Дом мёда от кутюр

Гузель Санжапова развивает социальное предпринимательство в татарском селе

Гузель Санжапова развивает социальное предпринимательство в татарском селе

Теги:






0
04 Апреля 2014г. (03 Джумада ас-сани)

В последнее время в России начал набирать обороты такой популярный на Западе вид деятельности, как социальное предпринимательство. Если одни открывают парикмахерскую для глухонемых, создавая им же рабочие места, то молодой дизайнер, предприниматель из Екатеринбурга Гузель Санжапова, открыв производство в родной деревне своей бабушки, создала рабочие места для ее жителей.




Сегодня Гузель живет в Москве, создатель успешного бренда галстуков-бабочек CoccoBello тем не менее взялась за сложнейший процесс возрождения и сохранения татарской деревни.




– У моего папы Равиля есть пасека в деревне Малый Турыш на Урале в 200 км от Екатеринбурга. Деревня умирает – осталось всего двадцать домов. Раньше это был большой колхоз, теперь – одни руины. Школа, в которой училась моя бабушка, стоит с проваленной крышей. Таких маленьких деревень вокруг очень много, а работы нет вообще. Сейчас там живут 50 человек, это 20 домов, там родилась моя бабушка. Часть жителей – мои дальние родственники».




Пасекой раньше занимался мой дедушка. Папа, геолог по образованию и бизнесмен с маленьким магазинчиком, никогда не планировал продолжать семейное дело. Но так сложилось. Был момент, когда он почти отчаялся. 69 пчелиных семей, тяжелейшая работа. Даже хотел пчел выпустить. Но это как взять и забить корову – совсем не легко. Чтобы помочь отцу, мы с друзьями купили маленький трактор. В прошлом году я наконец за него расплатилась.



Но появилась новая проблема. Дедушка работал по стандартной схеме: откачиваешь мед, продаешь по знакомым и на это живешь всю зиму. Сейчас хозяйство выросло – две тонны меда по знакомым уже не раскидаешь. У фермеров, которые держат коров, растят зерно, та же проблема – найти покупателя, – рассказывает Гузель.



Современный российский рынок мёда представлен в основном небольшими пасеками. После развала колхозов пчеловодство перешло преимущественно в частный сектор. По оценке маркетингового агентства Step by Step, в 2013 году на частных пасеках было произведено 85–100 тысяч тонн мёда. При этом число хозяйств, серьёзно занимающихся пчеловодством, постоянно сокращается. Все пчеловоды продают один и тот же продукт – мёд. Борясь с однородностью, производители стремятся придать своему мёду уникальные свойства. Создатель успешного бренда галстуков-бабочек CoccoBello Гузель Санжапова сделала ребрендинг продукции с пасеки своего отца Равиля, превратив его бизнес в социально-активный проект и тем самым увеличив конкурентное преимущество маленькой фермы.


– Мы придумали делать из нашего меда крем-мед с ягодками – очень популярный в Европе. Технология простая. Берем обычный мед, взбиваем на специальной установке больше суток – он превращается в крем. Потом добавляем ягодки, которые местные бабушки собрали, а мы высушили. Никаких ароматизаторов, все натуральное. До недавнего времени мы сушили ягоды на солнце, но чем больше бабушек хочет участвовать, тем нам труднее справляться. Отказать бабушкам трудно, а лишняя ягода киснет.



Наша пасека – единственное хозяйство, которое дает работу умирающей деревне. Мы начали выпускать пять сортов крем-мёда с теми ягодами, которые собирают бабушки в округе, сейчас уже восемь – это земляника, черника, клюква, брусника, вишня, лимон, фундук и облепиха. Однажды мы столкнулись с тем, что ягод слишком много. Мы варили из них варенье и сушили, но они всё равно не кончались и кисли. При этом отказать бабушкам в возможности заработать мы не могли. Мы понимаем, что можем привлечь к работе большее количество людей, но для этого нужно докупить оборудование – сушильные шкафы для ягод (чтобы бабульки могли собирать больше ягод), а также медогонку большего объема.

Поэтому мы решили купить сушильные шкафы, еще одну мешалку и медогонку большего объема. Опубликовали проект на Boomstarter. Планировали собрать 150 тысяч рублей, но набрали 500 от пятидесяти добровольных спонсоров! На Boomstarter.ru мы создали проект сбора денег, потому что поняли: нужно расширяться. В первую очередь для того, чтобы дать работу большему количеству людей. Например, в этом сезоне у нас ягоды для мёда собирали четыре бабушки – каждая по пять литров в день. Потом стали приходить другие бабушки и говорить: «Мы тоже хотим». Мы платили 200 рублей за литр, то есть за день одна бабушка может заработать тысячу рублей. Для деревни это неимоверные деньги. Взамен те, кто помог собрать средства, могли выбрать вознаграждение – в нашем случае – или баночку крем-меда с бесплатной доставкой, или галстук-бабочку от Cocco Bello, или письмо из Свердловской области, из деревни Малый Турыш, с единственной улицы – Габдуллы Тукая, дом 13.

Медосбор на Урале – две жаркие недели в июле. Ради этих двух недель ты начинаешь работать уже в январе. Сколачиваешь рамки; кормишь пчел медом, который они собрали осенью, чистишь ульи. Все это папа делает с одним помощником. Лето – сезон земляники, осень – брусники, клюквы, облепихи. Цикл работы минимум на полгода.



Мы можем купить киллограмм ягод в Москве за 170 рублей, но мы покупаем его в деревне у бабушек за 200 рублей за литр. В прошлом году три бабушки за день собирали для нас по пять литров ягод. Мы платили каждой 1 000 рублей в день. Для деревни это огромные деньги.

Большая часть населения деревни готова работать, рада работать, у них просто нет такой возможности. Когда мы поняли, что благодаря этому проекту мы сможем трудоустроить сначала хотя бы малое количество людей, мы поняли, что необходимо за это браться немедленно! Потому что если мы не начнем это сейчас, если не сохраним деревню, то через 10 лет у нас просто не будет своего продукта, нам просто будет нечего есть.

Делаем мы это с единственной целью – привлечь внимание к проблемам деревень, быть может, наш пример покажет вам, что вкладывать в сельское хозяйство не так страшно, как кажется.

На собранные деньги Санжаповы уже купили необходимое оборудование. Мечтают, что уже скоро их мед польется рекой, а у маленькой деревни в Свердловской области появится шанс выжить.

– Глобально я задумалась об этом проекте потому, что две находящиеся рядом деревни уже вымерли. Сама лично я никакой прибыли от этого не жду. Но, конечно, я, так или иначе, вкладываю деньги в своё будущее. У нас скоро будет дочь, и мы поедем её растить в деревню. Будем стараться быть максимально близко к природе.

Для меня это гуманитарный проект, я хочу, чтобы в одной маленькой деревеньке люди стали жить лучше. Пасека моего отца – единственное хозяйство, которое дает работу умирающей деревне. Мы надеемся, что на будущий сезон сможем докупить недостающее оборудование и трудоустроить больше жителей деревни.

Мы начали сбор средств, чтобы рассказать людям, что не так страшно вкладывать деньги в деревню, что деревня не вся спилась – люди хотят работать! Пьют, может быть, 15–20 процентов населения, но и на тех, кто пьет, не надо ставить крест. Например, в нашей деревне есть добрый мужичок Мунир, классический пьяница, который, тем не менее, держит корову. Ему тяжело приходится, до пенсии остался год, и он ждет этих 5–6 тысяч как избавления: «Забью корову, станет легче: молоко продавать некому, киснет», – говорит он.

Когда человек постоянно пытается и ему трудно, надо, чтобы в какой-то момент кто-то подставил ему плечо, сказал, что он делает хорошее дело. Иначе у человека опустятся руки. Мы сейчас можем наладить маленький ручеек сбыта продукта, дать людям работу, чтобы они окупали свой труд и всем хватало на хлеб.



Сейчас по фейсбуку ходит много историй на тему «как я купил бабушке продукты». У нас с папой тоже был такой случай. Мы зашли в магазин в соседнем с деревней городке. За нами в очереди стояла бабушка – одета бедно, колготки заштопанные. Считает копеечные монеты: «Милок, подскажи, сколько стоит полбулки хлеба?» – «Семь пятьдесят». Она считает, считает, потом в кулачок все это сжимает и выходит. Купили ей булку, печенье, догнали: «Возьмите, пожалуйста». Она меня оглядела с ног до головы: «Я сюда не за хлебом пришла». Людям стыдно стоять с протянутой рукой, они лучше пойдут продавать семечки или собирать ягоды».

– Идея крем-мёда витала давно, – говорит Равиль Санжапов. – Я и раньше о нём слышал краем уха. Но делать крем-мёд именно с ягодами – это идея моей дочери. Она вложила в это намного больше: ей хотелось дать работу по максимуму людям в деревне. Прошлым летом у меня постоянно работали шесть человек, ещё несколько переменно. Двое мужиков работали на пасеке и четыре женщины собирали ягоды. Я их сам отвозил, сам привозил на машине. Потому что земляника, например, рядом с деревней не растёт. За черникой они сами ходили, это километра полтора от деревни, на болота. А за земляникой возил в хорошие места. Отвёз, потом бегом на пасеку работать, вечером за ними обратно. Потом рассыпаешь эту землянику на солнце и сушишь. Но это первый опыт, где-то блин комом, где-то лучше. Это не один год обучения, я вам сразу говорю. Такой объём знаний только практически приходит. Ну и, конечно, много читаешь. Слава богу, сейчас Интернет помогает.

Сейчас у семейного предприятия Санжаповых такой маленький оборот, что власти их просто не замечают.

– Теоретически я могла бы попробовать получить грант – как социальный предприниматель, как фермерское хозяйство. Но не хочу, – поясняет Гузель. – На обивание порогов я потрачу не один и не два месяца, получу сто тысяч, заплачу из них налоги. Зачем? В нашей стране лучше все делать самому. Если у тебя есть голова на плечах, ты можешь очень многое.

Часто слышу: «Ты занимаешься делами, которыми должно заниматься государство». Чтобы что-то у нас начало меняться, надо не только ходить на выборы и раздавать газету Навального, но пытаться делать что-то реальное, продвигать какое-то свое маленькое дело. Тогда наши дети увидят лучшее будущее.

Я могла уехать. Но в какой-то момент подумала: почему я должна становиться эмигрантом? У меня есть страна, в которой безумно красивая природа и люди хорошие, просто до них нужно достучаться. Есть незаполненные ниши на рынке. Если я придумаю что-то сегодня, завтра у меня все будет хорошо. Главное, делать свое дело честно».



По словам председательницы, татарская деревня Малый Турыш (Красноуфимский район, Свердловская область) выбрана не случайно.

– Уральские татары – отдельная ветка этноса. У меня бабушка родилась там, пережила войну, потом уехала в Красноуфимск – город в 30 км от Малого Турыша. Там жила и работала. И вот так вышло, что папа вернул ее к корням. Поэтому сейчас она все время в деревне, хоть там и не устроено многое. На 20 дворов там примерно 50 человек жителей. А раньше дворов было полсотни. В лесу есть пара деревень, которые уже умерли. Наша деревня сейчас крайняя к лесу.

На фотографиях она выглядит довольно пустынной, потому что жители почти все свое время проводят в огороде или по хозяйству. На дороге дети только бывают. А из стариков много кто совсем старенький. Автобус в деревню приходит не всегда. Деревенский магазин закрыли прошлой осенью. Раньше он работал с 12 до 15-00 и бабушки ходили туда за хлебом. Они заранее занимали очередь перед входом. Но продавцу надо платить зарплату, а выручка слишком маленькая – нерентабельно. Теперь нужно ходить за хлебом в деревню Большой Турыш. Там есть магазин, мечеть, школа и даже Дом Культуры. Идти туда пешком 4 км. А поликлиника только в Красноуфимске. Почти вся молодежь уехала на поиски лучшей жизни и заработков, – рассказала дизайнер мёда.

Сегодня заказы на крем-мед Санжаповых поступают уже более чем из 40 городов России, есть торговые точки в Москве и Санкт-Петербурге. В будущем можно будет наблюдать процесс приготовления меда, а также за жизнью пасеки в режиме он-лайн.

Автор: Гульназ Бадретдин

Комментарии () Версия для печати

Добавить комментарий

Яндекс.Метрика