Могут ли «чалмоносцы» дискутировать с «реформаторами»?

Со времени торжества идеологии воинствующего атеизма исламская богословская мысль в России практически не развивалась. Первые десятилетия религиозных свобод также не отмечены новыми изысканиями представителей российской исламской уммы в области богословия. Однако запрос на то, чтобы осмыслить положение современных мусульман в России с богословской точки зрения, всегда существовал и без преувеличения в последние годы обострился до предела.

Арслан Садриев и Тауфик Ибрагим[/caption] И зачинателями в этом процессе выступили не исламские клерикальные круги, которым дискуссия по богословским вопросам по большому счету не интересна, а представитель научного сообщества –профессор Института востоковедения РАН Тауфик Ибрагим, а также его ученики – бывший первый заместитель муфтия Татарстана Рустам Батров и экс-функционер Совета муфтиев России Арслан Садриев. Есть у профессора Ибрагима и другие почитатели, но наиболее последовательно его идеи в медиа-пространство транслируют именно Батров и Садриев. Стоит отметить, что их взгляды далеко не всегда можно назвать традиционными, по крайней мере с точки зрения большинства практикующих верующих мусульман.

Основываясь на том, что в Коране четко не зафиксированы многие вопросы ибадата (молитвенного поклонения) и акыды (вероубеждения), они считают это неслучайным. По их мнению, Всевышний в своей мудрости четко не обозначил некоторые моменты потому, что мир изменяется, и некая свобода в толковании религиозных догм позволяет мусульманам лучше приспособиться к меняющимся обстоятельствам земной жизни. Они не оригинальны в этой трактовке.

За сто лет до них подобные идеи высказывал татарский исламский просветитель Муса Бигиев и точно также эти взгляды вызвали осуждение у некоторых мусульман. Впрочем, Тауфик Ибрагим и не скрывает, что подчерпнул многие идеи у Бигиева. Если посмотреть шире, то сто лет назад российская исламская умма столкнулась с похожим вызовом времени. В стране с огромной скоростью развивались капиталистические отношения и мусульмане столкнулись с тем фактом, что их повседневная жизнь с постоянными перерывами на молитву, месячным постом, многочисленными бытовыми запретами плохо подходит к условиям работы на тогдашних предприятиях с практически ненормированным рабочим днем.

Бигиев вовсе не хотел «освободить» их от исполнения религиозных предписаний, но был уверен в том, что его знаний хватит на то, чтобы посоветовать единоверцам как сохранить суть, изменив их форму в связи с велением времени. Особо стоит отметить концепцию о всеохватности Божьей милости, принадлежащей Бигиеву. Согласно ей все люди без различия религий в конце концов попадут в рай, ибо Всевышний –Милостивый и Милосердный. Правда, при этом становится несколько непонятным, зачем нужен Судный день и воздаяние за грехи, в том числе и за следование заблуждениям, но логически можно объяснить что угодно, в том числе и то, что дважды два равно пяти. (У Якова Перельмана в «Занимательной алгебре» описан этот логический фокус).

Однако суть состоит в том, что Тауфик Ибрагим, будучи светским ученым, выдвигает аргументы, подчерпнутые как из богословских, так и из научных источников – в отличие от богословов, которые опираются только на религиозные тексты. Он предлагает, если угодно, оформленную научную гипотезу, опирающуюся на определенные факты, которые по-другому заставляют взглянуть на, казалось бы, хорошо знакомые религиозные постулаты. И вовсе не обязательно, чтобы гипотеза оказалась верной: при наличие контраргументов ее легко опровергнуть. Но тем более удивителен тот факт, что никто даже и не пытался всерьез это сделать.

Подобный ход событий бросает тень, прежде всего на официальные клерикальные круги. Уж кому, как не им, профессионалам и знатокам в религиозных вопросах, выступающим от имени многих миллионов отечественных мусульман и представляющих в России одну из мировых религий, расставить все точки над I и объяснить, как надо понимать ту или иную религиозную догму, как она преломляется в современных условиях или. В крайнем случае, если до этого какие-то вопросы не рассматривались, то исследовать их с разных сторон, и вынести обоснованную фетву. Пока же мы наблюдаем активность адептов Ибрагима-Бигиева.

Официальные клерикальные круги ограничились постановлениями о лишении сана Арслана Садриева и фетвой, согласно которой отрицающий пятикратную молитву не является мусульманином. Данная фетва не была воспринята как серьезный контраргумент, разве что заставила поволноваться Рустама Батрова, оценившего ее как «не что иное как подстрекательство к убийству». На взгляд стороннего наблюдателя, полную беспомощность муфтиев в этом вопросе продемонстрировала активность Мукаддаса Бибарсова на недавно прошедшем съезде Совета муфтиев России.

Перед его началом он обратился с письмом к главе СМР Равилю Гайнутдину с требованием решительно осудить взгляды «коранистов», а затем выступил на съезде с обличающей их речью, настояв на том, чтобы прессу в зал заседаний не пускали.

Уж слишком сильные эпитеты в их адрес он там использовал. Пока же аргументация Ибрагима, Батрова и компании встречает горячий положительный отклик у не соблюдающей религиозных канонов интеллигенции, которая ищет идеологическое оправдание своему безразличию к предписаниям. Впрочем, некоторые аргументы они пока придерживают.

Один из них явно придется весьма по нраву любителям залить за воротник. Ранее Батров писал в своей книге «Вместо реформы», что Абу Ханифа, якобы «позволял себе весьма сомнительные выводы, вроде допустимости употребления набиза, финиковой пьянящей настойки». Не приходится сомневаться, что такая интерпретация учения найдет своих горячих поклонников среди тех, кто не обременяет себя религиозными запретами. Многие из так называемых «культурных татар» примут ее просто «на ура».