Блогер Антон Носик, которому предъявлено обвинение в экстремизме в связи с его публикацией об операции России в Сирии, сдаваться не собирается. В отличие от десятков, если не сотен, конфессионально чуждых ему «сидельцев», которые безропотно отправились отбывать наказание по той же статье, Антон Борисович развернул активную
деятельность по своей защите и намерен, в случае обострения сюжета, пересмотреть УК РФ на предмет его несоответствия Конституции.
«Если Мосгорсуд вынесет по моему делу любое решение, кроме оправдательного, это откроет дорогу в Конституционный суд. В этой инстанции будет обсуждаться уже не моя трудная судьба уголовника, а несоответствие 282-й статьи положениям действующей Конституции РФ», – написал г-н Носик в одном из своих последних постов, попутно рассказав «по бесчисленным заявкам журналистов и просто неравнодушных читателей», как его будут судить.
«Проясняю нынешний статус и дальнейшие перспективы моего уголовного дела. Набросал 8 этапов, продолжение – по ходу пьесы.
Поступает донос, по нему назначается доследственная проверка. (В моём случае таких доносов было по меньшей мере два, и поступили они в начале октября 2015 года).
Если проверка не обнаружила признаков преступления, следует отказ в возбуждении уголовного дела. Если померещились признаки, возбуждается дело и начинаются следственные действия.(В моём случае были заказаны отзывы специалистов из ФСБ по поводу моего поста и интервью на Эхе. Специалисты из ФСБ, разумеется, усмотрели экстремизм, и дело было возбуждено в конце ноября 2015).
В рамках следствия собираются улики; разные люди, имеющие отношение к расследуемому делу, получают процессуальные статусы – свидетелей, подозреваемых, обвиняемых. Следователь проводит установление фактов: допрашивает свидетелей, подозреваемых, обвиняемых, назначает обыски и экспертизы. (В моём случае в рамках следствия был допрошен я сам (в качестве подозреваемого в феврале и в качестве обвиняемого вчера) и свидетели моего эфира на «Эхе Москвы». Была заказана экспертиза в ГБУ «Московский исследовательский центр», которая не нашла признаков преступления. Тогда была заказана другая экспертиза, в 32-й лаборатории Минюста в Волгограде. Она не нашла в моих постах призывов, но нашла разжигание «розни» в отношении «национально-территориальной группы». На основании этого заключения мне было предъявлено обвинение. Обыск в рамках моего дела пока не проводился, но постановление о нём уже оформлено. В ходе обыска по таким делам дознаватель изымает у подследственного компьютер, а затем делает то, что по-английски называется fishing expedition: ищет неизвестно какие материалы, не фигурирующие в деле, но способные как-нибудь помочь обвинению. Например, планы вооружённого восстания, переписку с участниками террористического подполья, или копии любого наименования из Федерального списка экстремистских материалов (сейчас там насчитывается 3390 позиций, последняя – стихотворение, начинающееся словами «Хотят ли русские войны...»).
Результатом работы следователя становится обвинительное заключение. Оно направляется в прокуратуру для утверждения и передачи в суд. (В моём деле этот этап наступит ближе к лету. Прокуратура, получив обвинительное заключение, может его не утвердить и вернуть следователю, но ума не приложу, зачем бы она стала это делать).
Районный суд, получив обвинительное заключение, назначает заседание для рассмотрения дела по существу. Результатом судебного рассмотрения станет приговор, обвинительный или оправдательный, и окончание действия подписки о невыезде.
(В моём случае дело будет, очевидно, рассматриваться в Пресненском райсуде Москвы (и Дом Наркомфина, и редакция «Эха Москвы» находятся на территории его подсудности). Это учреждение в прошлом прославилось решениями в интересах олигарха Потанина (против бывшей жены) и сенатора Слуцкера (против бывших партнёров по бизнесу), арестом Навального на 15 суток и снисхождением к Евгении Васильевой. Я – не Васильева, так что снисхождения не жду).
Решение районного суда подлежит обжалованию после того, как стороны получат полный текст мотивировочной части. Кассационной инстанцией для московских райсудов является Мосгорсуд на Преображенке. (Когда моё дело дойдёт до рассмотрения в Мосгорсуде, гадать пока рано. Не забываем, что приговор Пресненского суда может быть и оправдательным – такое случается в России примерно с 0,4% уголовных дел).
Постановление Мосгорсуда по жалобе на решение Пресненского райсуда будет означать окончание уголовного дела: приговор вступит в законную силу. Деяния, предусмотренные ч. 1 ст. 282 УК РФ, в нынешней редакции Уголовного кодекса наказываются штрафом в размере от ста тысяч до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет, либо лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет, либо обязательными работами на срок до трехсот шестидесяти часов, либо исправительными работами на срок до одного года, либо принудительными работами на срок до четырех лет, либо лишением свободы на тот же срок".
На заключительном этапе г-н Носик и грозится пойти в КС РФ, если Мосгорсуд его не оправдает, и рассмотреть там «несоответствие 282-й статьи положениям действующей Конституции РФ».
Еще блогер попросил «френдов» не пугать его тюрьмой, ссылаясь на то, что он «родился и вырос в стране, где поговорка от тюрьмы не зарекайся каждому жителю известна лучше, чем «Отче наш» и 49-я статья Конституции», и на всякий случай описал свою нелегкую жизнь, полную бед, гонений и испытаний.
«Мне ещё не исполнилось 17 лет, когда моего учителя иврита отправили валить лес в мордовские лагеря – именно за то, что он преподавал мне иврит. В 1983 году я, владея шестью иностранными языками, не пошёл на филфак МГУ, как настаивали родители, а поступил в медицинский институт – именно для того, чтобы в случае Афганистана или лагерей иметь пригодную в этих местах специальность. Ни по какой другой причине. Когда перспектива Афгана и лагерей миновала, я вернулся к гуманитарным занятиям, но если Родина скажет – откопаю диплом (кстати, адвокат и так велел его найти, для приобщения к уголовному делу). Среди моих знакомых – и в брежневские времена, и в путинские – всегда хватало людей, переживших тюрьму и лагерь. В том числе и по политическим статьям, и по вполне себе уголовным», – отметил он.
Далее следует удивительное откровение: «Некоторым из них я откровенно завидую, потому что они использовали время пребывания в местах лишения свободы с большой пользой для личностного роста и развития. В моём представлении, тюрьмы и лагеря – такая же школа жизни, как кругосветное плавание или восхождение на Эверест, только с меньшими рисками для жизни».
Но самое замечательное в этой истории – намерение г-на Носика доказать, что 282-я статья – «ни о чем».
«Весь смысл 282-й статьи и других аналогичных законов – в запугивании людей. В том, чтобы мы боялись открывать рот. Единственный способ бороться с этой системой – не бояться её угроз. Я – не боюсь, –
диссидентствует у себя в блоге Антон Борисович. – И не надо, пожалуйста, учить меня страху. Это ровно та наука, которую я считаю для себя лишней. Не потому, что я такой крутой и смелый, а потому, что мне скучно бояться. Людей, живущих в постоянном страхе перед властью или неизвестным будущим, среди моих знакомых было больше, чем даже сидевших. И если я, в силу каких-то обстоятельств, не отношусь к их числу, то считаю, что мне крупно повезло».
А самое главное, философски резюмирует блогер, «о чём стоит помнить в жизни (поскольку она чревата проблемами посерьёзней тюрьмы), – что Бог не посылает нам таких испытаний, которые мы были бы не в силах перенести».
Пошлет ли Бог Носику испытание в виде тюремной баланды, или сжалится, в ближайшем будущем станет ясно, но примечательно другое.
Как известно, в основном, по статье «экстремизм» в РФ отбывают срок в основном мусульмане, которых проще пареной репы обвинить и наказать. С юридическим сопровождением подобных дел тоже не все просто: хороших мусульманских адвокатов на всех не хватает. Поэтому 282-я в определенных кругах считается чисто «мусульманской» статьей.
А вот беспрецедентная посадка иудея по той же 282-й стала бы новой главой в юридической практике России. Пока что наблюдатели из исламских кругов сомневаются в том, что Антона Носика действительно отправят на нары, но любой исход для мусульман будет знаменательным. Если Носика не посадят, уместно будет задаться вопросом, как ему это удалось, и не имеет ли смысла его «собратьям по несчастью» вооружиться столь эффективным и передовым опытом. Если посадят, любопытно будет понаблюдать за резонансом, который это событие вызовет в кругах еврейской общественности, чтобы в дальнейшем также взять его на вооружение.
Тот факт, что закон должен быть един для всех – и православных, и иудеев, и мусульман, и атеистов – неоспорим. Конфессиональная принадлежность, как и пресловутое «незнание законов», не должны освобождать от ответственности.
Именно поэтому, независимо от результатов этого увлекательного дела, технология защиты Носика была бы, определенно, полезна многим, кто любит на досуге по-радикальному "запоститься" в интернете. Что касается конкретно мусульман, которые чаще других оказываются в шкуре Носика, то, возможно, им стоило бы внимательней понаблюдать за этим делом и, возможно, даже поболеть за популярного блогера. Ведь именно последователи ислама чаще других остаются с носом в попытках отбиться от родной Фемиды.
Войти с помощью: