Борьба с "радикализмом" в России усиливает радикализацию - эксперты

Верховный суд России во вторник начал рассмотрение кассационной жалобы 12 мусульман из Республики Татарстан, лишенных свободы по обвинению в "посягательстве на конституционный строй". Российские правозащитники утверждают, что данное дело представляет собой ограничение свободы вероисповедания и, пусть непреднамеренно, ведет к радикализации российских мусульман.



Фархат Файзулин – один из 12 мусульман, заключенных в тюрьму за попытку насильственного свержения правительства Республики Татарстан. Он также обвиняется в том, что является членом радикальной организации «Хизб-ут-Тахрир», признанной в РФ экстремистской.



На суде, прошедшем в 2007 году, государственное обвинение не предоставило в качестве вещественных доказательств оружия или взрывчатки, лишь конфискованную исламскую литературу, среди которой была и литература организации «Хизб-ут-Тахир». Правозащитники считают, что сторона обвинения пришла к заключению о намерении насильственного переворота на основании самого наличия у обвиняемых радикальной литературы. Сами обвиняемые свою вину полностью отрицают.



Гульнара Файзулина, жена одного из обвиняемых, сообщила "Голосу Америки", что кассационная жалоба в Верховный суд основана на процессуальных вопросах. По ее словам, обвиняемым было отказано в проведении суда присяжных, при этом стороне защиты не позволили провести полноценный перекрестный допрос свидетелей.



Выступая на московской пресс-конференции, директор российского Института прав человека Валентин Гефтер заявил, что вопрос, поднятый в апелляционной жалобе, касается не государственной борьбы с терроризмом, а государственной борьбы с независимыми идеями. По его словам, как в данном случае, так и в целом на Кавказе, борьба зачастую идет не с радикализмом, а с независимым мышлением людей, чье мнение не совпадает с мнением местных и федеральных властей.



Исследователь ислама из Московского центра Карнеги Алексей Малашенко отмечает, что в России нет единой позиции в отношении того, что следует считать радикальным исламом. По его словам, богословские споры присущи всем религиям. Малашенко также рассказывает о случаях вмешательства властей в религиозные вопросы, например, о том, как мэр одного небольшого городка накануне трагических событий в Кабардино-Балкарии вывесил расписание, в соответствии с которым прихожане могли посещать мечеть. Эксперт считает абсурдным то, что судья – представитель гражданской власти – может давать указания по надлежащему отправлению религиозных ритуалов.



Елена Рябинина из Института прав человека считает, что в результате антитеррористических операций властей появляется немало невинных жертв, убежденных в невозможности своей защиты законным путем. По ее словам, чем больше групп попадает под каток репрессий, тем больше критическая масса на выходе. Рябинина также отмечает, что хотя это совершенно разные группы, всех их объединяют две вещи – одна вера и общие проблемы, происходящие из государственного преследования.



Гульнара Файзулина не надеется, что решение Верховного суда, ожидаемое через три недели, будет в пользу ее мужа. Между тем, он уже отсидел три с половиной года из присужденных ему четырех с половиной лет заключения, при том что максимальный предусмотренный срок по его делу составляет 20 лет. Гульнара считает тот факт, что все обвиняемые получили сроки менее десяти лет, косвенным свидетельством того, что власти не смогли доказать их вину.



Сторона защиты также заявила о планах направить кассационную жалобу в Европейский суд по правам человека в Страсбурге, если возникнет такая необходимость.