Умиротворительное богословие. В Москве обсудили пути противодействия экстремизму (ВИДЕО)

Принятая в Грозном Фетва «О неотъемлемых признаках отличия истинного Ислама от заблуждений» в очередной раз актуализировала вопрос создания в России действенных просветительских механизмов, охватывающих не только богословские круги, но и широкие массы мусульманского населения. Ибо абсолютно очевидно, что с идеологией невозможно бороться исключительно посредством запретов и деклараций.

Этой теме была посвящена программа Владимира Зорина «Национальный вопрос», в которой приняли участие известные мусульманские деятели страны: ректор Казанского исламского института Рафик Мухаметшин, ректор Московского исламского института Дамир Хайретдинов, председатель Фонда поддержки исламской культуры, науки и образования Шафиг Пшихачев, муфтий Москвы и московского региона, член Общественной палаты Российской Федерации Альбар Крганов.

По ходу встречи модератор сформулировал основную задачу дискуссии. По его словам, для гармоничного развития ислама в России сегодня необходимы три вещи: правильное толкование священного писания, образование имамов и просвещение верующих.

Со слов участников выяснилось, что не все регионы имеют равноценные условия для решения этих задач. По словам, представителя Татарстана Рафика Мухаметшина, в республике уже создана определенная инфраструктура, поэтому впору проводить полноценный богословский дискурсу, направленного на преодоление религиозного радикализма.  «Если мы начинали 25-30 лет назад со строительства мечетей, медресе, создания институтов, то сегодня уже надо заниматься серьезными богословскими вопросами», – отметил ректор.

«Очень важна разработка стандартов среднего и высшего мусульманского образования, – продолжил он. – В декабре мы эти стандарты примем и тогда система исламского образование приобретет более четкое очертание. Сейчас существует исламский бакалавриат, но надо ввести стандарты для магистратуры и доктората. Кроме того, в сентябре 2017 года откроется Булгарская исламская академия, здание впечатляющее – 14 тыс квадратных метров со всеми условиями для студентов и преподавателей».

Однако даже возможностей Татарстана не всегда бывает достаточно, не говоря уже о других регионах. «Хотя исламское возрождение идет давно, и только в Татарстане открылось девять исламских учебных заведений – нельзя сказать, что проблема подготовки просвещенных имамов уже решена. В Татарстане 1500 мечетей, половина из них еще нуждается в образованных имамах. У нас около 15% имамов старше 80 лет. Проблема подготовки имамов упирается не только в учебные заведения, но и в мотивацию выпускников, которой сегодня нет. В деревнях их никто не ждет. Есть мечеть, которая не имеет никакого бюджета», – констатировал выступающий.

Его московский коллега, ректор МИУ Дамир Хайретдинов, напомнил, что российскому исламу приходится начинать практически с чистого листа, так как в советские годы была практически до основания уничтожена система исламского образования и просвещения, за исключением учебного заведения в Бухаре, куда могли попасть лишь единицы. С развалом СССР бухарское и более позднее ташкетское медресе вообще оказались за границей, поэтому российские мусульмане остались без собственных образовательных центров. Это привело к тому, что тысячи россиян выехали для получения знаний об исламе в страны арабского и мусульманского мира. «Здесь была почва для того, чтобы зародились деструктивные идеи: далеко не каждый из вернувшихся был носителем экстремистских идей, а лишь единицы, но в некоторых условиях и этого оказалось достаточно, чтобы взбудоражить ситуацию», – посетовал Хайретдинов.

По его словам, «МИУ – единственный мусульманский вуз, который находится за пределами мусульманских республик, к нам поток абитуриентов идет от Калининграда до Владивостока».

Еще одним регионом, который условно можно отнести к наиболее развитым в сфере исламского образования, является Северный Кавказ. Однако и здесь существуют определенны проблемы.

Как отметил Шафиг Пшихачев, который не понаслышке знает ситуацию в этом регионе, Северный Кавказ, особенно отдельные его республики, имеют больший потенциал развития исламской образовательной системы. В первую очередь это и Дагестан, и Чечня, которая, по словам Пшихачева, имеет особый статус. «В Дагестане сегодня 3000 мечетей, а в целом по Кавказу около 4000. Большинство имамов работают более 25 лет, не имея базового образования. Опять же существует проблема с трудоустройством имамов и их обеспечением заработной платой», – сказал он.

Будучи председателем Фонда поддержки исламской культуры, науки и образования, мусульманский деятель рассказал о вкладе этой благотворительной организации в образовательную сферу. «Чтобы содействовать развитию нашей образовательной системы, чтобы наши ДУМы могли реализовывать свои уставные задачи в 2007 году был создан Фонд поддержи исламской культуры, науки и образования. Сегодня частично фонд удовлетворяет запросы духовных управлений, образовательных учреждений. И благодаря этому развивается мусульманское образование». Также он высказал уверенность, что помощь исламскому образованию по линии фонда будет наращиваться.

В свою очередь Зорин отметил, что роль благотворительных фондов имеет огромное значение для религиозных организаций, которые не получают официального госфинансирования.

По словам московского муфтия Альбира Крганова, опыт Татарстана и Чечни по поддержке исламского просвещения был бы полезен другим российским регионам, где нет должного внимания к проблемам мусульман со стороны властей, а также необходимой инфраструктуры.

По его словам, «Татарстан и Чеченская Республика помогает развитию мусульманской образовательной системы. А в других субъектах федерации нет такой сильной поддержки и опоры. Поэтому необходимо решать вопрос по мотивации специалистов. Для этой цели в Чувашии при мечетях мы создали общественные советы, в которые входили и руководители поселений, директора школ, представители светских учреждений, бизнесмены и имамы решают социальные вопросы, в том числе и по вопросу содержания имама, мечети, обучения и пр. Беспрецедентный случай, когда в Чувашии бывшие колхозники оформили свои паевые земли на мечеть. Общественный совет села управляет этими землями, а доходы тратятся на существующие в селе социальные задачи», – сказал он, указав на то, что людям приходится решать свои проблемы самостоятельно.

Участники встречи высказались за поиск эффективных богословских решений проблемы радикализации молодежи, отметив весомый вклад прошедшей конференции в Грозном, по итогам которой была принята антиэкстремистская фетва.

По словам муфтия Крганова, это мероприятие было «беспрецедентным с точки зрения участников, среди которых были видные, общепризнанных богословы». «Очень важно было дать определение, что такое традиционный ислам, понятие которое используется политиками и религиозными деятелями. Традиционный ислам – это тот ислам, который на протяжение многих веков был на территории РФ и сложился здесь как традиция. И есть чуждая идеология, которую наши мусульмане воспринять никак не могут. Поэтому мы дали определение на основе хадиса об исламе, имане и ихсане. Эта фетва ни коим образом не направлена, как утверждают некоторые, против Саудовской Аравии и каких-то других стран, так как является сугубо внутренним документом», – сказал глава столичного духовного управления мусульман.

Крганов ответил на критику со стороны некоторых СМИ, обвинивших участников грозненской конференции в якобы намеренном расколе мусульман.  «На недавней конфенции в Турции, где приняли участие шейх Кардави и другие известные мусульманские ученые также был даны определения сектам, главным образом гюленовцам. Почему же мы не можем сегодня поставить точки над «и», чтобы остановить идеологию радикального ислама, который чужд букве Корана и сунны?» – задался риторическим вопросом муфтий.

Глава МИУ Дамир Хайретдинов напомнил об участии в работе конференции делегации Совета муфтиев России. «Мы очень рады, что состоялось широкое обсуждение этой фетвы, потому что фетвы принимаются не кулуарно, а по итогом широкой и долгой дискуссии», – сказал он.

По словам ректора, «мусульманское сообщество России давно нуждается в документе, который отделил бы экстремистов от неэкстремистов. Есть отдельные заявления, приуроченные к каким-то печальным событиям, в которых так или иначе участвовали люди, причисляющие себя к мусульманам, но нет общего документа, учитывая то, что в исламе отсутствует понятие церкви и духовной иерархии, и придумать ее, наверное, невозможно, потому что в суннитских странах во главе общины стоит либо патронируемое государством управление по делам религии, либо сам монарх имеет статус повелителя правоверных.

Как полагает Рафик Муаметшин, фетва озвучила одну из главных задач – необходимости ихсана или духовного самосовершенствования, которое по сути является защитой от экстремизма и обвинения друг друга в неверии. Одним из эффективных путей духовного развития, по его словам, является суфизм, распространенный на Северном Кавказе и в Поволжье. Фетва назрела еще и потому, добавил он, что нельзя отбросить многовековой интеллектуальный багаж, накопленный поколениями мусульман в сфере богословия и вернуться в первые века после пророка, когда такой дисциплины не было по определению в виду того, что сподвижникам достаточно было задать вопрос пророку и руководствоваться его действиями. Поэтому после смерти пророка мусульмане оказались перед проблемой выбора дальнейшего пути, что привело к конфликтным ситуациям.

Рафик Мухаметшин отметил важную роль мечети в реализации тезисов фетвы и ценностей традиционного ислама. По его словам, в отсутствии возможности пойти в мечеть, молодежь удовлетворяет духовные потребности в интернете, где никто не знает, какие идеи ей прививают.

Шафиг Пшихачев назвал грозненскую фетву ответом тем, кто взял на себя смелость обвинить в неверии своих братьев. «В последние 20 лет те, которые в советский период соблюдали религию, старались следовать нормам ислама, столкнулись с некой группой молодых людей, не имеющих достаточного образования, которые начали развивать то, что мы называем такфиризмом – обвинять в неверии всех, кто не согласен с их мнением. А дальше последовало объявление дозволенным его крови и имущества. Если мы говорим, против чего фетва – вот именно против этого», – сказал он.

Итог состоявшейся дискуссии подвел Владимир Зорин. «Самое главное, – сказал модератор встречи, что мы одинаково смотрим на существующие проблемы, понимая, что принятые в Грозном документы не направлены против кого-то, они направлены на мир, на уточнение позиции, на конкретные ответы на вызовы времени. Это внутренних документ. Очень важно то, что работа продолжается и только в общении и диалоге мы сможем найти истину».

Следует отметить, что российские власти уделяют большое внимание становлению и развитию системы отечественного мусульманского образования. Впервые об этом официально заявил Владимир Путин в 2013 году на встрече с мусульманскими религиозными деятелями в Уфе. Затем он повторил этот тезис на открытии Соборной мечети Москвы. По словам Рафика Мухаметшина, сегодня в России около 80 мусульманских учебных заведений, из которых 10 вузов, функционирует совет по исламскому образованию. Также Путин призвал усилить проповеди традиционных ценностей в мечетях и исламских культурных центрах.

https://www.youtube.com/watch?list=PL8mqH5cgiqL-p-afdCPO3G5GMmtXj6GxW&index=1&v=4YoRgQBAAXs&app=desktop