Беседа Валентина Пруссакова с координатором Межфракционного Депутатского объединения “Россия и Исламский мир: стратегический диалог” – Недавно в российской Государственной Думе было образовано парламентское объединение “Россия и Исламский мир: стратегический диалог”, координатором которого Вы были избраны. В связи с этим, естественно, напрашиваются следующие вопросы: чем вызвано образование этого объединения, кто вошел в него и в чем будет заключаться его работа?
– Прежде всего, я хотел бы подчеркнуть, что в межфракционное депутатское объединение “Россия и Исламский мир: стратегический диалог”, которое было создано несколько недель назад, вошли депутаты, представляющие практически весь спектр политических взглядов в нынешнем российском парламенте. Иначе говоря, необходимость расширения уровня и масштаба сотрудничества и взаимодействия с мусульманским миром явно или подспудно осознается во всех слоях российского общества.
Межфракционное депутатское объединение “Россия и Исламский мир: стратегический диалог” объединяет 45 депутатов, представляющих все четыре фракции Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации – “Единая Россия”, “Родина”, КПРФ, ЛДПР. Среди учредителей этого парламентского объединения заместители председателя Государственной Думы, руководители фракций, председатели комитетов российского парламента, другие известные во всей России политики.
Что касается непосредственных причин создания парламентского объединения “Россия и Исламский мир: стратегический диалог”, то назову только несколько наиболее важных из них.
Во-первых, геополитически Россия наиболее северная страна Исламского мира с учетом ее двадцати миллионного автохтонного мусульманского населения. Это подчеркнул и президент Путин.
Во-вторых. Как известно, с середины 80-х годов в тогдашнем Советском Союзе начался кардинальный поворот в сторону развития отношений с Западом, прежде всего, в ущерб традиционным связям России с другими странами. Однако на сегодняшний день разочарование результатами сотрудничества начинает все более преобладать в высшем российском политическом истеблишменте. Начиная с 2003 года, происходит активный поиск прагматического подхода к внешней политике. Я не думаю, что Россия в ближайшее время сможет кардинально изменить отношения с Западом. В тоже время, очень многие в нашей стране надеются на большую сбалансированность в российской внешней политике.
В этом смысле выступление российского президента Владимира Путина в прошлом году на встрече Организации Исламская Конференция в Куала-Лумпуре весьма показательно. Российский Президент впервые за последние несколько десятилетий вновь заявил о необходимости стратегического партнерства между Россией и Исламским миром.
В тоже время члены российского парламента, вошедшие в депутатское объединение “Россия и Исламский мир: стратегический диалог”, исходят из того, что по-прежнему существует разрыв между сформулированными целями Главы государства и конкретными действиями по реализации этих целей. Пока за время, прошедшее с октября прошлого года, мало что сделано в плане перевода идеи стратегического партнерства в практическую плоскость.
В-третьих. Негативные тенденции развития глобального однополюсного мира закономерно привели к усилению прямого, в том числе и военного, вмешательства США в дела Исламского мира. Соответственно и целый ряд мусульманских стран стали более активно демонстрировать свою заинтересованность в развитии отношений с Россией, чтобы уравновесить зачастую непродуманную политику США в отношении арабского региона, других мусульманских стран.
В-четвертых. В силу определенных, в том числе и негативных исторических причин, сохраняется и даже возрастает серьезный дефицит адекватной информации о намерениях и целях между политическими и экономическими элитами России и Исламского мира. Отсюда очень часто возникают проблемы непонимания или искаженного восприятия друг друга. Поэтому постепенное заполнение такого информационно-аналитического вакуума для нашего парламентского объединения представляется весьма важным.
В-пятых. Не секрет, что на российской политической сцене в последнее десятилетие сформировалась весьма влиятельные лоббистские структуры, действующие в интересах тех или иных глобальных центров силы. Есть и группировки, которые объективно заинтересованы в сохранении и росте исламофобии в России. А это, безусловно, негативно сказывается и на положении российских мусульман и на отношении российского общественного мнения по поводу связей с исламскими странами. Поэтому наше парламентское объединение считает, что необходимо серьезное противодействие, реальная конкурентная борьба с антиисламскими лоббистскими структурами в России.
– Ни для кого не секрет, что отношения между Россией и многими арабскими странами, прежде всего, с Саудовской Аравией в 90-е годы ухудшались, в том числе из-за чеченской проблемы. Тем не менее, за последние год-полтора наметилось большее взаимопонимание по этой теме. В чем, на Ваш взгляд, может быть решение проблемы, устраивающее все стороны?
– Прежде всего, надо сказать, что нынешняя конфликтная ситуация в Чеченской Республике – это внутренняя проблема России. Более того, это проблема, прежде всего, самого чеченского народа. Именно мусульмане Чечни страдают больше всего от терроризма, от отсутствия нормальных условий жизни и реального экономического и социального развития. Я считаю, что ключ к решению этой проблемы – достижение согласия внутри самой уммы в Чечне, в самом чеченском обществе.
Для России очень важно, что представители Исламского мира, арабских стран поддерживают усилия по нахождению политических средств урегулирования ситуации в Чеченской Республике. Поэтому, например представители ОИК и ЛАГ в прошлом году присутствовали в качестве наблюдателей на президентских выборах в Чечне. И это достаточно позитивно повлияло на общественное мнение в Российской Федерации.
– Россия и исламские страны являются основными нефте- и газодобывающими странами. Их бюджет в основном опирается на сбыт энергоносителей и доходы от этого. Может быть, только одних подобных интересов достаточно, чтобы залатать трещины в наших отношениях и заложить основу для взаимовыгодных стратегических отношений в противовес тем силам, которые практически не скрывают своей враждебности как к арабскому миру, так и к России?
– Я не думаю, что все так однозначно. В отличие от большинства исламских стран нефтяная и газовая отрасли России в результате несправедливой приватизации 90-х годов оказались в собственности всего лишь нескольких кланов, оказались вне сферы государственного влияния. Зачастую эти нефтегазовые олигархические структуры стремились проводить свою негласную внешнюю политику, опираясь на своих ставленников в высших органах государственной власти. Эти “частные внешнеполитические курсы”, естественно, ориентировались на Запад, игнорируя общие стратегические интересы России и Исламского мира. При этом “внешняя политика олигархов” все больше и больше противоречила общенациональным российским интересам. Неоднозначная и сложная история взаимоотношений России и ОПЕК в 90-е годы – пожалуй, наиболее наглядный пример такого положения дел.
В последние годы, при президенте Путине, в нефтегазовой отрасли усиливается тенденция к наведению порядка. В обществе существует консенсус по поводу того, что эти отрасли должны быть поставлены на службу общегосударственным интересам России. В этой связи более тесная координация с ОПЕК, с основными нефтедобывающим странами Исламского мира мне представляется неизбежной.
– Саудовская Аравия в силу всем известных причин занимает особое место в сердце каждого мусульманина: ежегодно в эту страну для совершения хаджа устремляются миллионы верующих, в том числе из России. Очевидно, что улучшение отношений с Исламским миром не может произойти без улучшения отношений с Королевством. Однако в России продолжаются нападки на салафийский ислам, уничижительно называемый “ваххабизмом”, являющийся по сути дела, официальной идеологией Саудовской Аравии. Не так давно, например, один из российских судов запретил публикацию и распространение в стране труда богослова XVIII века Абдель Ваххаба “Книга единобожия”, не имеющего, понятно, никакого отношения ни к нынешнему экстремизму, ни, тем более, к терроризму.
– Что касается судебного запрета публикации книги выдающегося суннитского алима Абдель Ваххаба, то для меня самое главное в этом позорном случае – демонстрация вопиющего невежества, предубеждения глубокого незнания Ислама, которое существует сегодня во многих слоях российского общества.
Кроме того, в этом прискорбном инциденте проявились, во-первых, существенный уровень исламофобии, а, во-вторых, потенциал активности антиисламского лобби в России.
Этот пример показателен для меня и в плане демонстрации нынешнего состояния мусульманской уммы в России. Дело в том, что решение по поводу запрета книги Абдель Ваххаба было принято судом нижней инстанции, (судьи вряд ли удосужились прочитать “Книгу единобожия”): сыграл чисто бюрократический рефлекс.
Это решение можно было бы вполне успешно оспорить с позитивными результатами в суде высшей инстанции. Однако пока это не сделано. В лучшем случае суд, принявший это решение, отреагировал на слово “ваххаб”, которое в силу активности антиисламских сил стал в России синонимом слов “терроризм”, “экстремизм” и т.д. и т.п.
Но я уверен, что это позорное решение будет отменено.
– Нравится это кому-то или нет, но отношения России и Исламского мира имеют глубинный характер, не зависящий от российской экономической конъюнктуры. Объяснение ему лежит хотя бы в том, что на территории России проживает около 20 млн этнических мусульман, относящихся к коренному населению. По мнению демографов, их число должно заметно увеличиться в ближайшее десятилетие. Достаточно только этого факта, чтобы считать Россию чрезвычайно важной страной для Исламского мира. Что, на Ваш взгляд, надлежит сделать, чтобы отношения между Россией и Исламским миром вышли на иной, более высокий и более доверительный уровень, на уровень стратегического партнерства?
– Устойчивое, долгосрочное партнерство, прежде всего, требует анализа, сопоставления и согласования стратегических интересов и целей России и Исламского мира. Например, Исламский мир объективно заинтересован в сильной России как важном факторе стабильности глобальной международной системы. С другой стороны в стратегическом плане Россия объективно заинтересована в усилении центростремительных сил в Исламском мире. Понятно, что в русле даже этих двух интересов возможны весьма креативные инициативы неконкурентного характера.
Во-вторых, действительное стратегическое партнерство требует наличия достаточно устойчивой структуры коммуникационных связей как на уровне политических и экономических элит России и Исламского мира, так и на уровне влиятельных экспертных групп, участвующих в процессах принятия решений. Именно в рамках такой структуры коммуникационных связей и возможна реальная координация интересов, целей, действий, шагов, т.е. координация реальной политики. К сожалению, на сегодняшний день такие связи существуют у России с очень немногими мусульманскими странами.
В-третьих, стратегическое партнерство невозможно без серьезного информационного обмена. Причем, не только между элитами и экспертными группами, но и на уровне массового общественного мнения. От этого зависит и глубина доверия между Россией и Исламским миром.
Но надо откровенно признать, что на сегодняшний день информационный дефицит в отношениях между Россией и Исламским миром гораздо больше, чем даже это было 20–25 лет назад. В России не знают о глубоких трансформациях в Исламском мире. В мусульманских странах часто существует глубокое непонимание российских реалий и нюансов российской политики. Отсюда так много предубеждений и недоверия в отношении друг друга.
Наконец, стратегическое партнерство требует определенных оргструктур. Международная практика последних десятилетий имеет достаточно таких примеров. Конечно, до создания таких структур в отношениях между Исламским миром и Россией путь весьма неблизкий. Но получение Россией в июне 2004 года статуса наблюдателя в ОИК уже есть шаг в этом направлении. Вопрос только в том, чтобы получением такого статуса дело не ограничилось.
В соответствии со всем вышесказанным межфракционное депутатское объединение “Россия и Исламский мир: стратегический диалог” в российском парламенте намеревается сделать все возможное, чтобы стратегическое партнерство между нашей страной и мусульманским миром рано или поздно стало реальностью.
Войти с помощью: