другими народами и отдельными людьми из-за величия и красоты образа Православной Империи.



Православная Империя – это попытка построить наиболее воцерковленное человеческое общество для различных народов, как бы преддверие Царства Небесного. Этот смысл более или менее глубоко понимался в Российской Империи вплоть до ее последних дней.



Империализм Срединного Мира



В начале XX столетия идея революции победила в России идею Империи, но, будучи идеей государственно-разрушительной, не дала стране ничего, кроме опознания в советском государстве «злого, сильного и мелочного отчима». Либеральная демократия, по сути, столь же революционно настроенная по отношению к институту государственности, принесла нации ощущение «государственного сиротства». Это полное отсутствие патерналистского (отеческого, родного) государства психологически очень сильно сказывается на сознании русской нации, которая ищет в каждом новом лидере – человека, который сможет вернуть на свое историческое место государственность, для выполнения общественных функций защиты и регламентации жизни нации.



К началу нашего века все более появляется ощущение, что время революции прошло и вновь приходит время Империи. Сегодня это почувствовали уже многие. В каких размерах она снова явится на мировой сцене – в размерах 1913, 1991 года или каких-то еще других? Это, конечно, существенно, но еще более важно, чтобы в нации воскресло то осознание своей исключительной мировой миссии – альтернативы и Западу и Востоку, ощущение роли Срединного Мира (по выражению крупного филолога-слависта, академика Ламанского), имеющего свои духовные корни в православном Риме первых веков Христианской эры и православной Византийской Империи, в противовес протестантско-католической Европе и мусульманско-буддистскому Востоку.



Мир не делится на Восток и Запад, деление не является столь простым и симметричным, есть еще, по крайней мере, один самостоятельный мир – мир Православно-Срединный, потому нет нужды искать идеалов, шатаясь из крайности западничества в крайность евразийства. Мир в целом одинаково потеряет свое силовое и духовное равновесие, если мы присоединимся к Европе или если уйдем на Восток. Мы одинаково должны быть близки и одновременно далеки и от католическо-протестантского Запада, и от мусульманско-буддийского Востока; это единственное, что даст нам возможность маневра в отношении конкретно-политических решений того или иного отрезка нашего исторического существования между этими двумя мирами. Необходимо одинаково опасаться как сильной интеграции в структуры Запада и Востока, так и полной отчужденности. Та или иная степень интеграции или отчужденности должна мериться государственной и национальной целесообразностью.



Мы мир Срединный, Православный, самостоятельный, со своей исторической традицией и преемственностью от римских кесарей и византийских василевсов. Присутствие православной силы в мире удерживает этот мир от сваливания в кровавый хаос или диктат всемирного завоевателя над всеми остальными. Православная Империя (будь то Римская, Византийская или Русская) выполняла на протяжении нескольких тысяч лет одну и ту же функцию в этом мире – функцию удерживающего, будучи гарантом, что любой агрессор, возомнивший себя властителем мира, рано или поздно встретится с мощью римских легионов, византийских тагм или русских дивизий – и все их притязания обратятся в исторический прах, обретя уготованный им свыше законный исход.



Западничество и евразийство есть поэтому уход от сложной проблемы национального самосознания, уход в рассуждения о том, к кому мы ближе и с кем нам быть. Здесь не решается вопрос: кто мы? К чему мы призваны? Здесь шатание из одной – западной – крайности ухода от русскости в другую – восточную, евразийскую. Уход от разрешения этих вопросов облегчает построения внутри историко-политических идеологий западничества и евразийства, но он не отвечает на внутринациональные запросы самосознания и не способен укрепить русскую государственность. Каждое поколение, откладывающее эти вопросы «на потом» и занимающееся вопросами полегче, оставляет «идущим вослед» нарастающий, как снежный ком, объем неразрешенных вопросов, а следовательно, и рост недоверия нации к своей интеллектуальной элите. Наша нация все менее уважает людей образованного слоя, для которых образование служит зачастую лишь трамплином в добывании средств к материальному благополучию, она все менее готова кормить национальную элиту своим трудом и одновременно все чаще стремится обращаться за идейным опытом к другим национальным элитам.



Во всяком государстве существует Верховная Власть, которая является волевым стержнем нации. Верховная Власть может быть Верховной только когда она не имеет себе равноценного или сильнейшего властного соперника в государстве, то есть когда она Самодержавна. Всякая Верховная власть всегда Самодержавна по своему внутреннему властному содержанию. И в этом смысле личное самодержавие православных Императоров, так же, как и власть коллективного самодержавия – парламента или организованного народа, власти самодержавные. Термин «Самодержавие» является исторически русским синонимом власти вообще. Разница этих самодержавий – в концентрированности Верховной Власти в одних руках или распыленности ее по миллионам частичек в массе населения. Современная ситуация в стране не позволяет нам, если мы, конечно, хотим жить (не хорошо жить, а вообще жить, что особо стоит подчеркнуть), желать власти, которая будет иметь низкую концентрацию. Задачи, стоящие перед нашим обществом и государством, категорически требуют от нас энергичной и персонифицированной Верховной Власти, способной мгновенно и энергично реагировать на постоянно меняющуюся мировую ситуацию.



Для нас возрождение России должно стать возрождением Империи, это наш настоящий государственный уровень и естественный государственный вес. Все другие состояния нашего государства – это патология, переносящая свою патологичность на все области жизни нации. «Ну не возвращаться же нам в прошлое?» – снова и снова изумленно вопрошают политически зашуганные люди. Мы же ответим им, что этот вопросительный возглас год от года все менее остается наполненным каким-либо жизненным смыслом. Прошлое для нас все более становится животворной традицией, все более властным и реальным господином в нашей разрушающейся современности. Еще Н.Я. Данилевский говорил, что вопрос о лучшей форме правления решается историей. А история, сделав кровавый революционный зигзаг, проведя нацию через тернии демократии, повелительно возвращает русских на имперский путь. Мир в отсутствие России вновь становится однополярным, и мы не сможем уклониться от своей миссии – альтернативы всякому злу, жаждущему безраздельно властвовать на Земле.



Мы переживаем тяжелейшую болезнь государственной расслабленности, единственным лечением которой может и должна стать величайшая концентрация власти. Концентрация власти нужна не сама по себе, а как орудие, с помощью которого возможно восстановить государственный порядок, добиться нравственной правды, социальной справедливости и тому подобных гражданских основ.



Нам, русским, сегодняшним гражданам России, нужна сильная государственная власть еще и потому, что в борьбе разных политических партий, народов, экономических группировок внутри нашей страны интересы Отечества в целом постепенно все более отходят на второй план. Только величайшие усилия и концентрация государственной власти, ее персонификация в лидере нации способна сбить накал внутриобщественной гражданской и национальной борьбы. Эта борьба всех против всех, не обузданная Верховной Властью государства, способна окончательно изнутри разорвать Россию в клочья. Нашим внешним врагам, уже не желающим мериться с нами силами в открытых и честных поединках, а всячески поддерживающим состояние анархии в нашем Отечестве, это хорошо известно.



Тот, кто сегодня выступает против сильной государственной власти, хочет сохранить лишь свою личную власть и отстаивает лишь свои личные интересы. Нам нужен особый, временный период управления – период диктатуры восстановления государственности. Сегодня России нужен правитель, способный вести за собой, консолидировать нацию вокруг себя, решиться на жесточайшую проскрипцию (открытое лишение защиты закона) в отношении всех врагов и воров нашего Отечества, способный, подобно Владимиру Мономаху, править с убеждением, что «Господь вручил нам меч карать зло и возвеличивать добро».

Комментарии () Версия для печати

Добавить комментарий

samir2107 23 Февраля 2013г.
Ответить

если они историю хорошо изучат, то увидят, что исламское государство - это не империя. Это то государство, которое дает и соблюдает полные права саоих граждан, не важно к какой религии они пренадлежат. А их монархи - это как раз таки и империя. В христианстве нет системы управления государством, поэтому такоегосударство обречено на погибель.

mirror 29 Декабря 2012г.
Ответить

этот мужик из РИСИ - автор статьи реально на православного вахабита похож. в этой конторе кстати еще скандалист Раис Сулейманов работает. Странная компания какая то - похожа на православную масонскую ложу

menbek 14 Декабря 2012г.
Ответить

неинтересно

samir2107 23 Февраля 2013г.
Ответить

если они историю хорошо изучат, то увидят, что исламское государство - это не империя. Это то государство, которое дает и соблюдает полные права саоих граждан, не важно к какой религии они пренадлежат. А их монархи - это как раз таки и империя. В христианстве нет системы управления государством, поэтому такоегосударство обречено на погибель.

mirror 29 Декабря 2012г.
Ответить

этот мужик из РИСИ - автор статьи реально на православного вахабита похож. в этой конторе кстати еще скандалист Раис Сулейманов работает. Странная компания какая то - похожа на православную масонскую ложу

menbek 14 Декабря 2012г.
Ответить

неинтересно

Яндекс.Метрика