О “защитниках” и “обвинителях”

Нападки на ислам в нашей стране в последнее время становятся, очевидно, неким ритуалом, без которого ни одно солидное средство массовой информации не может обходиться в новых условиях. Однако “Независимая газета”, по многим параметрам передовая российская газета, даже и в ставшем уже обыденном деле – шельмовании ислама – смогла обойти большинство печатных изданий, опубликовав примечательные по своему содержанию интервью с ректором Санкт-Петербургской духовной академии епископом Константином, и главой Среднеазиатской епархии РПЦ архиепископом Владимиром, в которых иерархи Русской Православной Церкви соблаговолили сделать ряд сравнений христианства и ислама. При этом, к сожалению, один из священнослужителей выполняет роль некоего “обвинителя”, а второй – увы, тоже, к сожалению, – роль “защитника” ислама. При сравнении двух данных статей трудно отделаться от мысли, что защита иногда бывает хуже, чем обвинение.
Епископ Константин характеризует ислам как “религию агрессии”, практикующую “садистские действа” в отношении своих противников. Такие лживые определения ислама приводят к извращенному толкованию фундаментальных принципов этой религии, способствуя разжиганию межрелигиозной неприязни в обществе.
Слово “Ислам”, значащее в переводе с арабского “вверение себя Богу”, происходит от общесемитского корня “СЛМ”- “ШЛМ”; производными от этого корня являются такие слова, как “мир”, “приветствие”, “безопасность” (арабское “салям”, еврейское “шолом”). Изначально ислам зародился не как “религия агрессии”, как считает епископ Константин, но как религия терпящей гонения и страдания от многобожников общины, объединившейся вокруг благородного пророка из рода Авраама (мир ему) Мухаммада (мир ему и благословения Аллаха). О благородстве и великодушии пророка лучше всего свидетельствуют его делай ^ поступки; так, жители завоеванной бескровно Мекки (родины пророка, откуда он вынужден был эмигрировать после 13 лет гонений и унижений) – многобожники, более двух десятилетий издевавшиеся над сторонниками пророка и три раза начинавшие военные действия против мусульман, были прощены и помилованы им лично, с сохранением всех их прав и материального благосостояния. Именно пророк Мухаммад запретил своим последователям зверства в отношении пленных, и языческие обряды вспарывания трупов противника (“распороть живот, отрезать голову” – из интервью с епископом) были бесповоротно запрещены именно в ходе исламской проповеди. Епископу Константину совершенно необходимо немедленно ознакомиться с подлинными высказываниями пророка Мухаммада, являющимися одним из двух – после Священного Корана – источников исламского вероучения.
Халиф Умар, лично приехавший в Иерусалим для принятия капитуляции города в ходе войны, развязанной против Халифата Византией, в ходе общения с патриархом Святого Города дал ему полные гарантии неприкосновенности христианских святынь и уклада жизни христиан Палестины. Умар принял ислам в зрелом возрасте – после многих десятилетий языческого невежества, варварства и “зверства” в отношении противника. Если бы христианские правители, с детства воспитывавшиеся епископами и монахами, следовали хоть в малейшей степени цитируемым в первом интервью заповедям, в историю не вошли бы ни массовая резня в Палестине при крестоносцах (причем как против мусульман и иудеев, так и против восточных христиан), ни поголовное уничтожение всех жителей мужского пола при взятии Казани (не говоря уже о полном разрушении всех мечетей города и окрестностей), ни массовое изгнание коренных жителей Крыма и Кавказа при “добровольном” вхождении данных территорий в состав Империи... Увы, “высокая правда христианства” заключается не в ненормальности понятия войны, а в том, что христианские ценности и нормы никогда не рассматривались христианскими лидерами в качестве незыблемых правил. Слова – словами, а дела – делами, ибо “Богу – Богово, а кесарю – кесарево”; раздвоенное сознание, навязанное вышеприведенным “заветом”, характеризует не только деспотов и тиранов типа Ивана Злого и Грозного (мно-о-огажды исповедовавшегося после своих грехов), но и просвещенных правителей типа Екатерины II, многочисленные развратные похождения которой не мешали ей считаться защитницей православия – скажем, на землях “поганых басурман”.
С ректором Санкт-Петербургской духовной академии заочно полемизирует глава Среднеазиатской епархии РПЦ, вполне справедливо полагающий, что многочисленные группы политических и этнических террористов “не имеют отношения к исламу”; что “экстремизм является антимусульманским явлением даже в большей степени, чем антихристианским”; что фанатизм “вызван религиозным невежеством”, разжиганием которого занимаются корыстолюбивые люди при помощи “слепой ярости обманутых невежд”. В интервью архиепископ Владимир, знающий миролюбивые и гуманистические основы мусульманской культуры не понаслышке, дает отпор и такому мнению епископа Константина, что “исламские народы, вошедшие в состав Российской империи”, уважали русских за их религиозные идеалы раньше, а сейчас – по умолчанию – перестали уважать.
К сожалению, епископ Константин не пожелал развить тему богословских отличий между исламом и христианством, посчитав читателей элитной и разносторонней “Независимой газеты” бестолковыми и ограниченными (“потому что эта тема вашим читателям будет и малопонятна и малоинтересна”, – сказал ректор Духовной академии). Помимо того, что мусульмане веруют в ЕДИНОГО Бога (в отличие, как было сказано в первом интервью, от христианской веры в ТРИединого Бога), последователи этой религии верят в ангелов Божьих, признают всех пророков Ветхого и Нового Завета – включая Иоанна Крестителя и одного из величайших посланников Божьих Иисуса (архиепископ Владимир, несколько умалив его статус, называет его “по Корану” “Безгрешным Исой”). Мусульмане признают то, что Иисус есть Мессия (Христос), верят в его чудесное рождение без физического отца, в совершенные им чудеса (включая воскрешение мертвых и др.), и ожидают его второго пришествия перед Концом Света; кроме того, мусульмане почитают Деву Марию в качестве наивозвышенной из всех женщин мира, уважают апостолов Иисуса и считают христиан “людьми Писания”. Ислам признает Божественными книгами Тору, Псалтырь и Евангелие. Может ли епископ Константин назвать хоть одну религию в мире, более близкую к христианству относительно перечисленных выше пунктов?
Читатель вправе задать вопрос: а стоило ли вообще писать этот ответ, если архиепископ Владимир и так выступил в качестве “защитника” ислама, призвав “прекратить клевету на ислам” – ибо это есть “смертный и смертельно опасный грех”; он даже поправляет президента В.В.Путина, считая, что исламский “фундаментализм... для России и стран СНГ никакой опасности не представляет”. Увы, увы... Все интервью главы Среднеазиатской епархии наполнено политологическими размышлениями по поводу “хорошего” ислама и “плохого” ваххабизма – представляющего собой одну из “ужаснейших сект” “новейшего происхождения”, “религиозное извращение”, “мусульманскую ересь, изобретенную в XIX в. неким Махаммедом Абд-аль-Ваххабом”. Глобалистские устремления последователей этой “секты” – талибов, режима, аналогичного “режиму Гитлера и Пол Пота”, – по мнению иерарха, охватывают не только Ферганскую долину, но и “всю Центральную Азию, Синьцзян-Уйгурский район Китая, Кашмир”, и чуть ли не Бангладеш. В подтверждение своей мысли об опасности ваххабитов иерарх РПЦ приводит такие доводы: “запрет на преподавание всех четырех канонических форм суннизма” и “обучение рукопашному бою при ваххабитских мечетях” в Саудовской Аравии, подготовка подрывных элементов в этой стране для проведения “кампании по захвату мечетей” в России, и др. Кровь стынет в жилах от описываемого в статье “ваххабитского кошмара”, стремящегося к тотальному уничтожению “хороших” мусульман.
Нет ничего более далекого от истины, чем рассуждения архиепископа о ваххабизме. Для опровержения всего бреда, высказанного на страницах “НГ”, не хватит и целой газетной полосы; перечислим лишь некоторые. Во-первых, движение последователей Мухаммада ибн Абдель-Ваххаба (так правильно!) не есть секта; об этом течении написано множество статей и научных материалов богословов и исламоведов, с использованием широкого круга источников, в которых доказывается одно – это религиозное движение имело временно-пространственное ограничение, и не является адекватным термином для обозначения боевиков и каких-либо современных политических движений. Во-вторых, у талибов уже имеется прекрасная возможность “завоевать Фергану” и страны Центральной Азии – только начать нужно не через прорыв хорошо укрепленной афганско-таджикской границы, а в более спокойном месте, через Туркменистан: на границы с этой страной “страшные” талибы вышли уже несколько лет тому назад. К тому же, Таджикистан и северный Афганистан представляют собой сплошь высочайшие горные хребты, трудные для “победоносного рейда”, а Туркменистан и южный Узбекистан – пустынные и степные районы. Как это “агрессивные” талибы не догадываются о более реалистичных маршрутах “завоевания” вотчины архиепископа Владимира – может, “прощупывающий пути возможного вторжения в Центральную Азию” Усама бен Ладен плохо знаком с географией?
Очевидно, все гораздо проще – иерарх РПЦ повторяет в своем интервью весь тот набор бессмысленных штампов, которыми оперируют многочисленные аналитики определенных служб, пытающихся столкнуть русский и мусульманские народы лбами для реализации глобальных проектов развала России и установления своего окончательного господства на большей части Евразии. Ташкентский архиепископ добавляет к этим штампам еще более очевидную глупость, приписывая “опасному” для России Пакистану (почему-то названному им “ваххабитским” – ?) планы захвата Бангладеш (!!). Слышал звон, да не знает, где он.
Конечно, архиепископу Владимиру трудно объективно оценить подлинные причины возникновения исламских оппозиционных сил в странах Центральной Азии, ибо в противном случае придется дать трезвую оценку роли некоторых президентов-диктаторов, проводящих свою политику сегодня так же, как и в их “светлом” коммунистическом прошлом. Гораздо проще списать сложные реалии постсоветского общества на какого-нибудь Усаму бен Ладена (реальная оценка мифа об этом человеке опубликована в “НГ-Религиях” от 22.09.99 в статье А.Игнатенко “Фантом, созданный ЦРУ”). Для объективного исследователя, однако, очевиден тот факт, что появление и деятельность таджикской оппозиции не имели никакой связи с талибами; именно авторитарное правление Антиислама Каримова, убежденного врага политического ислама, является благодатной почвой для роста оппозиционных (совсем не обязательно “ваххабитских”) настроений в крайне религиозном обществе Узбекистана. Свалить чеченскую проблему на тех же самых ваххабитов тоже неправомочно: разве Дудаев не являлся вначале человеком нерелигиозным, апеллирующим затем к местным авторитетам из тарикатовЧ Ислам, каким бы хорошим он не представлялся г-ну священнику, не разделяет религию и политику, в связи с чем нет смысла сваливать политизацию мусульман на ваххабитов. Говоря об Иране, которого архиепископ Ташкентский назвал в статье “страной спокойной и вполне дружелюбной” (по отношению к России), хочется процитировать следующее высказывание нынешнего духовного лидера этой страны аятоллы Хаменеи: “...в современном мире имеются две тенденции и два направления в области ислама, оба из которых опасны и носят антиисламский характер. Первое состоит в том, что ислам сводится к ряду культовых моментов..., что выводит важнейшие сферы жизни из поля действия ислама. Я имею в виду такие сферы, как политику и экономику, общественные связи и другие важные дела...” (бюллетень “Россия и мусульманский мир”, М., №12 (78), 1998, с.93).
Наверное, действующему священнику РПЦ вовсе не следует комментировать взаимоотношения суннитов и шиитов, суфиев и ваххабитов, поскольку он все равно является представителем совершенно иной системы ценностей, носителем иного мировоззрения, и никогда не сможет со своей точки зрения понять истинную суть разногласий в мусульманском обществе, более чем едином в отношении согласованных устоев и целей ислама. Не припоминается, чтобы видные деятели исламского культа в России занимались публичным выяснением характера разногласий католиков и православных. Московской патриархии и старообрядчества, “либералов” и “консерваторов” в РПЦ, – ибо как говорится в пословице, “в чужой монастырь со своим уставом не лезь”.
Не соответствуют истине и попытки представить в интервью архиепископа Саудовскую Аравию в качестве подрывной базы в отношении мусульман СНГ; проучившийся в этой стране один год автор настоящей статьи готов засвидетельствовать в суде то, что в религиозных учебных заведениях КСА качественно преподаются все четыре суннитских мазхаба; что суфизм не поставлен “вне закона”. О положении шиитов в этой стране гораздо лучше архиепископа заботится Иран, восстановивший дружественные отношения с Саудовской Аравией в 1990-х гг. Неправда и то, что при мечетях якобы обучают рукопашному бою; любым видам спорта жители КСА занимаются в самых обычных спортзалах, безо всякого идеологического сопровождения и какого-либо давления. Вообще, при опровержении очевидной чуши как-то забывается тот факт, что “страшную” Саудовскую Аравию посетили за эти годы тысячи “обычных” верующих мусульман, не нашедших здесь ничего аномального, страшного и неприемлемого, но познакомившихся с удивительным исламским, индустриально развитым, и намного обогнавшим многие из стран бывшего СССР, государством. Даже с учетом некоторой закрытое™ КСА от неисламского мира (следовательно. Ташкентский архиепископ, не имевший физической возможности побывать там лично, опирался на чьи-то лживые домыслы), тысячи россиян любой национальности все равно могли близко познакомиться с “агрессивным” ваххабитским обществом, – например, в Объединенных Арабских Эмиратах. По-моему, до сих пор там еще никого не “съели”.
Необоснованность деления мусульман на “правильных” и “еретиков”, представления ваххабизма в качестве “секты” (понятие, заимствованное из христианства и отсутствующее в исламе), подведения под этот термин абсолютно всех названных в статье оппозиционных исламских движений (почему-то архиепископ Владимир не стал обзывать “нехорошим” словом “ваххабиты” воюющих против нелюбимого им Израиля движения “Хизбуллах” и “ХАМАС”), обязательно будет заставлять мусульман отказываться от услуг непрошеных “защитников” со стороны – даже если таковые и руководствуются благими намерениями. Что же касается некачественности и недостоверности информации об исламе в СМИ – свидетелями чему стали читатели двух интервью с иерархами РПЦ – то такая ситуация является просто нетерпимой в стране, где проживает более 20 млн. мусульман; результатами искажения истины становятся “оговорки” и “очепятки” как в словах (президент Путин почему-то убежден, что большинство российских мусульман на Северном Кавказе являются шиитами, которых “нехорошие” силы с Ближнего Востока пытаются обратить в суннизм!!!), так и в делах руководителей всех уровней.
В заключение хотелось бы пожелать братьям и сестрам христианам (в т.ч. студентам Санкт-Петербургской духовной академии), видеть в исламе не врага, а близкого друга и союзника в деле упрочения Истины и противостояния силам зла.