Джамбулат Умаров: Чечня – не Марсово поле

Современная Чечня вызывает противоречивые чувства в российском обществе. Многие восхищаются уровнем и темпами послевоенного восстановления и развития республики. У других это обстоятельство не вызывает особого восторга, особенно на фоне положения в ряде других российских регионах, которые, кстати, наравне с Чечней получают дотации из федерального бюджета. Далеко не всем по душе некоторые устои и традиции чеченского общества. Другие же, напротив, видят в традиционном укладе защиту от негативного влияния чуждых и деструктивных идей. Своим мнением об этих и других проблемах с ИА IslamNews поделился известный чеченский политолог Джамбулат Умаров.



– Джамбулат Вахидович, недавно по одному из центральных телеканалов прошел сюжет о впечатляющих достижениях послевоенной Чечни, где показали, как буквально на глазах преображается республика. В чем вы видите секрет столь стремительных преобразований?



– На самом деле секретов нет. Если обратиться к трудам известных историков-просветителей – Соловьева, Ключевского, Карамзина и прочих – все они говорили о роли личности в истории. Для чеченцев роль личности, которая получила народное признание и вотум доверия на проведение созидательных преобразований, имеет огромное значение. Первым таким маяком, человеком, который на долгие годы определил курс развития республики, был первый президент Ахмад хаджи Кадыров. Когда в его лице чеченский народ и Россия в целом потеряли авторитетного политического деятеля и богослова, встал закономерный вопрос: неужели всё остановится, и мы снова скатимся к хаосу, кровавым распрям, тейповой толкотне – всему тому, от чего мы сегодня избавились? Хвала Всевышнему, Его милость по отношению к чеченскому народу состоит в том, он дал народу продолжателя того курса, которым стал его сын и соратник. Тот, кто думает о передачи власти по наследству – глубоко ошибается, так как это наследственность идеи. Наш нынешний лидер Рамзан Кадыров является основным двигателем реформ в Чеченской республике. Меня удивляет позиция некоторых кругов, которые не конструктивно критикуют наш курс, а бросаются безосновательными обвинениями в разворовывании, проедании финансовых средств. На мой взгляд, это делают те люди и те структуры, которые не хотят существования сильной России, пытаются разогнать всех по национальным квартирам.



– То о чем вы сейчас говорите, нужно воспринимать как посыл российской власти?



– Это должен быть посыл не обязательно власти, а обществу – всем народам, населяющим нашу единую Родину. Надо понять, что мы стоим у опасной черты, за которой находится дезинтеграция и развал государства. Над этим работают институты с громкими именами. Далеко не везде хотят, чтобы Россия процветала, чтобы она строила свой, непохожий на других дом. Необходимо прилагать постоянные усилия по снятию напряжения, которое инициируется непонятными людьми и организациями. Надо больше вносить позитива, показывать то, что нас объединяет, а не разъединяет.



– К слову о попытках дезинтеграции. В ряде СМИ активно муссируется мысль об исламизации Чеченской Республики с использованием административного ресурса. В частности, подразумевается обязательное ношение платков в учебных заведениях и госучреждениях республики. Насколько данный образ соответствует действительности?



– Чеченскому народу никто никогда ничего не навязывал и не навязывает. Это априори невозможно. Когда пытались чеченцам чего-то навязывать, это все заканчивалось очень плачевно. Есть национальный лидер чеченского народа – Рамзан Ахматович Кадыров, который на личном примере показывает, что значит быть мусульманином, хорошим мужем и отцом, ценить уют и тепло домашнего очага. Все видят, как одеваются женщины из его семьи, его дети, как они себя ведут в обществе. Это отвечает представлениям большей части населения и является примером для подражания. Если бы Рамзан Кадыров не являлся примером, сотни тысяч людей не выходили бы вместе с ним, чтобы очистить и благоустроить Грозный. Поэтому говорить о какой-то насильственной исламизации чеченцев абсолютно неверно. Для понимания происходящего надо приезжать, смотреть и общаться с теми, кто эти платки одел. Недавно видел в интернете ролик, где какая-то "чеченская женщина" жалуется, что ее насильно заставляют надевать платок. Но если ты жалуешься, открой свое лицо, скажи честно, ведь у нас никто за это не преследует.



– В продолжение темы платков. В соседнем с вами Ставропольском крае школьницам запретили носить хиджабы в стенах учебных заведений. В Чечне дело обстоит с точностью наоборот. Можно ли на этом основании говорить, что у Чеченской Республики имеется какой-то особый статус? Может, что-то идет в разрез с конституцией Российской Федерации?



– Чеченская Республика – это субъект Российской Федерации, который находится в общефедеральном правовом поле и никуда из этого поля выходить не собирается. Какое может быть нарушение конституции, если народ хочет жить в соответствии с нравственными ценностями по примеру своего лидера? Это человек, который не жалея ни своей крови, ни своего времени беззаветно служит интересам чеченского народа.



Что касается Ставропольского края, это их внутреннее дело. Значит им есть, над чем работать. Пусть они приедут и посмотрят, как межнациональные проблемы решаются у нас в республике, где строятся и мечети, и православные храмы, и синагоги. Возможно, они найдут там решение своих проблем.



– Существует особый чеченский путь наведения порядка в сфере безопасности, который можно назвать бескомпромиссным. Многие, кстати, называют этот путь образцовым для других регионов. Вы согласны с этим мнением?



– Если чеченский опыт не будет востребован в тех регионах, где достаточно вольготно себя чувствуют международные террористы, то ситуация там не сдвинется с мертвой точки. Может быть, у них есть свои уникальные методы, может они находятся на пути разработки таковых, приглашая специалистов из лучших спецслужб. Практика показывает, что переговоры с террористами – это либо тупик, либо огромные жертвы. Поэтому наше руководство считает, что переговоры с ними должны вестись только об одном: раскаялся, сложил оружие, сдался правосудию. Последнее разберется: не замешан в преступлениях – иди работай, созидай, будь полноценным членом общества. А если у человека руки по локоть в крови – какие с ним могут быть переговоры?



– Когда Чечня была охвачена войной, произошел исход русскоязычного населения республики. Сегодня чеченские власти призывают людей вернуться, говоря о создании всех необходимых условий. Много ли тех, кто откликнулся на этот призыв?



– Если я скажу, что у нас огромные потоки возвращающихся, это будет, мягко говоря, не совсем так. Однако люди постепенно возвращаются, несмотря на тот имидж, который пытаются создать Чеченской Республике, как некоего Марсова поля, на котором происходят боевые действия, где страшно ходить по улицам, и тому подобное. Возвращаются русские, армяне, евреи и представители других национальностей. У нас была целая улица Московская, где проживали евреи. В свое время Чечено-Ингушский университет возглавлял замечательный ректор Виктор Абрамович Кан-Калик. Буквально недавно его именем названа одна из центральных улиц города Грозного. У нас возрождаются православные храмы, мы уже наметили место строительства синагоги. Созидательный процесс идет полным ходом…