Христолюбивое воинство против поганых татар. Взятие Казани в средневековых и современных трактовках

Плакат в руках участника митинга в Казани

Плакат в руках участника митинга в Казани

Теги:

0
16 Октября 2017г. (25 Мухаррам)

15 октября общественность Казани скромным митингом отметила 465-ю годовщину взятия города войсками Ивана Грозного. Общая трактовка этого события в официальной советской историографии была полностью положительная. В связи с этим упоминали об угрозах, якобы исходивших от Казанского ханства, и о работорговле, хотя в 16 веке ими торговали абсолютно все, в том числе и сами русские ушкуйники, а также «прогрессивные» европейцы. В постсоветское время стали популярными трактовки, что, мол, Иван Грозный, занимался «собиранием» осколков Золотой Орды, и в его войске тоже были татары. Однако во времена Ивана Грозного линия разграничения по принципу «свой-чужой» проходила по религиозной принадлежности. В русскоязычных источниках того времени поход против Казанского ханства был представлен как борьба добра против зла. Глава российского правительства Митрополит Макарий так и писал Ивану Грозному: «…Тебе, царю, царьске и добре стояти со всем христолюбивым воинством против супостат твоих безбожных казанских татар, твоих изменников и отступников, иже всегда неповинне проливающих кровь христианскую и оскверняющих и разоряющих святые церкви…» (Послание Митрополита Макария царю Ивану IV от 13 июля 1552 г. Акты исторические. СПб., 1841.-Т.1. – №160.- С.291.) Образ татар, как носителей всего негативного, нужен был в первую очередь для оправдания захватнических походов против Казанского ханства. Тогдашняя госпропаганда представляла татар как «поганых» – язычников, врагов церкви и христианства. «…Вселукавый враг диавол, и воздвигает на ню лютую брань погаными цари, твои недруги Крымским царем и их пособники поганых язык Крымских и Казанских татар их же последняя зрит во дно адово, иже имут наследовати огонь негасимый и тму кромешную…» (Там же. С.292). Оттуда и черпали вдохновение современники Ивана Грозного, упоминая в своих трудах с обоснованием завоевания Казанского ханства, деяния его предшественников, которые «многие победы над погаными сотвориша и прославлены быша от Бога. Такожа и в вашем Российском царствии благочестивый и равноапостольный прадед твой Князь Великий Владимир Киевский и Всея Руси и сынове его, и внуци и правнуци…и…веси храбрость прародителей твоих, Богом венчанного Царя Владимира Мономаха и Храбраго Великаго Князя Александра Невского и прочих сродник твоих каковы победы над погаными сотвориша… » (Там же. С.293) В этот период популярным в русской литературе стал сюжет о Куликовской битве как о первом противостоянии Русского государства и хаоса Великой степи, олицетворяемой «безбожными татарами». Несмотря на то, что разгром Мамая позволил Тохтамышу, выражаясь современным языком, покончить с сепаратизмом и навести «конструкционный порядок» в Орде, именно на тексты 16 века опирались известные русские историки Василий Ключевский, объявивший Куликовскую битву первой национальной победой, и Сергей Соловьев, назвавший ее победой Европы над Азией. Среди самих же татар однозначного взгляда на противостояние с московским царством не было. Литератор времен Казанского ханства Шериф Хаджи Тархани писал в своем сочинении «Зафер-наме-и-вилайет-и-Казан»: «Казань…, вдалеке от исламских вилайетов, границами, соприкасается с государствами неверных». Его вывод при этом крайне печален: «…Ей неоткуда ждать помощи и поддержки, кроме покровительства Господа миров и помощи ангелов… Неверный да чванливый и задравший нос, и он многобожец и пораженец эпохи, и смутьян золотом порожденного мира, один из двух чертей, предводитель окаянного войска, безбожник Иван, со своим видом фараона и Немрута, желая сам встать во главе, собрал солидное, многочисленное войско и мерзких воинов, приблизительно с 800-тысячным войском с пушками и ружьями…придя, окружив великий город Казань, организовали осаду. Вражеское войско было многочисленным, как полчища муравьев и племя Яджужа, а не людей». (пер. Ф. Хакимзянова. Зафер-наме и вилает-и Казан // Эхо веков, № 1. 1995) Но так думали далеко не все. В Казанском ханстве существовала так называемая «московская партия» во главе с царевной Гаухаршад, сестрой хана Мухаммед-Эмина, в которую входили до 500 татарских вельмож, многие из которых неоднократно посещали Москву и информировали Ивана IV и его окружение о положении Казанского ханства. Не говоря уже о касимовском хане Шах-Али, который к моменту взятия Казани уже успел несколько раз побывать казанским ханом. «Московская» партия рассчитывала на то, что Казанскому ханству в случае присоединения к Московскому царству удастся сохранить внутреннюю автономию, на манер Касимовского ханства. Однако этим планам не суждено было сбыться. В походе на Казань в составе русской рати участвовало 60-тысячное войско, возглавляемое Шах-Али и другими татарскими феодалами. (Общая численность русских войск по данным историков достигала 150 тысяч человек). Казанское ханство было слишком слабым, чтобы выдерживать постоянный натиск с Запада. На помощь ему никто не пришел, и Казань была взята после целого ряда неудачных попыток. За столетия пребывания в составе Российского государства татары стали одним из самых европеизированных мусульманских народов, и даже извлекли из своего положения определенные выгоды. Неслучайно большинство сегодняшних татар относятся к падению Казанского ханства как к далекому прошлому, о чем свидетельствует немногочисленность митинга в очередной «День памяти». Да и в современной России тему взятия Казани стараются лишний раз не будировать, а если и обсуждают, то исключительно в терминах «собирания евразийского пространства». Может, так оно и лучше – и для русских, и для татар.

Автор: Ильдар Мухаметжанов

Комментарии () Версия для печати

Добавить комментарий

Яндекс.Метрика