НАТИСК НА ВОСТОК

По иронии судьбы Советский Союз, а впоследствии и его правопреемник – Россия более 20 последних лет беспрестанно участвует в военных действиях на мусульманских территориях. Одни из них имеют характер прямого участия в локальном конфликте (осетино-ингушский конфликт, гражданская война в Таджикистане), другие же являются войнами в полном смысле этого слова с использованием почти всех видов вооружений и родов войск (Афганистан, первая и вторая чеченские войны). Каких же результатов и какой ценой добилась в итоге Россия?



Первой в цепи конфликтов была афганская война. Для того чтобы понять логику этой войны, необходимо обратиться к ее началу. Вопреки устоявшемуся представлению, она началась не с открытого военного вмешательства в 1979 году, а с военного переворота 27 апреля 1978 года, который был совершен афганскими офицерами, обучавшимися в Советском Союзе.
Что же представлял собой Афганистан до этих событий? Афганское общество было патриархальным с очень низким уровнем грамотности, как светской, так и религиозной (функциональная неграмотность в стране достигала 90%). Основанное на родо-племенных отношениях, оно управлялось адатами, в немалой степени не имеющими отношения к шариату (например, распространенный среди пуштунов обычай кровной мести). Большая часть ученых, среди которых можно в первую очередь выделить Джамаледдина аль-Афгани, покинули страну только лишь потому, что их знания и идеи были не востребованы у себя на родине. По этой причине специфика колонизации Афганистана несколько отличалась от других стран. Если аль-Магриб (северо-западная Африка), Индостан, аш-Шам (совр. Сирия, Ливан, Иордания и Палестина), Юго-Восточная Азия были покорены силой оружия, а Турция, Иран, Египет, Саудовская Аравия – подкупом правящих верхушек, то Афганистан вместе с Северным Йеменом стали жертвами самого страшного оружия – невежества, междоусобицы, трайбализма и дикости. Не последнюю роль в этом процессе сыграли и спецслужбы различных стран, когда после полного разгрома британского экспедиционного корпуса в двух англо-афганских войнах стала понятна тщетность военных акций. Но руководство СССР по своему обыкновению решило наступить на те же грабли, и начало войну, прикрыв ее стандартным понятием об «интернациональном долге».
С началом афганской войны отношение к советскому государству в исламском мире кардинально изменилось. До войны СССР являлся лучшим другом националистических режимов в мусульманских странах. Это давало возможность использовать фактор мусульманской солидарности на международной арене. Так, Советский Союз приветствовал Исламскую революцию в Иране, свергнувшую согласно выражению советских СМИ «антинародный проамериканский шахский режим». Выступал СССР и на стороне мусульман в других конфликтах: во всех арабо-израильских войнах, борьбе за независимость Алжира от французского колониализма и т.д. Правящие режимы многих мусульманских стран, таких как Сирия, Ирак, Народно-Демократическая Республика Йемен, Алжир, Ливия, Египет (при Насере и в начале правления Садата), Сомали да и Афганистан пользовались всесторонней поддержкой Советского Союза в противостоянии американской экспансии: их военные и гражданские специалисты учились и стажировались в СССР, этим странам оказывалась широкомасштабная экономическая и военная помощь. Эта поддержка создавала военно-политический паритет в мире. Поэтому, хотя определенные противоречия между исламскими и коммунистическими силами все же существовали, но основные враги были главным образом общими. Фактически СССР являлся лидером антиглобалистских сил того времени.
Что касается Афганистана, то взаимовыгодное сотрудничество с ним брало свое начало с момента образования советской республики. Показательно, что первыми, кто признал молодую Советскую Россию, были именно Турция и Афганистан. С тех пор серьезных разногласий между нашими странами не было, даже несмотря на наличие некоторых территориальных противоречий из-за района Кушки в современном Туркменистане – бывшего Пендинского вилайета Афганистана, захваченного царскими войсками в 70-х гг. XIX в. Патриархальный Афганистан мирно соседствовал с социалистическим Советским Союзом. Казалось бы, ничто не должно было нарушить такого идиллического соседства...

Но не зря американцы воспринимали Афганскую войну как реванш за свое поражение во Вьетнаме и как средство лишения поддержки СССР со стороны мусульманских стран. К сожалению, их планы в полной мере оправдались: в результате афганской авантюры отношения между исламским миром и Советским Союзом оказались испорчены. Советское государство из верного союзника сразу превратилось в агрессора, а все вставшие на борьбу с ним стали восприниматься в качестве мучеников и моджахедов. И неудивительно, что «Че Гевару 90-х годов» – Хаттаба породила именно эта война. Но, если «товарищ Че» боролся за освобождение родной Латинской Америки от американского империализма, то в нашем случае на месте Соединенных Штатов оказались уже Советский Союз и его правопреемник Российская Федерация.
С окончанием войны появились порожденные ей серьезные проблемы. Многие бывшие воины-интернационалисты мощным потоком влились в зарождающиеся криминальные структуры конца 80-х гг., что способствовало небывалой вспышке преступности. Положение усугублялось потерей доверия к власти и веры в справедливость советской политики, сложившихся в сознании граждан со времен Великой отечественной войны, поскольку никто толком и не понял, за что же воевали в Афганистане. С афганской войной связан и всплеск весьма опасного вида преступности: в Союз хлынул мощный наркопоток, организаторами которого стали именно советские офицеры, служившие в Афганистане, о чем свидетельствуют в частных беседах их бывшие сослуживцы. Наркотики в СССР потребляли всегда, но до конца 80-х гг. их потребление было очень ограниченно небольшой численностью наркоманов и определенными территориальными рамками их обитания. Духовный вакуум, возникший в результате полного краха коммунистической идеологии, резко повысил спрос на «товар». Афганская война в свою очередь породила его поставку. В итоге сегодня мы имеем уже проблему общенационального масштаба.
Возникли и другие проблемы, но скорее уже из области геополитики, ставшие причиной раскола афганского общества, и, как следствие, гражданской войны. В результате в стране с низким уровнем грамотности, управляемой местными адатами, к власти пришло крайне традиционалистское течение Талибан, объединившее в своих рядах националистов, коммунистов и исламистов преимущественно пуштунской национальности. К тому же талибы должны быть вдвойне благодарны России, которая оказала помощь Раббани в конфликте с Хекматияром, тем самым уравняв их силы и значительно ослабив обе стороны. И когда сегодня Афганистан оценивается в качестве «потенциального противника», то надо отдавать себе полный отчет в том, что таковым его сделали именно мы сами.
Главным же результатом стало то, что прообразом того «злого мусульманина», которого нам рисуют на экранах телевизоров, стал именно афганский крестьянин, защищающий свою Родину от иноземных захватчиков. В свою очередь, для простого жителя мусульманских стран советский гражданин стал, в первую очередь – агрессором против мирного афганского народа. В дальнейшем проявления исламской солидарности и единения, к сожалению, бывали все чаще направлены уже не только против Израиля и США, но и против России.
Последующий ход событий не отличался от «стратегического курса», взятого со времени афганской авантюры. Примером чему является война в Таджикистане. Не вдаваясь в подробности, можно констатировать, что именно поддержка российской и узбекской армией таджикских коммунистов (примечательно то, что в РФ Компартия была в это время уже запрещена!) обеспечила последним возможность длительного сопротивления. Однако, несмотря на это, победы над оппозицией, в которой ведущую роль играла Исламская Партия Возрождения Таджикистана (ИПВТ), все равно не удалось одержать. Зато результаты иного рода не заставили себя долго ждать: таджикские коммунисты мобилизовали для выполнения своих задач уголовников. Называлось это «ополчение» Народным Фронтом, который стал главной силой коммунистов и союзником российской армии. Таким образом, в союзниках у России оказались такие личности как руководитель Народного Фронта Сангак Сафаров («таджикский Чапаев») – 23 года тюремного стажа, в основном за убийства, Якуб Салимов – известный рэкетир, ставший впоследствии главой МВД Таджикистана, Файзали Саидов – глава частей особого назначения Народного Фронта и Ибод Байматов – полковник Народного Фронта – оба уголовные авторитеты. Как говорится «Скажи мне, кто твой друг…».
Кроме того, если афганская война породила поставку наркодури в страну, то таджикская опеспечила безопасный канал ее транспортировки. В результате гражданской войны Таджикистан стал представлять собой территорию, управляемую «человеком с ружьем», вернее, группировками «людей с ружьями». Такая участь обошла стороной лишь Горный Бадахшан – малонаселенную, но имеющую очень протяженную границу с Афганистаном область. В результате войны она превратилась в независимую де-факто страну, населенную в основном исмаилитами и находящуюся под влиянием одного из богатейших людей мира Ага-хана IV. И если у мусульман-суннитов или шиитов торговля наркотиками является тяжким преступлением и карается смертной казнью, то исмаилиты не считают это преступлением вообще. Такой же де-факто независимый афганский Бадахшан, населенный исмаилитами, находится и по ту сторону границы, которая проходит по высокогорью, в связи с чем ее почти невозможно охранять. На остальной территории республики полная неразбериха и хаос. Так кому это выгодно? Думается, что кому угодно, только не простым россиянам, чьи беды от наркомании огромны: умершие от передозировки, СПИДа, разгул преступности и ухудшение генофонда – вот лишь малый список проблем, вызванных этим разрушительным явлением.
И здесь просто необходимо вспомнить о шариате, согласно которому торговля наркотиками, их хранение и транспортировка является тягчайшим преступлением. По словам министра иностранных дел Ирана Вилайяти «наркоторговля является нарушением права людей на жизнь». В Иране, Саудовской Аравии, Судане, Малайзии, Сингапуре антинаркотические законы настолько жестки, что торговцы «белой смертью» предпочитают в эти страны и не соваться. Это дает основание предположить, что единственной силой в Таджикистане, которая могла пресечь этот поток, являются активные мусульмане, представленные на политической арене ИПВТ. Но кто оттеснил сторонников этой партии от границы? Не те ли, кому было крайне невыгодны предельно жесткие антинаркотические законы в Таджикистане, которые неизбежно ввели бы исламские силы в случае своего прихода к власти? А ведь именно то, что сегодня вменяется в вину ИПВТ – попытку установить исламское правление, – предусматривает в числе введения прочих законов шариата и публичную смертную казнь за хранение, распространение и транспортировку наркотиков. Неужели России не нужен такой сосед?
Но это не единственное последствие таджикской войны. Если до нее образ «врага-мусульманина» представлял собой мужчину, одетого в афганские длинную рубаху, широкие штаны и чалму, то теперь он обрядился в таджикские чапан и тюбетейку, а местом его пребывания стало не дальнее, а ближнее зарубежье. Как известно, всякое действие рождает равное по силе противодействие, а, значит, образ «врага-россиянина» сформировался не только у далекого афганца, но и у вчерашнего советского таджика или узбека. Причем это не «потенциальный», а вполне конкретный враг, утюжащий танками и бомбящий с самолетов кишлаки Гарма и Курган-Тюбе.
Осетино-ингушский конфликт тоже обладал своими отличительными признаками. Одним из них был клич осетинских националистов: «война до последнего российского солдата». Неправда ли, глупо ввязаться в столетний конфликт двух соседних народов и заплатить своей кровью за победу одного из них, только лишь ради того, чтобы Северная Осетия – «форпост России на Кавказе» стала главным производителем «паленой водки». Только по официальной статистике МВД, 3-5 тысяч человек в России ежегодно гибнет «от некачественной алкогольной продукции» и примерно столько же слепнет. Недурная цена за участие в «кампании», организованной руководством республики для решения своих внутренних проблем! А суть их заключается в том, что к моменту начала осетино-ингушского противостояния в республике назревал конфликт между местными осетинами (иронцами и дигорцами), и переселившимися из Грузии осетинами-кударцами. Руководство республики избежало внутринационального конфликта ценой конфликта межнационального и межрелигиозного, путем переноса протестного потенциала на ингушей.
Возвращаясь к проблеме контрабандной водки, опять же, необходимо обратиться к исламской точке зрения по данному вопросу. Производство и продажа алкогольной продукции в исламе независимо от ее качества и наличия на ней акцизных марок, является уголовно наказуемым деянием. Не поэтому ли для профилактики исламизации в Северной Осетии помимо ингушей, депортированных из республики, серьезные проблемы возникли и у верующих осетин-мусульман? Зато водочные короли получили карт-бланш в производстве и сбыте «паленки» в России. А это означает буквально следующее – в очередной раз российский солдат своей кровью оплатил геноцид собственного народа, в данном случае алкогольный.
И, наконец, заключительный на сегодняшний день аккорд в симфонии то ли глупости, то ли предательства: две чеченские войны. Сроки их начала невольно наводят на размышления, в связи с чем вспоминается цитата из Сент-Экзюпери: «Если звезды зажигаются, значит, это кому-нибудь нужно». Здесь зажигались не только звезды, но и вспыхнули целые пожары.
Можно бесконечно долго говорить про ограбления поездов и автомашин, перевозящих грузы, но если действовать, исходя из логики чеченской войны, то придется заодно поголовно уничтожить население Кемеровской области, Калмыкии, Красноярского края и еще полдесятка российских регионов, а также Казахстана. В этих местах разбой на дорогах приобрел примерно те же масштабы. И если вообще заводить речь о криминализации, то необходимо вспомнить о ситуации во многих других регионах Российской Федерации. В конце концов, разница между масхадовской Чечней и магомедовским Дагестаном заключается только в одном: Дагестан не объявлял о своем выходе из России.
Схожи они и в том, что при Масхадове порядки в Ичкерии, как и в Дагестане, очень сильно отличались от шариата. Причину этого сформулировал один чеченец: «все готовы применять шариат к кому-нибудь, но мало кто готов применять его к себе и к своим близким». Это касается не только чеченского общества, но и всех без исключения национальных социумов нашей страны. Впрочем, кто в России сейчас вообще готов жить по каким-либо законам? Разгул бандитизма в Чечне, возникший именно вследствие утери мусульманской традиции, породил мощнейшую миграцию из республики, причем главным образом чеченского населения. Так, например, за ее пределами оказалась почти вся чеченская интеллигенция. Но для того, чтобы бороться с бандитами, вовсе не нужно было уничтожать население республики. Этим мы просто восстановили против себя весь чеченский народ. Да и о какой борьбе с бандитизмом может идти речь, если их представители, такие как Руслан Лабазанов, осужденный российским судом за убийство и известные похитители людей братья Ямадаевы были союзниками Федеральной группировки войск? Итак, цель по уничтожению бандитизма в силу указанных причин достигнута не была, но зато была достигнута другая цель – по противопоставлению чеченцев и русских. А с учетом всех предыдущих войн – афганской, таджикской, осетино-ингушской, это было противопоставление не только чеченцев, но и мусульман вообще. Образ «злого мусульманина» окончательно приобрел российскую прописку, причем с учетом некоторых событий он стал уже не только чеченским, но и татарским, карачаевским, кабардинским, ногайским, и даже русским. Параллельно с этим шло весьма тенденциозное освещение событий в Боснии и Косово, что также нашло свое отражение в сознании людей.
На сегодняшний день можно подвести итоги этих войн, на протяжении более 20 лет ведущихся советскими и российскими войсками. В результате их мы (население России и всего бывшего Советского Союза) получили: поток наркотиков, приобретший поистине гигантский размах и ставший проблемой национального масштаба, не меньший по объему поток поддельной алкогольной продукции, разгул преступности, порожденной войной, в которой не знаешь, за что воюешь. Кроме того, нам предлагаются еще экстремальные развлечения, например, война против талибов, которых мы же и породили, или против населения Узбекистана, которое до предела настрадалось от каримовского режима.
Но главным итогом всех этих войн, уже прошедших, идущих сейчас или возможных, явилось то, что между двумя наиболее многочисленными этноконфессиональными общностями страны оказался вбит клин. Этим войнам сопутствовала также массированная кампания в большинстве СМИ, создающая образ «врага-мусульманина». Цель была достигнута – образ врага сформирован, причем на обоюдной основе. Те страны и те народы, которые были нашими союзниками, сегодня стали противниками и причиной этому являемся, в первую очередь безответственные политики.

Комментарии () Версия для печати

Добавить комментарий

Яндекс.Метрика