Радикализм и будущее России

1012_pravrad
Парадокс современной российской действительности заключается в том, что на бескрайних просторах России, которая находится в авангарде стран, объявивших войну экстремизму и терроризму, набирает силу экстремизм и терроризм, растущие из глубины православного христианства.Доказано, что интенсивность использования экстремистами религиозной идеологии увеличивается по мере усугубления социально-экономических проблем – и в этом отношении российское православие имеет немало общего с другими конфессиями, охваченными похожими процессами. Однако большинство экспертов сходятся в том, что православный экстремизм в России обусловлен еще как минимум двумя свойственными только ему причинами. Во-первых, это неблагоприятная демографическая ситуация в стране. Во-вторых, православие как религиозное учение в последнее время неизменно теряет свою привлекательность: многие этнические русские, порвав с православным христианством, переходят в многочисленные протестантские секты, течения неоязыческого толка, принимают ислам, а зачастую и вовсе теряют связь с какой бы то ни было религией. Эти объективные процессы, затрагивающие в первую очередь русское население, в значительной степени способствуют уменьшению социальной базы православия. Все это в конечном итоге создает питательную среду для возрождения и дальнейшего развития экстремистских идей религиозно-националистического толка, выпестованных еще в эпоху колониальных войн и использовавшихся для осуществления тотального контроля над покоренным населением на предмет лишения его права свободно выбирать себе вероисповедание (читай – возвращаться в религию предков), подавления любого инакомыслия, дальнейшего расширения экспансии за пределы географических очагов православия. Вот, к примеру, типичная статья из православной газеты «Русский вестник», отражающей быстро распространяющиеся в православных кругах настроения воинствующей ксенофобии и экстремизма. Ее автор – А.Щербаков, которого издание преподносит в качестве своего политического обозревателя, пишет: «По статистике скинхедов – 55 тысяч, раз в 150 меньше, чем приезжих. Но если власти не поведут борьбу с «кримиграцией» и будут продолжать потакать пришельцам в притеснении русского народа в самой России, большой крови не избежать. В мире нет другой России, и придется русскому народу опять идти на Куликово поле». («За что бьют волка. Мнение политобозревателя», Русский вестник, 04.11.2004).



Проблема усугубляется тем, что, пытаясь изменить неблагоприятные для нее тенденции, Русская Православная Церковь Московского патриархата старается любыми путями вернуть «сбившихся с пути» соотечественников в лоно своего учения. Это находит выражение, в частности, в попытках компенсировать недостаток идеологической привлекательности административным ресурсом, закрепить доминирующее по сравнению с другими традиционными конфессиями России положение в различных сферах общественно-политической и экономической жизни страны. Призывы к введению в программу общеобразовательных школ обязательного курса «Основы православной культуры», активное проникновение во властные структуры, бизнес, армию, детские учреждения и СМИ – лишь небольшой перечень средств, при помощи которых церковь стремится восстановить свои позиции. Но на сегодняшний день очевидно, что несмотря на все усилия, предпринимаемые в этом направлении, православное христианство не в состоянии привлечь к себе интерес широких слоев населения. А в условиях социально-экономического кризиса, который никак не может преодолеть российское руководство, экстремистская идеология как наиболее простая и понятная для масс, видящая по своему обыкновению корень зла в засилье иноверцев, быстро завладевает умами все большей части православного населения. Рост числа православных экстремистов при общей тенденции снижения численности последователей православия, ставит руководство РПЦ в крайне неприятное положение, при котором оно не решается во всеуслышание осудить экстремистские проявления, дабы не отмежевать от себя значительную часть единоверцев. Более того, временами оно вынуждено заигрывать с экстремистами, закрывать глаза на высказывания, явно несоответствующие толерантному духу официального православия, последовательным сторонником которого является Митрополит Московский и Всея Руси Алексий II, выступающий за мирное сосуществование всех конфессий России. Эта тенденция ясно просматривается на примере «Русского вестника», пропагандирующего свои ксенофобские идеи, в том числе и устами священников РПЦ. Однако подобная двусмысленность сильно дискредитирует руководство РПЦ, ставит под сомнения искренность его намерений развивать межрелигиозный диалог, укреплять сотрудничество с традиционными конфессиями страны в борьбе с экстремизмом.



Говоря об идеологии радикального православия, ее отличительных особенностях от идеологии веротерпимости, которая сформировалась в постимперский период, и которой в целом придерживается руководство РПЦ во главе с патриархом, необходимо отметить, что начало интенсивного проникновения православного радикализма на Русь приходится еще на вторую половину XV в., когда на территории Московского княжества стали получать политическое убежище беглые византийские монахи, вышедшие по разным причинам из-под юрисдикции Константинопольского патриарха, которых на родине (в государстве Османов) их единоверцы небезосновательно считали экстремистами. Высшие чины в иерархии русской церкви, которые к тому времени начали сосредотачивать в своих руках значительные земельные владения, с воодушевлением подхватили принесенные иностранцами экстремистские по своей сути идеи о Москве как о "третьем Риме", исключительности православия, необходимости ведения войн за веру Христову и пр. В дальнейшем подавляющее большинство крестовых походов против «неверных» проходило с подачи и благословения служителей церкви, за что последние щедро награждались землей. История воинствующего православия изобилует фактами о беспрецедентных по своим масштабам и жестокости кампаниях по насильственной христианизации народов Поволжья, Урала, Сибири и других регионов, в ходе которых местное население, не пожелавшее креститься, подвергалось жестоким репрессиям, а значительная его часть была бесцеремонно согнана с родной земли, на которой, как грибы после дождя, затем выросли церковные владения. Среди множества православных структур, подвергавших людей массовому духовному и физическому насилию на протяжении веков, достаточно упомянуть две наиболее одиозные организации, – это так называемые новокрещенская контора (XVIII в.) и комиссия Ильминского (конец XIX в.), специализировавшиеся главным образом на насильственном крещении народов Поволжья.



Вызывает беспокойство тот факт, что православные экстремисты образца XXI века не стали миролюбивее, напротив, кажется, что они стараются переплюнуть своих духовных предшественников – беглых греков, чьи идеи по сей день проходят красной нитью через риторику, как рядовых последователей, так и отдельных идеологов православия. Для наглядности рассмотрим другую публикацию из «Русского вестника». В ней, в частности, говорится: «Сколько раз Россия проявляла к маленькому чеченскому народу терпение и понимание, прощала ему самые лютые обиды, прощала сотни и тысячи невинных смертей, прощала убийства детей, женщин, стариков… Правительство и СМИ регулярно напоминают россиянам, что у терроризма нет национальности, нет вероисповедания, хотя в действительности есть и то, и другое… А ведь эти самые политики могли бы нажить себе неплохой политический капитал, призвав уничтожить горный народец». В конечном итоге автор статьи Николай Степнов призывает чеченский «народец» покаяться перед полковником Будановым, а в его лице – перед всеми террористами и убийцами гражданского населения Чечни, опорочившими честь России и ее вооруженных сил: «Полковник Буданов и тысячи русских солдат воюют не потому, что желают этого, а потому, что им навязали эту войну. И неотъемлемая вина чеченского народа в том, что он дал духовную пищу и кадры для этой войны. Без признания своей вины чеченским народом, принесшим России столько горя, без покаяния эту войну не закончить. А покаяние может быть выражено в том числе и в признании амнистии полковника Буданова – русского солдата, честно выполнявшего свой долг» ("Президент Путин должен одернуть зарвавшегося Чеченца", Русский вестник, 26.10.2004).



Немаловажный фактор дестабилизации внутриполитической ситуации в России эксперты видят и в том, что фактически ставя знак равенства между экстремизмом и исламом, в результате чего повсеместно закрываются мусульманские благотворительные учреждения, учебные заведения, запрещается проведение мусульманских молодежных мероприятий (лагерей, встреч и т.д.), чинятся препятствия строительству новых мечетей, запрещается мусульманская классическая литература и пр., власти в то же время не замечают и даже поощряют деятельность конфессий, в которых дела с экстремизмом обстоят не лучше, а зачастую гораздо хуже, чем у мусульман. В случае с православием это можно видеть на примере регулярно проводимых практически на всей территории России «православных военно-патриотических лагерей» для молодежи, действующих под прикрытием церкви. Глобальная электронная сеть насыщена печатными- и фотоматериалами о том, как молодые ребята под руководством военных инструкторов и священников обучаются приемам рукопашного боя, стрельбе из различных видов оружия и т.п., подвергаются под видом изучения истории церкви и основ вероучения бесконтрольной идеологической обработке подчас сомнительного содержания. В большинстве случаев такие лагеря проходят при непосредственной поддержке чиновников местных администраций и сопровождаются внушительными рекламными кампаниями, а местные швейные фабрики даже шьют для их участников военную форму (Mediakuzbass.Ru). Один из последних таких православных военизированных лагерей прошел недавно в Раменском районе Московской области. Его организатором выступил тандем в составе Раменского благочиния Московской епархии РПЦ и комитета по делам молодежи администрации Раменского района. Ответственными за его проведение были священник Ярослав Старков и А.Г. Мартьянов, сообщает интернет-издание Портал-Кредо.Ру. Было бы неверно полагать, что во всех этих лагерях готовят радикалов, готовых по первому приказу начать «крестовый поход» против инородцев, однако полностью исключить такую возможность, учитывая изложенные выше факты, тоже нельзя. Мониторинг подобных мероприятий как одна из мер по противодействию религиозному экстремизму должен осуществляться руководством РПЦ, а наряду с ним – специальными государственными службами и правозащитными организациями.



И что наиболее важно для сохранения мира и стабильности в стране – и это не раз подчеркивал президент Российской Федерации Путин, – российской власти необходимо раз и навсегда отказаться от политики двойных стандартов в подходе к экстремизму. Экстремисты не могут и не должны быть поделены на хороших и плохих, на чеченских и русских, на исламских и христианских. Все они в равной степени опасны для будущего государства. Всем здравомыслящим гражданам России, независимо от национальности и вероисповедания, пора наконец осознать, что экстремизм и демократическая, многонациональная, поликонфессиональная Россия – два взаимоисключающих феномена. Тем, у кого на сей счет еще сохраняются сомнения, достаточно обратиться к «Русскому вестнику», где черным по белому написано, что носителем суверенитета в России является отнюдь не ее многонациональный народ, как это зафиксировано в Основном законе страны – Конституции, а «носителем суверенитета является государствообразующий народ России» ("Реформы В.В.Путина и Татария", Русский вестник, 04.11.2004), то есть одни лишь русские. Но согласятся ли другие народы Российской Федерации жить в такой стране, иными словами: сохранится ли Россия как единое, неделимое государство, если станет такой, какой ее воображают себе экстремисты?.. Весьма и весьма маловероятно.

Автор: Виталий Мальков

Комментарии () Версия для печати

Добавить комментарий

Яндекс.Метрика