Шестьдесят лет назад – в последние дни октября 1956 года Египет подвергся тройственной – англо-франко-израильской агрессии, предпринятой как ответный шаг на объявленную тогдашним лидером страны Джамалем Абд ан-Насером национализацию Суэцкого канала.
Тогда агрессию удалось остановить благодаря совместной позиции СССР и США, но в арабском мире вся слава борца с колониализмом и сионизмом досталась египетскому лидеру.
Стоит отметить, что Абд ан-Насер (или как его называли тогда в СССР – Гамаль Абдель Насер) был неоднозначной фигурой. В нем полностью отразились все противоречия, имевшие место в тогдашнем арабском и, шире, в мусульманском мире.
После казавшейся бесконечной эпохи колониализма отдельные территории, населенные мусульманами, прежде находившиеся под контролем европейских держав получили независимость, но никто из пришедших к власти на волне национально-освободительных движений новоиспеченных руководителей этих стран, многих из которых прежде и вовсе не было на карте мира, толком не знал, куда двигаться.
Выбор был не велик – либо следовать в фарватере политики бывших метрополий, либо юркнуть «под крылышко» нового мирового гегемона –США, либо идти на сотрудничество с другой супердержавой, провозгласившим себя союзником «всех людей доброй воли» Советским Союзом.
Лидеров вновь возникших стран подкупала антиимпериалистическая риторика руководства СССР и возможность получить бесплатную помощь, правда, в обмен на обещание реформ в духе социализма.
Насер в итоге выбрал путь сотрудничества с СССР, хотя сам видел в местных египетских коммунистах угрозу своей власти и боролся с ними как мог, в том числе, запретив деятельность Компартии. Тем не менее, это не мешало ему получать помощь от стран социалистического лагеря, стремившихся утвердиться на Ближнем Востоке.
Поддерживая идеи реорганизации общества Насер в то же время отвергал традиционный марксизм с его атеизмом, интернационализмом и материализмом, выдвигая на передний план арабский национализм, питавшийся идеями панарабизма и сохранение социальных связей, являвшихся основой арабской идентичности.
Ислам как религия, традиционно исповедуемая арабским обществом, занимала в этой системе свое законное место.
Еще в 1954 году в своей работе «Философия революции» Насер писал: «Когда я обозреваю мысленным взором восемьдесят миллионов мусульман в Индонезии, пятьдесят миллионов в Китае, несколько миллионов в Малайе, Сиаме, Бирме, сто миллионов в Пакистане, сто миллионов или даже больше на Ближнем Востоке, сорок миллионов в СССР, а также еще несколько миллионов в разных частях мира, я вижу их, объединенных одной верой и выражаю твердую уверенность, что, благодаря этому объединению, они обладают огромным потенциалом. Это объединение не лишит их преданности своим странам, но даст им поистине неограниченную силу».
Насер успешно противостоял попыткам СССР внедрить в Египте советскую секулярную модель устройства общества. Борясь со своими политическими конкурентами «Братьями-мусульманами» он, тем не менее, не забывал продемонстрировать приверженность исламу. Так, находясь в конце апреля – начале мая 1958 года с визитом в СССР он, посетил пятничную молитву-джума в Московской Соборной мечети, что на фоне демонстративного воинствующего атеизма Хрущева выглядело резким контрастом.
В 1962 году на Конгрессе народных сил Насер прямо указал на это отличие: «Марксизм-ленинизм не верит в религию. Мы верим в нее. Мы верим в Аллаха».
Известный чтец Корана (кари) Абдул Басит Абдус Самад будучи в США в 1987 году, рассказал любопытную историю о том, как посетил вместе с Насером Советский Союз. (Эту историю приводит в своей книге «Сокровища этого мира и будущей жизни» шейх Зульфикар Ахмад).
На одном из официальных приемов, где среди прочих были и представители «официального» православного и мусульманского духовенства египетский президент попросил его прочитать аяты из Корана.
Абдул Басит начал читать суру Та Ха – ту часть священного Корана, прослушав которую в ту пору один из злейших врагов ислама, а затем второй праведный халиф Умар ибн Хаттаб принял ислам.
После прочтения двух руку Абдул Басит открыл глаза и увидел настоящее чудо: четверо из пяти высокопоставленных коммунистических лидеров, присутствующих на приеме, прослезились. Насер слегка улыбнулся и спросил их: «Почему вы плачете?» Один из них ответил: «Мы не знаем. Мы не понимаем ни единого слова, но что-то в этом Коране есть, что подействовало на нас и заставило нас плакать. Мы не понимаем, что это было».
И все-таки в итоге политический курс Насера как на международной арене. Так и в самом Египте потерпел крах.
Причинами этого стала как общая неготовность египетского общества к радикальным социальным реформам, так и личные ошибки египетского лидера, который будучи прагматиком, как и все политики, ориентировался лишь на очевидные политические альянсы, но так и не смог приобрести себе надежных союзников.
Понимая всю важность и необходимость преобразований, он был ограничен в выборе модели: либо социализм, либо капитализм.
В итоге Египет стал пешкой в стратегической игре супердержав и вынужден был перейти на сторону более сильного политического игрока – США.
Сменивший умершего в 1970 году Насера, его ближайший соратник Анвар Садат при поддержке саудовской монархии свернул социалистические преобразования, вернув Египет в русло зависимости от политики Запада.
Насера до сих пор хорошо помнят в Египте и чтят его память. Для старшего поколения египтян он стал тем, кто дерзнул бросить вызов сильным мира сего и вырвать страну из многовекового летаргического сна, указав, пусть и не бесспорную, но альтернативу развития.
Войти с помощью: