Военные стратеги вдруг стали разговаривать языком садовников. Они с беспокойством кричат о необходимости создания новой среды и организации ландшафта. Несостоявшиеся мастера садовых ножниц и тяпки, организующие прибытие тысяч американских пехотинцев в Кандагар, твердят не о грядущей битве, но о «процессе». Остается лишь спросить, кто будет управлять «процессом», а кто будет в нем находиться.
В Израиле можно наблюдать ту же самую тенденцию, которая стала очевидна в операции по выгрузке сотен коммандос на корабли с пропалестинскими активистами в середине ночи. Название, которое получила самая позорная акция в истории израильских спецслужб, говорит само за себя – «Морской бриз».
Вопрос, который возник во время подсчетов убитых и раненых, звучал не так, может ли Израиль формировать среду, а скорее, в состоянии ли он отреагировать на ее требования измениться самому. Правила игры меняются: превосходящие силы уже не гарантируют правильный исход. Турки, а не арабы, подняли вверх дубинки, чтобы бороться за конец оккупации. Палестинцы все больше отворачиваются от кондиционированных офисов в Рамаллахе в поисках духовного лидерства и бросают нервные взгляды на Газу. Вы можете называть правительство ХАМАС, как хотите, но осажденная Газа остается мощным политическим символом.
В отсутствие свободных выборов невозможно выявить реальный расклад сил. Единственное, что можно утверждать с уверенностью, – что вне Западного берега ветер дует в одном направлении – подальше от ФАТХ. Одной из самых влиятельных фигур от палестинцев на злополучном конвое был человек по имени шейх Раид Салах. Это основатель Исламского движения в Израиле, борец за Восточный Иерусалим и бывший мэр своего родного города Умм аль-Фахм, где его поддерживают 70% избирателей.
В настоящее время он находится под домашним арестом на оккупированных с 1948 г. территориях. Но если бы он был убит во время операции (а шейх утверждает, что израильские коммандос пытались убить его) – флаги ХАМАС, а не ФАТХ были бы подняты в Умм аль-Фахм. Палестинская администрация является одним из главных спонсоров блокады Газы и продолжает платить десяткам тысяч своих бывших сотрудников за то, чтобы они не работали на правительство в Секторе.
У ФАТХ существуют проблемы и в лагерях беженцев в Бейруте и южном Ливане. Аббас недавно был вынужден отозвать в Рамаллах командира ФАТХ после 15 лет службы. Существует несколько версий, почему бригадир Султан Абу аль-Айнайн должен был уйти после столкновений, которые имели место в самом крупном лагере – Эйн аль-Хильва, между ФАТХ и экстремистской саляфитской группировкой. Как бы вы не толковали этот факт, но потеря человека, который доминировал в лагере столь долго, – это серьезный удар.
В израильских тюрьмах, в лагерях беженцев у ФАТХ уже нет того влияния, которое он когда-то имел. Так что если говорить о том, как будут определены границы палестинского государства между Аббасом и Натаньяху, возникает вопрос, а чего это будет стоить, особенно, если соглашение не учтет два других ключевых требования – Восточный Иерусалим и право палестинских беженцев на возвращение. Высшие лидеры ХАМАС в Бейруте и Дамаске понимают, что т.н. «переговоры на сближение» под эгидой США никуда не приведут. Они говорят, что разрыв между максимумом того, что может предложить Натаньяху, и минимумом, который может принять даже такой слабый палестинский переговорщик, как Аббас, слишком широк, чтоб его преодолеть. Для ХАМАС то, что случилось с ФАТХ за 17 лет бесплодных переговоров, – это урок, который он должен усвоить. Политика поиска самого слабого палестинского лидера, чтобы вести переговоры с Израилем, обречена на провал. Сильное руководство – вот что должны палестинцы создать коллективными усилиями, только оно станет способно на новое начало.
Готов ли ХАМАС встать во главе палестинского движения – другой вопрос. В то время как ФАТХ катится в пропасть, ХАМАС пока утверждает, что находится на верхней точке опоры. Существует беспокойство о том, сможет ли остаться Исламское движение единым, переходя от стратегии Сопротивления к стратегии Сопротивления и переговоров. Существуют опасности при постановке ясной политической цели. В действительности, ХАМАС ее уже поставил – государство в границах 1967 г., Восточный Иерусалим как столица и право палестинских беженцев на возвращение. Все это предусматривается в рамках «худна», т.е. продолжительного перемирия, но не признания государства Израиль.
Но если бы вы спросили Джерри Адамса или Мартина МакГиннеса в 1985 г., что они должны быть готовы к переговорам с юнионистами, они бы посмотрели на вас как на безумцев. Однако это случилось, хотя долгосрочная идея единой Ирландии и не была похоронена. И если учесть их пример, ХАМАС должен лишь вступить на тот путь, который Шинн Фейн вынуждена была пройти, чтобы достигнуть мира.
Дэвид Херст
"Guardian"
Войти с помощью: