Однажды, в студеную зимнюю пору я из дому вышел. Погода стояла слегка морозная. Спустившись в метро, я сел в вагон на своей конечной остановке и решил немножко подремать – сами понимаете, “солдат спит, а служба идет”.
Мне в то утро даже сон приснился, о том, что я попал куда-то: то ли в Африку, то ли еще в какую Папуа-Новую Гвинею. Окружают меня папуасы, приплясывают, кольцами в ушах да в пупках побрякивают, рожи страшные корчат, воображают, что я для них гуманитарная помощь, съесть хотят. Я в ужасе просыпаюсь – приснится же такое! Глядь – а у меня перед глазами папуасский пуп маячит. Или зулусский – я их не сильно-то различаю. Но одно точно – посреди нашей российской зимы торчит голый пуп в метро, а в нем кольцо. Я глаза закрыл, вдруг я еще сплю, открываю – опять пуп с кольцом. Стал я приглядываться, а пуп то белый, ну, конечно, не совсем белый, а как говорится “телесного цвета”, только телесного вроде нас с вами, а никак не уроженцев Островов Зеленого мыса или Гвинеи-Бисау. Посмотрел я наверх и увидел девушку, обычную девушку в короткой куртке и джинсах, которые непонятно на чем держатся, кажется на одном честном слове. Украшало сей гардероб не лишенное приятности лицо, напоминающее строки Есенина и его родные места в придачу. При одном виде молодой модно одетой “изячной особы” у меня все похолодело. Нет, конечно, смерть на людоедском костре в качестве продолжения сна мне отнюдь не грозила. Я просто представил себе эту девушку идущей по морозцу с ветерком. На память сразу пришел генерал Карбышев, обливаемый немцами водой на морозе. Когда я учился в школе, мы частенько шутили на эту тему, глупые были конечно, не понимали. Но здесь и без всяких немцев человек сам себя к участи генерала приговаривает. И ради чего? С тем генералом все понятно было – у него было за что умирать, а здесь просто ради моды. Конечно, понятно, что мода к нам приходит из солнечных Италии и Франции, где, как известно, “зреют апельсины, и лимоны, и маслины, и так далее”. А у нас кроме клюквы да шишек на елках, все вызревает с пятого на десятое. Только привычное российское бездорожье и вторая часть известного высказывания классика. Причем последнее относится именно к тем существам, что готовы перенимать в своем стремлении к подражанию все яркое и блестящее. Как в басне другого классика про представителя отряда приматов и про то, что этот представитель делал с простейшим оптическим прибором. Но каким бы обезьяном ты ни был, но есть ведь и элементарное чувство меры. А еще холода. Кстати, при одном только взгляде на наших девиц, бодро вышагивающих с голым пузом да с юбкой, слегка прикрывающей нижнее белье, по вьюжным улицам российских городов, сразу становится понятной медицинская статистика относительно здоровья нации. Какое уж тут здоровье, когда все выстужено и застужено. А ведь это – будущие матери, впрочем, реально это уже мулицы – самка бесплодного гибрида лошади и осла. И даже если у такой дамы и родится кто-либо, то по поводу здоровья ее потомства приходится очень сильно сомневаться.
Впрочем, наше родное обезьянство отнюдь не ограничивается кургузыми курточками и юбочками, сшитыми из сэкономленного материала “в конце квартала”, больше открывающими, чем прикрывающими. Не ограничивается оно и модным ныне пирсингом, напоминающим женщин воинственного и не очень передового племени масаев и стариков-полинезийцев с трубками в ушах.
Кроме этого, к нам пришел еще один элемент полинезийской культуры – тату. Только у нас татуировка означает не число убитых и съеденных английских солдат и миссионеров вместе с кулинарными рецептами их приготовления, и даже не принадлежность к кланам китайской мафии – “Триады” и “Белый лотос”. Когда-то татуировки в нашей стране делились на две группы: флотские и уголовные. Первые в основном выполнялись в виде якорей и прочих предметов оснастки корабля и означали принадлежность к флоту и увлечение романтикой дальних странствий. Вторые имели более конкретный смысл и служили знаками различия в уголовной иерархии. Не акцентируя внимания на последних, отмечу лишь то, что в милицейских учебных заведениях до сих пор учат определять по татуировкам, кто есть кто в уголовном мире. Но что же означают татуировки современных модников и модниц? И несут ли они еще что-нибудь, кроме обычного “выпендрежа”? Тяжело сказать. Одно знаю точно: если мода пойдет в этом направлении и дальше, а привычкой обезьянствовать наши соотечественники не перестанут напоминать клетку с орангутангами, то скоро мы разделим судьбу наших очень лохматых земляков – мамонтов. И будут изучать какие-нибудь китайские колонисты чучела и скелеты вымерших россиян, как сегодня изучают исчезнувших тасманийцев.
А между тем, мы научились очень громко ругать платок на голове – форму одежды, распространенную каких-то сто лет назад практически у всех народов нашей страны от русских и удмуртов до узбеков и цыган. Ну да, ведь папуасские татуировки с пирсингом являются более традиционным для России видом одежды, да и более передовым. А еще у одного племени Юго-Восточной Азии женщинам шеи вытягивают на полметра – очень красиво получается, по их меркам. Почему бы не попробовать...
Войти с помощью: