Эксперт: Референдум в Крыму – первый шаг, за которым будет второй

Главный редактор журнала «Проблемы национальной стратегии», эксперт Российского института стратегических исследований Аждар Куртов поделился с ИА IslamNews прогнозами о развитии ситуации в Крыму, референдум в котором новая киевская власть заранее признала нелегитимным. Возможных сценариев развития сюжета сразу несколько, считает эксперт.





– Аждар Аширович, чем, на ваш взгляд, чревато решение киевского админсуда, признавшего нелегитимными и новые крымские власти, и будущий референдум?



– Все зависит совсем не от решения киевского административного суда, выносящего свои вердикты в угоду власти, которую российское руководство считает нелегитимной и незаконной. Кстати, для этого есть веские основания. О какой законности в этих условиях может идти речь? Сами майдановские революционеры нарушили законность, и дальше началась цепь беззакония. Поэтому решение суда с точки зрения юридической чистоты никакой силы не имеет. Сейчас вопрос решается не в юридической плоскости, а в плоскости того, чья решимость победит. Крымские власти определились с выбранным курсом, курс этот вынесен на референдум. Правда, формулировка у него какая-то немножко странная…



– Действительно, формулировка ставит многих российских наблюдателей в тупик. Некоторые полагают, что за ней на самом деле скрывается желание Крыма отделиться от Украины. Но сами крымчане говорят, что ничего подобного, АРК остается в составе страны. А на самом деле как?



– Да, совершенно верно. В той формулировке, которая вынесена на референдум, говорится о том, что Крым, оставаясь в составе Украины, получит больше прав. Кстати говоря, нынешняя власть революционеров в Киеве начинает это понимать: в выступлениях их руководителей уже звучит готовность предоставить Крыму большую самостоятельность. Но процесс дошел уже до такой стадии, когда этим обещаниям никто не поверит. Крым при Кучме-то лишили полномочий, а нынешние правители куда большие радикалы, чем Кучма. Если крымчан Кучма обманул, то эти-то точно обманут. Им веры в Крыму точно не будет.



Формулировка обозначает некую государственность в рамках территориальных границ Украины, но это все-таки очень общая формулировка, ее можно трактовать по-разному. В начале 90-х годов Крым обладал куда большими автономными правами, чем сейчас. Это было при президенте Мешкове, но потом, и из-за давления со стороны Киева и из-за ссоры Мешкова с собственными депутатами эти конституционные полномочья, существовавшие в АРК, были существенно урезаны. В этом смысле, грядущий референдум можно трактовать и как возвращение к началу 90-х, когда Крым получил существенно больше полномочий. Но я не думаю, что это так. В конце концов, не для этого разворачивались события, не для этого органы власти Крыма переподчинили себе и силовые структуры, и все коммуникации. Не для того, чтобы вернуться к фазе начала 90-х годов.



– А для чего?



– По всей видимости, все-таки речь идет о том, что пока никто не хочет откровенничать и называть вещи своими именами. Поэтому используют такую вот причудливую, тягучую и, в известном смысле, лукавую формулу. Когда получат голосование за государственность Крыма, тогда встанет следующий вопрос. Вот существует государственность в рамках Украины, но раз государственность, тогда и суверенитет у Крыма существует? То есть он вправе сам определять основные направления внутренней и внешней политики. Это значит, что следующим шагом вполне может быть решение вопроса об определении и вне рамок государственных границ Украины. Это все прекрасно понимают, но пока что сейчас эту тему не озвучивают по многим причинам. Во-первых, это невыгодно, поскольку последует обвинение в сепаратизме. А по той формуле, которая выносится на голосование сейчас, такие обвинения предъявить все-таки нельзя, поскольку речь идет о демократической процедуре, о повышении прав АРК, и здесь все находится в рамках дозволенного, с точки зрения понятий демократии. То есть люди, которые инициируют это, возможно, опасаются чисто уголовного преследования.



Другая причина состоит в том, что на нынешнем этапе развития политического процесса резкие формулировки невыгодны и тем внешним силам, которые завязаны на решении крымского и вообще украинского кризиса. В том числе, и это надо признать, формулировки о выходе Крыма из состава Украины и, допустим, вступления в состав РФ (если бы это было записано) невыгодны и Москве. Поскольку это прямым текстом увязывало бы решительность Путина с сепаратизмом.



– Россию уже и так все, кому не лень, смешали в связи с Крымом известно с чем…



Одно дело смешивать, другое – иметь на руках доказательства. Сейчас доказательств не так много. Всякие мифы, фальсификации и прочее. А если бы это было сделано в той форме, о которой мы говорили выше, доказательства были бы более существенными. Но даже если это было бы и так, если бы в бюллетени для голосования внеслась формулировка о суверенитете и независимости от Украины и о желании войти в состав РФ, в конце концов, это право народа – принимать решение о собственной судьбе. Но, во-вторых, это нисколько не говорит о том, что решение России о принятии Крыма в свой состав было бы положительным. У нас есть практика, подобные формулировки выносились на референдумы в других частях бывшего СССР, например, в Приднестровье, и получали большинство голосов. Но Приднестровье как было непризнанным государством, государством де-факто, так таким и остается.



Есть еще один любопытный юридический аспект: дело в том, что в РФ существует закон, касающийся возникновения нового субъекта Федерации либо принятия в состав России некоего государства или части территории. Вот этот закон сформулирован таким образом, что даже если бы в Крыму состоялся референдум о вступлении в состав России, было бы достаточно сложно это реально осуществить. Нужен какой-то новый закон. Законопроект, внесенный мироновской партией, в Госдуме есть, но он пока не принят. Нет удобной и полноценной законодательной основы для приема в состав РФ новой территории.



– А чисто теоретически, России выгодно было бы сейчас принимать к себе Крым?



– Как и в любой сложной ситуации, есть плюсы и минусы. Плюсы в том, что если это было бы сделано, это подало бы сигнал другим территориям, которые давно к нам стучатся – Приднестровью, Южной Осетии и некоторым другим. Это также удовлетворило бы интересы части российского населения, которая активно требует от властей защиты своих соотечественников за пределами РФ. Но минусов тоже очень много. И я бы сказал, минусов больше, чем плюсов. Это существенное осложнение отношений России с другими странами, это санкции. И это далеко не лучшим образом сказалось бы на интеграционных планах России по созданию Евразийского экономического союза.



– Почему?



– В этом случае наши партнеры в Казахстане, в Белоруссии получат дополнительные основания для подозрений, что за этими интеграционными планами, в конце концов, может стоять лишь желание Москвы включить и эти территории или их часть в состав России. Вот эти плюсы и минусы всегда взвешиваются властью. Но я повторяю, сейчас нет оснований считать, что вопрос стоит именно в такой плоскости – независимость, а потом вступление в состав России.



– Как вам кажется: не может ли тезис Путина о праве народов на самоопределение создать некий прецедент для РФ? Вообще как вы оцениваете этот тезис?



– Как юрист, он сформулировал совершенно правильно: народы, населяющие определенную территорию, обладают правом на самоопределение, и если кто-то в современном мире объявляет свою независимость, почему одним это позволено, а другим нет? Можно долго рассуждать в этом направлении, поскольку примеров достаточно много. Тот же самый пример Косово. К этому случаю страны Запада отнеслись с поддержкой, но почему-то сейчас, в ситуации куда более однозначной с точки зрения исторической принадлежности Крыма к территории России, чем Косово к Албании, утверждают прямо противоположное. То есть опять двойные стандарты. Путин об этом не говорил, но намекал, что современное международное право все-таки предусматривает демократические механизмы, каковым является референдум. И право на самоопределение, действительно, никто не отменял.



– Скептики могут тут вспомнить про Чечню 90-х. А если завтра, например, Татарстан захочет самоопределиться, по этой логике, у него такое право тоже есть?



– Совершенно верно! Да! Но я хочу заметить, что когда наше государство в начале 90-х было слабым, Татарстан и пытался самоопределиться, когда сорвал в декабре 93 года голосование по выборам депутатов первой Госдумы. И добился подписания договора между центром и субъектом федерации. Но когда государство стало сильным, руководители Татарстана поняли, что выгоднее быть внутри сильного государства, чем быть слабыми, запертыми в центре евразийского материка со всеми вытекающими отсюда, преимущественно, негативными последствиями, и изменили свой политический курс на поддержку федерального центра. Так что все зависит от очень многих обстоятельств. Прежде всего, от того, в составе какого государства – сильного или слабого – может быть или не быть тот или иной субъект, территория, народ. Это известный факт: к России всегда тянулись народы, потому что она обеспечивала их безопасность и более прогрессивное развитие. И руководство Татарстана это прекрасно поняло, как, впрочем, и нынешнее руководство Чечни, столкнувшись и переболев вирусом сепаратизма.



– То есть сейчас России в этом смысле опасаться нечего?



– России всегда есть, чего опасаться! Конкуренцию в современном мире никто не отменял, и у нас есть во внешнем мире недоброжелатели. И если, не дай Бог, произойдет какая-то катастрофа, политическая, геополитическая, идеологическая, и Россия сильно ослабнет, одним из естественных следствий этого будет рост сепаратистских настроений. Поэтому властям России всегда и всюду нужно это иметь в виду, и свой курс строить на то, чтобы поддерживать и конкурентоспособность российской экономики, и дееспособность ее вооруженных сил, и, конечно же, не забывать о нуждах рядового населения. Поскольку если население недовольно властью, это питательная среда для выступлений под любым флагом – достижения большей социальной справедливости, или же сепаратизма.



– Возвращаясь к Крыму: вот сейчас там состоится референдум, с достаточно мутными формулировками. Киевские так называемые власти заранее не признают его итоги. Что будет дальше? Новый виток войны?



– О войне, я думаю, говорить не приходится по той простой причине, что, как показала нынешняя ситуация, украинская армия реально небоеспособна для ведения самостоятельных боевых действий. Новым начальником Генштаба Украины назначен генерал, который до этого находился в запасе. Любой человек, который служил в армии, прекрасно понимает, что в действующем составе, даже сильно поискав, они не нашли человека для занятия одной из высших военных должностей. По сути, второго человека в армии после министра обороны. То есть у них дефицит кадров, это совершенно очевидно. Боеспособность ВС Украины под очень большим вопросом. Они ведь не воевали! А когда они пытались проводить учения, мы все прекрасно помним, как доблестные ПВО Украины несколько лет назад по ошибке сбили над Черным морем гражданский самолет, который, кажется, из Израиля летел.



И та ситуация, которая сейчас происходит в Крыму, тоже показала, что фактически бескровно большая часть дислоцированных там вооруженных сил перешла на сторону правительства Крыма.



– А могут Украине помочь Турция, Польша, Америка?



Насчет Турции – бабушка надвое сказала, потому что информация как раз идет самая противоречивая. Эрдоган заявил, что он поддерживает позицию России по Украине. Другой вопрос, насколько сильны сейчас в Турции позиции самого Эрдогана после скандала с опубликованием прослушки, связанной с коррупцией и с его сыном. Но Турции нет никакого резона вмешиваться в этот конфликт в Крыму по очень многим причинам. Получить она мало что может, а осложнить свои собственные внутриполитические отношения риск велик.



Что касается поляков, они известные задиры и русофобы. И все активные антироссийские действия последнее время исходят от нескольких государств бывшего социалистического лагеря. Все они расположены на линии геополитического разлома: Польша, Румыния, три республики Прибалтики. Все остальные предпочитают помалкивать, по крайней мере, их активность гораздо меньше. Но поляки всегда идут в авангарде любых антироссийских акций. Но это тоже ни о чем не говорит. Чем они помогут? Достаточно посмотреть макроэкономическую статистику Польши. Она просто удручающая. Эта страна не представляет собой силы ни в экономике, ни в смысле военного могущества. Это мелкие задиры, которые пытаются продемонстрировать свой задиристый характер более крупному патрону, то есть США. К этому Россия относится очень спокойно. Это не та величина, которая представляет собой реальную угрозу как для Крыма, так, тем более, для вооруженных сил Российской Федерации.



Но, возвращаясь к вашему вопросу, нужно понимать: речь-то о войне не идет. Было сделано заявление, что у президента России есть карт-бланш: если (и это принципиальный момент!) ситуация на Украине обострится и возникнет реальная угроза жизни и здоровью русских, наших соотечественников, военнослужащих Черноморского флота и членов их семей, вот тогда президент России может, но не обязан отдать приказ российским вооруженным силам участвовать в умиротворении на определенных территориях Украины. Но такой ситуации не сложилось! Это решение Совет Федерации принял несколько лет назад, но никакие российские танковые колонны границы Украины не пересекали.



– Вы исключаете, что как раз после референдума Киев пойдет войной на Крым, а Россия вынуждена будет вмешаться?



– Я не думаю, что так произойдет. Во-первых, референдум выявит волю населения, и все встанет на свои места. Наверняка если не подавляющая часть, то явно больше двух третей населения Крыма выскажется положительно по вынесенному на голосование вопросу. И что тогда? Это лишь окажет давление на правительство в Киеве. Тогда выступать против референдума силовым путем и посылать туда бендеровские части будет означать войну с собственным народом. Это как раз будет в пользу позиции России, но нисколько не будет означать развязывания России рук по применению военной силы. Наоборот, я думаю, это будет аргумент для поиска политического компромисса, а не столкновения на полях сражений.



– Вы думаете, что власть в Киеве легко признает результаты референдума и ничего в ответ предпринимать не станет?



– Нет, конечно, не признает, но и что с того? В начале 90-х годов проводился референдум о сохранении СССР, в том числе, на Украине. И большая часть этой территории проголосовала за сохранение Союза. Но он потом распался. Референдум – это одно, а реальный политический процесс – другое. Те результаты, которые показывают референдумы – это не заветы Господа, записанные на пальмовых листьях. На это смотрят по-другому. У Крыма есть решимость, есть сила, и я думаю, что со временем нужно будет с этими реалиями считаться. В том числе и Украине, поскольку они сами неоднократно нарушали законодательство и сейчас продолжают активно это делать.



Сейчас эйфория острых столкновений пройдет, все немножко уляжется, и те страны, которые сейчас призывают оказывать помощь Киеву, тоже поймут, что это самое правительство мятежников начало с нарушения договоров с Януковичем, подписанных этими самыми рафинированными западными государствами. Если кто-то начинает свое политическое бытие с нарушения общепризнанных норм дипломатии и международных отношений, с такими людьми не всегда долго считаются.



Я не говорю, что все сейчас быстро закончится, точку ставить рано. События нас, конечно, ожидают, но ведь у нас есть на постсоветском пространстве такое понятие, как замороженный конфликт. Вот карабахский конфликт, например. Там тоже неоднократно проводились выборы, но две стороны стоят на своем, одна не признает правоту другой. И они уже десятки лет так существуют. Есть конфликты еще более древние – например, Турецкая Республика Северного Кипра. Она же несколько десятков лет де-факто существует. Ну и что? Она поддерживается одной страной, Турцией. Никто другой ее не признает. Но она же существует, люди там живут с собственными органами власти. Почему Крым не может так существовать, если за его спиной будет стоять Россия? Это тоже возможный вариант.



Все сейчас попытаются поиграть мускулами, привлечь союзников, но это игра нервов. Побеждает тот, у кого нервы сильнее и у кого больше решимость. У руководства России и у крымчан решимость существует.