Истинно-православная церковь (ИПЦ) – одна из ветвей т.н. российского «альтернативного православия», объединяющей церкви и церковные группы православия, не признавшие в свое время декларацию московского митрополита Сергия (православная церковь Московского патриархата) от 1929 года о сотрудничестве с Советской властью.
ИПЦ официально зарегистрирована в Минюсте РФ, и имеет около 1 млн последователей в России, Украине, Болгарии, Сербии, Греции, Израиле и Латинской Америке.
Возглавляет церковь митрополит Рафаил (Мотовилов, р.1947 г.). В прошлом он – кадровый военный, окончил академию им. Фрунзе, полковник. Был военным советником командира сирийской механизированной бригады в Ливане, во время службы был ранен, лишился ноги. В 90-х годах принял монашеский постриг, а 24 июня 2005 года был рукоположен в предстоятели «истинно-православной» церкви. Митрополит Рафаил имеет также ученую степень кандидата философских наук, его исследование посвящено сложному периоду истории православия 1917-1918 гг.
13-14 июля в принадлежащем церкви монастыре Иоанна Предтечи в подмосковном поселке Денежково состоялся собор Истинно-православной церкви, призванный сформулировать специфику ее вероучения и определить отношение к внешнему миру. Корреспондент ИА IslamNews посетил заседание собора и задал главе церкви несколько вопросов об отношениях с исламом.
– Cкажите, Владыко (почтительное обращение к иерархам в православной церкви – IN), как в ИПЦ смотрят на отношения с другими религиями. Известно Ваше принципиальное неприятие экуменизма, совместных молитв с представителями других церквей. Но в данном случае, речь идет о других религиях, кроме христианства, с которыми совместное моление и богослужение, по определению, невозможны. Реальны ли в этой сфере какие-либо формы взаимоотношений?
– Вплотную мы этот вопрос на обсуждение не ставили, я могу высказать лишь свое собственное мнение. Господь всех создал всех людей. Кто-то использует в своей жизни христианство, кто-то-ислам, кто-то – другие религии, но у нас нет людей, которых создал не Господь. И определению, мы не только имеем право, но обязаны общаться друг с другом. Другое дело – как? Какие ценности должны лежать в основании такого общения? Думается, что это должны быть общечеловеческие ценности, ведь они заложены и в наших заповедях, и в Коране. Любая религия четко различает, что добро суть добро, а зло суть зло. И на основе таких общечеловеческих ценностей и принципов возможно общение с исламом буддизмом, индийскими религиями и т.п. Примером такой практической работы между верующими различных религий на основе общечеловеческих ценностей может быть, например, борьба с бедностью.
Мы имеем опыт общения, в том числе и с мусульманскими общинами Индии, Пакистана, Индоезии. Многие из них пытались исповедовать христианство…, оставаясь мусульманами. Когда мы стали разбираться, то увидели, что ничего там христианского и нет. Люди просто бедствовали и надеялись, что мы окажем им помощь. Мы, конечно, помогли им немного. И сразу же пошли письма вроде таких что – вы нам присылайте больше помощи и у вас будет больше людей. Но лично я не вижу оснований, чтобы таким вот образом делать людей христианами. Но точно также я против возможной формулы «Мы будем давать вам деньги, а вы станете мусульманами». Помогать надо не потому, чтобы они к нам пришли, а потому что людям в реальной ситуации, реально нужно помочь.
– В Вашей светской жизни Вам довелось служить военным инструктором в Сирии и Ливане, то есть, лицом к лицу столкнуться с таким явлением как ислам. Скажите, каково Ваше впечатление от такого непосредственного соприкосновения с исламским миром, и как-то это повлияло на Ваш духовный выбор?
– От ислама у меня самые добрые впечатления. Мне пришлось служить в тесном контакте с сирийскими офицерами, гражданскими людьми, местными властями. Все они были разных толков – сунниты, шииты, друзы, но, тем не менее, я не видел ни одного недоброго взгляда и у меня не было проблем или даже помыслов о том, что если он – мусульманин, значит он плохой, если он – мусульманин, он «другой» и от него надо что-то недоброго ожидать. Та забота, которую они проявили обо мне, когда я был ранен, она просто порадовала. Это был 1984 года, и тогда еще не было той строй обстановки, что существует в регионе сейчас.
В Ливане я встречался с христианами, это были последователи Муна. Честно скажу, они мне не понравились. Слишком настороженно, эти люди отнеслись к тому, что я – православный. И как-то они старались обходить нас стороной.
Еще был случай в 1996 году. Мы организовали поездку в Турцию к месту рождения Николая Чудотворца в Миры Ликийские (сейчас этот поселок называется Демре). У нас была большая делегация – человек 15. Нас пригласили турки, некая общественная организация (как потом мы узнали, нас пытались использовать в пропагандистских целях для возвращения мощей Николая Чудотворца из итальянского города Бари в Турцию). Когда мы приехали, нас предупредили, что страна хотя и мусульманская, но общество секулярное и священнослужителям, даже мусульманским не рекомендуется ходить в облачении на публике. Я не согласился с ними, более того, настоял, что буду ходить в облачении, и ходил в нем, что было очень ярко заметно. Ходили мы по Стамбулу, это не обращало ничьего внимания, как положительного, так и негативного. Когда приехали в Демре, а это город небольшой, то каждый день проходили от гостиницы до храма метров 400 в облачении. И когда мы выходили и шли этим коротким маршрутом, все жители выходили из домов и стояли в склоненной позе, пока мы не пройдем. Мне понравилось, что турецкие мусульмане, таким образом, проявили уважение не к национальности, или конкретному вероисповеданию человека, но к его ВЕРЕ. Они видели в нас людей не просто какого-то исповедания, но верующих людей. И так происходило всякий раз, когда мы шли в храм и возвращались обратно. Меня очень тронул этот факт, и я о нем постоянно рассказываю. Вот поэтому я не считаю мусульман какими-то «другими». Хотя, может быть, имеются и иные случаи, и мне просто повезло.
– Как Вы думаете, какие общие точки у ислама и православия, и что нас разделяет?
– Ислам и православие сближает принцип Единобожия, а также склонность к аскетичной духовности. Конечно, сложно вести разговор между фундаменталистами, ибо это разговор ни о чем. Мы не приемлем их, они – нас. Мы говорим о «традиционных религиях», издавна существующих в России. Ислам не проповедует унижение по религиозному принципу, но доброе отношение, терпимость, желание понять друг друга. И для нас христиан понять другого человека, его проблемы, а не осуждать его тоже очень важно для того, чтобы помочь ему. А помочь можно по разному, даже совсем незаметно. Молчаливое соучастие, помощь «другому», может заключаться даже в том, что я просто не замечаю его недостатки, или то, что мы в нем не принимаем. А я не хочу знать и видеть его проблемы, которые он сам знает и пытается их решить. Потому что «не замечая» этого и подчеркивая достоинства другого, можно помочь каким-то образом друг другу решить проблемные вопросы.
– Скажите, Вы согласны с широко распространенным ныне мнением об «исламской угрозе миру» и России в том числе?
– Я слышал такую позицию, но у меня не было среди знакомых мусульман, на которых бы обижался, хотя повторюсь, возможно, мне повезло… «Исламскую угрозу» России я считаю беспочвенной. Я имею в виду не фундаментализм, а нормальный ислам.
У нас много людей, которым, что называется, не спится, когда соседям хорошо. Есть люди, которым не нравятся добрые отношения между религиями, которые им надо обязательно «расколобродить».
У меня есть много родственников в Татарстане. Я задавал им вопрос: «Почему у вас русских не любят. «Да нет, любят», – отвечают мне. И это оказалось действительно так, но у них есть проблемы с другими людьми, экстремистской направленности, осевшими в республике. Нужно вспомнить также, что в начале 90-х и в Татарстане горели шины… И там было невесело. Но все равно государство их поставило на место, и это для него большой плюс.
– На соборе Вашей церкви, где мы в данный момент находимся, рассматривался вопрос о создании Международного общества или ассоциации в поддержку истинного православия, как общественной, а не религиозной организации. Скажите, вы рассматриваете возможность участия в подобной организации не только христиан православных, но и представителей других религий, симпатизирующих Вашему движению?
– Как раз об этом и разговор. Вы слышали, что я сказал на заседании о том, что такая организация не должна быть «под церковью», она должна быть рядом. А раз она рядом, то люди симпатизирующие православию в той или иной форме, должны быть рядом. Как Господь говорил: «Кто не со мной, тот против меня». И еще – Он говорил апостолам: «Кто не с Вами тот, против Вас». Но посередине между искренними противниками и истинными сторонниками – огромная масса людей, их абсолютное большинство, процентов 80%, которые могут быть либо тут, либо «там». Но нам хотелось бы, чтобы они были с нами.
Войти с помощью: