Взрыв в Кабардино-Балкарии был вполне предсказуем, считает заместитель гендиректора Центра политических технологий Алексей Макаркин. После того как место ушедшего в отставку президента Кокова занял Арсен Каноков, между кланами обострилась борьба за места во властных структурах. И все это – на фоне крайней бедности и высокой безработицы. А обострением ситуации воспользовались исламские радикалы. Об этом – в интервью Макаркина обозревателю Газеты Ольге Редичкиной.
- Полпред президента в ЮФО Дмитрий Козак предложил вводить в дотационных регионах прямое правление из Москвы. Смягчило бы это социально-экономический кризис Кабардино-Балкарии?
Можно, конечно, посадить в каждой из дотационных кавказских республик российского генерал-губернатора. И ждать, по какому из сценариев будут развиваться события: то ли он скоро останется в изоляции, без каких бы то ни было властных рычагов, то ли врастет в местную элиту и перестанет ориентироваться на Москву. Все это уже было в Чечне, когда назначенные из Москвы премьер-министры вскоре покидали республику.
- А третьего пути не дано?
В Кабардино-Балкарии федеральный Центр решил пойти компромиссным путем, поставив у власти не совсем "варяга". Арсен Каноков долго жил в Москве, поэтому в большой степени дистанцирован от клановых разборок, но и в Нальчике он не чужой.
- Как только Центр предпринял какие-то действия, способные стабилизировать ситуацию, тут и рвануло?
Не думаю, что нынешние события в Нальчике напрямую связаны со сменой президента. На подготовку крупных терактов требуются месяцы. Но все знали, что президент Коков серьезно болен и грядут какие-то перемены во власти. Ситуация в республике была подобна горящему торфянику: дым пробивается, а огня до времени не видать.
- Виной всему клановость, которая привела к эрозии власти?
Клановость и крайняя бедность, которая является питательной средой для исламского радикализма. Сейчас бюджет КБР состоит из федеральных дотаций на 72%. Официальный уровень безработицы превышает среднероссийский в 2,5 раза, но реальный значительно больше. По данным официальной статистики, 50 жителей республики из каждой тысячи болеют тяжелыми формами туберкулеза, – каждую неделю от этой болезни умирают 10 человек.
- С бедностью на Северном Кавказе предлагает бороться Всемирный банк. Может быть, получится?
Я оцениваю предложения ВБ весьма пессимистично, хотя кое-какие проекты в Африке, где коррупция и клановость сравнимы с существующими на Кавказе, ему удались. Примером тому, что будет с российскими или иностранными инвестициями, – события вокруг Тырнаузского вольфрамно-молибденового комбината. Еще при Кокове "Союзметаллресурс" Олега Дерипаски решил вложить в комбинат порядка 40 миллионов долларов, а немецкие инвесторы задумали построить рядом гидроэлектростанцию. Это дало бы несколько тысяч рабочих мест. Немедленно за то, кто будет принимать инвестиции – республиканские власти или районные, – началась борьба. В районе живут балкарцы, так что межклановая борьба за собственность приобрела национальную окраску. В результате борьба вышла на улицы.
- Вы считаете, что ваххабизм тут не при чем, а налицо клановая борьба?
Ваххабизм тут как тут, когда ситуация – экономическая, политическая, социальная, межнациональная – обостряется. В итоге бьются кланы, а взрывы и убийства списываются на ваххабитов.
- Что будет дальше?
Неизбежной чисткой "органов" после этих событий воспользуются кланы, чтобы двигать "своих". И если не решить главной проблемы – безработицы и крайней бедности, – то исламские радикалы будут получать все новых бойцов со всеми вытекающими последствиями.
Интерфакс
Войти с помощью: