Начальник 17-го вагона просит запретить хиджаб

Муниципальный депутат московского района Якиманка Дмитрий Захаров рассказал газете "Метро", как победить хиджабы: с просьбой запретить ношение мусульманских платков в столице Захаров намерен обратиться к мэру Москвы Сергею Собянину.





Ответил автор инициативы и на вопросы ИА IslamNews. Кстати, из ЖЖ "опоры градоначальника на местах" попутно выяснилось, что Захаров является не только депутатом, но и "вождем Инновационно Общественно Политической Тоталитарной Секты 17ВАГОН","любит пожрать, халяву и голые сиськи", известен как "продвинутый рабовладелец, потомок колонизаторов, торговец органами и мандатами". "Владеет ядерным реактором, оружием массового поражения, арсеналом психоактивных веществ, бородой и мечом джедая".



– Дмитрий, знаете ли вы о том, что хиджаб – это религиозное предписание ислама, а ислам у нас в стране – одна из крупнейших традиционных конфессий? Получилось, что вы своими высказываниями противоречите ее нормам!



– Если мы говорим о том, не является ли мое предложение ущемлением прав ислама в России, отвечу – нет! Предлагаю разделить понятия ислам и исламизм. Ислам – это терпимая религия мира, а исламизм – это террористическое течение, которое используют для вербовки бойцов, чтобы распространять эту "культуру", в кавычках, по максимуму, в том числе, и у нас.



– А откуда у вас такие данные?



– Ну как? Это видно! Я бывал, в том числе, и на Кавказе недавно, я был в том же Израиле, который испытывает те же проблемы, что и мы, только более жесткие. У меня много знакомых мусульман. Например, многие татарские московские мусульмане не очень любят ходить в мечети, потому что там царит засилье этой пропаганды, вот этих людей, которые нетерпимы к окружающим. Это реальная проблема, с которой мы сталкиваемся. Европа это уже осознала – Франция, например, где паранджи запрещены, года с 2004. У нас эта проблема пока не явная: усилиями саудовского капитала хиджаб насаждается пока на Кавказе, в Татарстане. И как только они закончат там, то они перекинутся на Москву. Лучше это предотвратить "до", чем разгребать проблемы "после". Вначале идет хиджаб, потом девушек хотят одевать в паранджу, это дело времени. Это не хорошо и не плохо, это просто вот такая экспансия к нам. Для нас плохо, для них хорошо.



– Иными словами, вы видите в хиджабе проявление именно агрессивного исламизма, а не ислама?



– Да-да-да, это символ. Вот. Традиционные светские мусульмане в России не носят хиджабы. В чем смысл светского государства? Когда ты идешь по улице, ты не можешь понять, иудей человек, христианин или мусульманин. У людей вера внутри, они не пытаются ее демонстрировать, показывать, требовать для себя особого отношения. Когда девушка одевает хиджаб, получается, что она нарушает права всех остальных. После этого христиане могут требовать одно, иудеи – другое. Это переключает общественную дискуссию, внимание людей на вопросы религии, которые лучше не поднимать. Зачем это нужно? Это содействует развалу страны, потому что люди должны думать о том, как работать и, собственно, жить нормально, а не обсуждать какие-то свободные вопросы. Это провоцирует людей, поэтому растет национализм и другие негативные явления. У нас государство светское, и все имеют одинаковые права. И не надо кичиться какими-то такими проявлениями.



– Вы заявили о том, что "сейчас в Москве проблемы хиджабов нет, они насаждаются с Кавказских республик, Татарстана". Еще вы сказали, что "хиджаб – только начало культурной экспансии". Уточните, если можно, что именно и как там "насаждается", в чем состоит "экспансия" и что, на ваш взгляд, случится в рамках этой экспансии дальше?



– Смотрите: вот, например, Дагестан. Там куча молодежи, которая ни фига не работает. Ей нечем заняться, ее не трудоустраивают. И тут появляются авторитетные бородатые люди и говорят: "слушай, давай съезди в Саудовскую Аравию и поучись богословию". Эта молодежь едет в Саудовскую Аравию и там ею занимаются, в отличие от наших властей. Естественно, когда она возвращается оттуда, то образ мыслей уже не как у россиянина, а больше близок к арабскому и ближневосточному мышлению. Вот, например, в Дагестане жили и росли вместе две девочки, русская и мусульманка, общались нормально, а в один прекрасный момент мусульманка и говорит: "слушай, мы с тобой больше не можем общаться, потому что ты не мусульманка". Хотя традиционный ислам не делает различий между религиями и признает христианство как одну из монотеистических религий. Тут вопрос в том, что традиционный ислам извращается в угоду этих людей, этим он и опасен.



– Не могли бы вы огласить весь список извращений? Это, как вы выше заявили, хиджаб, а еще что?



– Нет, хиджаб сам по себе – не извращение. Извращение – это навязывание хиджаба, навязывание вот этой исламистской ветки. Еще вопрос, носят ли девушки хиджаб добровольно? Тут идет еще и нарушение прав девушек. Может, она не хочет его носить, но понимает, что если она его снимет, то получит ремня от родителей. Вопрос нарушения женских прав. Ну и вопрос нетерпимости к другим религиям. Традиционные мусульмане нормально относятся ко всем религиям, а исламисты говорят, что это зло, которое нужно искоренить. Те же смертники. В исламе, как и в христианстве, за убийство человека ты автоматически попадаешь в ад. Исламизм говорит: "нет, ни фига, в ад ты не попадаешь, ты борец за веру и попадешь в рай". Исламизм – это нетерпимость, если коротко, ко всем остальным.



– Вы также намекнули на некий диссонанс – на то, что девочка в хиджабе не впишется в местную культуру. А что из себя, на ваш взгляд, представляет эта культура, как в соответствии с ней должна выглядеть женщина?



– Женщина, во-первых, должна решать сама, как ей выглядеть. Понятно, что есть регионы, где родители имеют некое влияние, чтобы это не переходило какие-то рамки уж совсем. Но ребенку ни в коем случае не должны навязывать какие-то установки. В школах идеальна школьная форма, потому что она превращает всех детей в одинаковые человеческие заготовки. Человек ни на что не отвлекается, он учится. А как ходить человеку после школы – это его дело. И еще одна ситуация. Вы знаете, что дети по натуре – жестокие существа, и очень сильно мучают людей, которые чем-то отличаются? Это объект шуток, издевательств в школе. И не важно, какое отличие – если человек отличается, его все троллят. А теперь представьте: приходит в класс девочка в платке, она не общается с мальчиками, она, скорее всего, не будет общаться с девочками, потому что девочки ее будут троллить на тему платка. В итоге эта девочка, проучившись в школе, будет общаться только со своими братьями и сестрами, если они там учатся, с другими учениками, скорее всего, дружбы не выйдет. И на выходе получится не член общества и россиянин, а озлобленный подросток, который понимает, что все эти русские – "сволочи", они там растлевают друг друга и все такое. Как-то так!



– И все же, почему вы уверены в том, что с такой девочкой никто не будет общаться?



– Потому что она другая, отличается от них, и дети, скорее всего, займут в отношении нее жесткую позицию. Чисто потому, что у детей такая психология, это не зависит от хиджаба, любой выглядящий по-другому ребенок будет объектом для шуток и стеба.



– Вы тоже, прямо скажем, отличаетесь от других депутатов. Например, в вашем "Живом журнале" о вас можно вычитать и про "голые сиськи", и про какую-то Инновационно-общественно политическую тоталитарную секту 17 ВАГОН. Это вообще что такое?



– Во-первых, любой мужчина, который не любит сиськи – это нечто странное, и, скорее всего, он гей. Если он отрицает любовь к сиськам, это вызывает больше вопросов. По поводу секты – да, есть такая секта, ее идеологический девиз – это порабощение мира, и создана она в ответ на создание в России прокремлевской молодежи типа "Наших", "Молодой гвардии", которые привлекали людей какими-то идеологическими догмами, обещали перспективы и в итоге их всех кинули. Мы же к себе брали людей, которым интересна была политика с точки зрения технологий, мы ездили на Украину перенимать опыт, и в Москве много чего делали – от каких-то добрых перформансов и флеш-мобов до срывов каких-то мероприятий оппозиции. В общем, это сообщество людей, которым политика нравится как процесс. Надо палаточный лагерь поставить в центре Москвы – легко, люди это умеют.



– А почему "тоталитарная"?



– А мне просто хотелось назвать свою организацию сектой, и я реализовал свои фантазии и желание. А на вопросы журналистов, откуда деньги, ответ такой: каждый новый адепт, который к нам вступает, отдает в секту свою почку, и на эти деньги она и существует.



ИА IslamNews будет следить за процессом рассмотрения инициативы депутата Захарова столичной мэрией.