Между двумя традиционными школами ислама в России существуют противоречия - востоковед

Аликбер Аликберов

Аликбер Аликберов

Теги:

8
09 Декабря 2016г. (09 Раби аль-авваль)
Продолжая разговор о сближении позиций различных исламских структур в России и участии в этом процессе представителей российской исламоведческой школы, необходимо обратить внимание на еще один аспект этой проблемы, а именно взаимодействие религиозных и государственных структур.

Диалог представителей религиозных организаций и государства важен уже потому, что он определяет политику по отношению к религии.

Разговор о том, какую конкретно помощь может оказать российским мусульманам сообщество ученых-исламоведов, в том числе и в организации диалога на различных уровнях, мы продолжаем с Аликбером Аликберовым, заместителем директора Института Востоковедения Российской Академии наук.

В России мусульмане в основном придерживаются двух религиозно-правовых школ ислама – ханафитской, распространенной среди мусульман Поволжья, Урала и Северо-Западного и Центрального Кавказа, и шафиитской, которая в основном локализована на Северо-Восточном Кавказе. Со своей стороны А. Аликберов считает, что из-за региональных различий традиций этих школ, не столько богословских (аш‘арийа и матурадийа) и тем более правовых, сколько практических, связанных с реальным содержанием той или иной традиции, неизбежно возникают противоречия, которые со временем выходят на поверхность. Но светские исламоведы не должны вмешиваться в богословские споры.

«Противоречия между двумя основными региональными школами ислама в России – условно северокавказской и волго-уральской – усиливаются в связи с процессами возрождения богословских традиций. Мы не можем поддерживать ни одну из сторон, причем в этой ситуации у нас нет личных интересов. Конечно, у каждого из нас есть свои идеологические взгляды, свое отношение к проблеме и свое понимание, поскольку мы изучаем все аспекты ислама, не делая между ними никакой разницы, не возвеличивая одну традицию в ущерб другой.

Наша задача – объективно изучать весь ислам как целостное единство многообразных учений и традиций (которые составляют его богатство), исследовать каждую исламскую традицию на основе ее источников, уделяя особое внимание проблемам преемственности традиции, насколько точно или искаженно она передавалась от одного поколения к другому. Мы, так сказать, на основе анализа ранних первоисточников добываем новые знания об исламе. Но эти знания, в отличие от религиозного знания, не претендуют на роль религиозной истины. То есть мы не можем верующим людям подсказывать, как им поступать или что делать. Такие вопросы не в нашей компетенции», – подчеркнул Аликберов.
«Адекватное понимание ислама, к сожалению, есть не у всех. Кто-то считает, что в этой сфере надо действовать жестко и последовательно, а тех, кто действует более тонко, подозревают в недостаточной лояльности».

Однако, это лишь одна часть проблемы, видение сложившейся ситуации с одной стороны. С другой стороны, усиливается борьба с деструктивными религиозными течениями, которые в своих учениях проповедуют либо уход от общества, либо, что еще хуже, конфликт и противопоставление членов секты этому обществу. Такие идеологии несут в себе угрозу общественному миру и согласию и дестабилизируют социум, поэтому религиозный дискурс должен быть введен в безопасные для общества рамки. И здесь важным подспорьем могут стать наработки традиционного российского исламского богословия.

«У каждой школы есть своя традиция.  У каждой мусульманской общины, если она опирается на традицию, есть право на собственный путь развития исламской мысли. Однако сложившаяся ситуация требует каких-то решений. Есть ощущение, что уже наступил какой-то момент истины. Сейчас в нашей стране усиливается борьба с сектанством. Свободу толкований хотят поставить в какие-то рамки и обозначить границы российской традиции ислама. Однако светское государство не полномочно определять эти границы. Классическое исламоведение тоже не занимается подобной проблематикой. Наука вообще не должна вмешиваться в дела религии.  Но, с другой стороны встает вопрос, кто этим будет заниматься? Понятно, что только сами мусульманские ученые. И тут приходит осознание того, что задача возрождения отечественной богословской школы является насущной потребностью мусульманской общины, отвечающей интересам ее консолидации. За большой период времени исламские богословские школы в России прошли несколько этапов в своем развитии и стали частью исторического наследия нашей страны, в отличие от многих других стран. Поскольку исламских традиций много, а мы одни, мы не должны искать, на какую внешнюю, зарубежную традицию ориентироваться, а вернуться к истокам, к своим историческим традициям. В связи с этим можно говорить о воскрешении религиозных наук на современном этапе, таком воскрешении, которое бы решало все проблемы, в том числе образования и воспитания. Конечно, профессиональных кадров, способных это сделать, катастрофически не хватает, сегодня лишь немногие могут аргументированно вести богословские споры. И здесь научное исламоведение должно сыграть роль аккумулятора знаний, чтобы российские мусульмане могли добиваться более высоких и амбициозных целей, как на это надеялся Исмаил Гаспринский: “Я верую, что рано или поздно русское мусульманство, воспитанное Россией, станет во главе умственного развития и цивилизации остального мусульманства”.

Российские учебные заведения, готовящие востоковедов, могут предложить методику подготовки специалистов, обучение по различным дисциплинам, включая языковую подготовку», – рассказал Аликберов. Кроме этого, научное исламоведение могло бы по примеру европейских институтов библеистики сконцентрироваться на научных исследованиях священных текстов  (прежде всего Корана) и их глубоком детальном анализе.

По словам Аликберова, «было время, когда академическое исламоведение вымирало, и никому не интересно было этим заниматься, так как молодежь не видела в нем никакой перспективы. Сейчас все больше студентов начинает интересоваться исламом. Без сильного научного исламоведения мы никаких больших успехов в религиозной сфере не достигнем. На Западе библеистика очень сильна прежде всего потому, что изучением Библии занимаются ученые, а не священнослужители. Мы много говорим о традиционном исламе, но тексты авторов, которые работали на территории России, до сих пор не разобраны и не изданы. И в сфере государственной политики по отношению к исламу разное отношение, нет общего единого стратегического видения. Адекватное понимание ислама, к сожалению, есть не у всех. Кто-то считает, что в этой сфере надо действовать жестко и последовательно, а тех, кто действует более тонко, подозревают в недостаточной лояльности».

Автор: Ильдар Мухамеджанов

Комментарии () Версия для печати

Добавить комментарий

Динар Заман 09 Декабря 2016г.
Ответить
-1

"Не чешите там, где не чешется"- так говаривал, будучи президентом Татарстана, Минтимер Шарипович. И я с ним согласен.

kamilkkkk 09 Декабря 2016г.
Ответить

,, и в данной ситуации у нас нет личных интересов ,, расскажите это тёте Клёпе .

Muslim__ 09 Декабря 2016г.
Ответить

"Со своей стороны А. Алекберов считает, из-за того, что  в России  мусульмане в основном придерживаются двух юридических школ ислама – ханафитской, распространенной среди мусульман Поволжья и Урала и шафиитской,  которая в основном локализована на Кавказе неизбежно возникают противоречия, которые со временем выходят на поверхность...". Это неправда. НИКАКИХ "противоречий" между ханафитским и шафиитским мазхабом НЕТ, а и те, и другие придерживаются своего мазхаба, полностью признавая соответствие шариату и правомочность любого другого из 4-х мазхабов. Пытаться ПРИДУМАТЬ наличие некоег...
Читать дальше

Яндекс.Метрика