ИСЛАМ И ЭКОНОМИКА

Банковский бизнес на религиозной основе демонстрирует ежегодные темпы роста в 10-15 процентов

В регионах традиционного распространения ислама и мусульманской диаспоре на Западе интерес к исламским экономическим принципам в начале 70-х годов стал составной частью процесса национального возрождения, который в том числе инициировал "возвращение к истокам", к традиционным ценностям. Схожий поиск национальной и религиозной идентификации – с отставанием на двадцать лет – очевидно активизировался и в бывшем СССР после его распада. Для российских мусульман, которые, по известным данным, составляют 1/7 часть населения страны, вопрос о тех или иных формах применения упомянутых принципов постепенно приобретает практические очертания.
О чем речь?
Экономическая модель, которую сегодня принято называть исламской, схематично может быть сведена к нескольким равноценным в концептуальном отношении положениям. Они в той или иной форме содержатся в Коране и других сакральных текстах ислама.
Человек – не собственник некоего имеющего рыночную стоимость и общественную ценность ресурса (денежных средств, товаров, недвижимости, новаторской идеи, управленческого опыта и т. д.), а на время своей жизни является поверенным Аллаха по распоряжению этим ресурсом. Этот ресурс не должен оставаться втуне, например, обращаться в сокровище, равно как и направляться на спекулятивные операции (от деривативов до игры в казино). Мотив – ресурс, доверенный человеку, – должен рачительно использоваться на благо всего общества, в том числе обеспечивая материальное вознаграждение распорядителю, для создания реальной добавленной стоимости, приращения массы товаров и услуг, а не денежной массы.
Применение ресурсов или обмен ими не считается актом эксплуатации, если при этом не нарушаются экономически оправданные стоимостные пропорции, а также заблаговременно не устанавливается обязательное к безусловной выплате, априори фиксированное вознаграждение за ресурс. В силу этого, во-первых, не допускается обмен разновеликими суммами денег, как это имеет место при кредитной операции. Во-вторых, использование ресурсов, если требуется их объединение, происходит через долевое участие их обладателей в прибылях и убытках делового предприятия. Это в полной мере распространяется и на банки, играющие свою общепринятую роль финансового посредника. Вознаграждение финансиста, следовательно, напрямую и полностью зависит от конечного результата этого предприятия и правильности произведенной оценки его экономической жизнеспособности, перспектив конъюнктуры в данном сегменте рынка, управленческих и предпринимательских способностей партнера-бизнесмена.
Существенно упрощая, допустимо сказать, что главное техническое отличие исламских финансов от господствующей в мире модели может быть сведено к отказу от ссудного процента. Это позволяет исламским экономистам вместо такого инструмента, как "цена денег", подверженного огромному числу субъективных, в том числе сугубо спекулятивных, частных воздействий, ввести значительно более адекватную категорию "эффективности капитала". Имеется в виду, что ресурсы, ориентируясь на норму доходности непосредственно, перетекают в те сектора экономики, потенциал которых наиболее положительно оценивается рынком.
Нетрудно заметить, что применительно к сфере финансов это схоже с тем, как функционирует рынок акций. Действительно, equity finance, или мобилизация средств через прямое участие в капитале, – основа основ исламской системы. Между тем в кругах специалистов все чаще высказывается мнение, что именно за equity finance будущее корпоративных финансов – в противоположность чуждому исламу долговому финансированию, то есть через традиционный банковский кредит. Так что экономическая теория, еще в VII веке сформулировавшая данный постулат, определенно заслуживает внимания.
Впрочем, слово "теория" остается ключевым в контексте разговора об исламской экономике. На сегодняшний день лишь три страны в мире – Иран, Пакистан и Судан – на практике реализуют теоретические выкладки исламской экономической мысли. Во многом, не имея прецедентов, они вынуждены экспериментировать, действуя методом проб и ошибок. На макроэкономическом уровне сохраняется немало вопросов, не получивших пока убедительного ответа, что, впрочем, достаточно естественно по причинам и историческим, и институциональным. Однако на уровне отраслевом за двадцать пять лет существования исламского банковского дела (в 1975 г. создан межправительственный Исламский банк развития и первый коммерческий – "Дубай Исламик Бэнк") инструментарий и методология вполне отработаны и успешно применяются.
То, что банки, руководствующиеся исламскими принципами, сегодня существуют в 35 странах практически на всех континентах, не исключая и Россию, свидетельствует не только о спросе на их продукты, но и о присущей им способности конкурировать с обычными ("conventional") финансовыми учреждениями. Характерно, что в последнее время к услугам исламских банков прибегают не только их, так сказать, естественная клиентура, но и такие искушенные игроки, как "Ай-Би-Эм", "Дженерал Моторс", "Алкатель", "Дэу". Со своей стороны, ведущие западные банки открывают у себя исламские подразделения ("АБН-Амро", "Сосьете Женераль", "Чейз Манхэттен", "Голдмэн Сакс", "Ай-Эн-Джи", "Номура Секьюритиз", "Джей Пи Морган" и целый ряд других). А "Ситибэнк" в июле 1997 г. учредил на Бахрейне дочерний "Сити Исламик Инвестмент Бэнк" с капиталом в 20 млн. долл.
Всего же в мире насчитывается около 200 финансовых учреждений этого типа. Общая сумма их капитала в 1997 г. – 7,3 млрд. долл., величина совокупных активов – 148 млрд. долл. (против 5,8 млрд. в 1975 г.) при численности занятых в 300 тыс. и располагаемых финансовых ресурсах в 113 млрд. долл. Произведенная в результате совокупная чистая прибыль составила 1,2 млрд. долл. То есть рентабельность активов в этом секторе мировых финансов составила 1%, рентабельность капитала – 17%. То, что исламские банки показали не самые лучшие результаты по итогам года, в котором начался мировой финансовый кризис, не вызывает удивления. В целом, "Стандард энд Пурз" относит исламские банки к разряду высокоприбыльных.
Исламский банк опирается в своей деятельности на определенный набор сформулированных шариатом финансовых инструментов. За арабскими названиями, однако, скрываются вещи, знакомые всякому мало-мальски сталкивавшемуся с банками человеку. Вот некоторое из них. "Мудараба" – это доверительное финансирование (банк при этом попеременно выступает то трастовым управляющим, когда работает со средствами вкладчиков, то клиентом, когда финансирует проект, часть дохода от которого должна составить прибыль банка, а через него – его вкладчиков). "Мушарака" суть товарищество, совместная реализация проекта или сделки силами банка и предпринимателя (прибыль банка возникает как доля от получаемой общей прибыли или как дивиденд). Операция "иджара" хорошо известна как лизинг. "Салям" есть авансовое финансирование, преимущественно в аграрном секторе, схожее с договором контрактации. "Мурабаха" – финансирование операции, чаще всего торговой, по принципу "издержки банка плюс наценка", в основном с рассрочкой возмещения клиентом.
Естественно, исламский банк остается институтом, аккумулирующим средства физических и юридических лиц. Последние доверяют банку инвестировать эти средства в операции, экономическую целесообразность которых он в состоянии более квалифицированно оценить с помощью своего штата специалистов. При этом банк и его вкладчики в договорном порядке устанавливают, что вознаграждение выплачивается обеим сторонам только в случае успешного завершения финансируемых таким образом операций. Стороны также признают возможность убытков по объективным, рыночным обстоятельствам. Естественно, за вкладчиками сохраняется право судебного расследования причин понесенных потерь. Если доказано, что они возникли по вине банка в силу плохого менеджмента, профессиональных ошибок или прямого злоупотребления и халатности, банк несет полную материальную ответственность перед пострадавшей стороной.
Таким образом, исламский банк, можно сказать, доводит до абсолютной завершенности функцию финансового посредника, в идеале являясь как бы комиссионным агентом. Действительно, он получает доход только от благополучно завершенных сделок. Капитал же банка, если он не принимает частичного участия в финансировании собственными средствами, остается вне риска. При естественном течении дела убытки банка в денежном выражении сводятся к величине упущенной выгоды и альтернативных издержек. Обязательств перед вкладчиками не возникает.
Имеется и другая яркая особенность исламского бэнкинга, помимо выраженного в мударабе и мушараке акцента на прямое участие в прибыли/убытках финансируемого проекта.
Обычный банк занимается заимствованием и ссудой денег, то есть в каком-то смысле их покупкой и продажей; исламский банк занимается покупкой и продажей товаров, при том, что деньги выполняют сугубо служебную, мерную функцию. К примеру, мурабаха предполагает приобретение банком от своего имени и за свой счет (точнее, за счет своих пассивов) товара по спецификации клиента с принятием на себя всех рисков торговой операции и последующую перепродажу товара клиенту по цене, включающей закрепленную в договоре наценку, она же доход банка.
Возникает, таким образом, капитальное противоречие с прижившимся за последние пятьсот лет представлением о том, что банку возбраняются занятия торговой и производственной деятельностью и предписывается принимать вклады и выдавать ссуды, выплачивая или, соответственно, получая процент. Поскольку данное представление отражено в законодательствах большинства стран, остается управлять ситуацией в рамках возможностей, предоставляемых действующим законодательством, – через создание дочерних организаций и прочее. Это позволяет удовлетворять спрос со стороны клиентов и требования акционеров, но утяжеляет структуру бизнеса.
Это не единственная трудность, с которой сталкивается исламский банковский сектор в своем развитии, и не самая фундаментальная их них. В конечном счете настороженность надзорных органов, сталкивающихся с новым для себя экономическим явлением, может быть снята через диалог, о чем свидетельствует пример Банка Англии, хорошо разбирающегося в особенностях исламского банковского дела.
Серьезнее и глубже – проблема преодоления стереотипов, сложившихся в общественной психологии исламских стран, в отношении форм работы клиента со своим банком. Эти стереотипы сложились под влиянием, так сказать, западной банковской традиции, безусловно, превалирующей в мире. Среди вкладчиков исламских банков, даже открывших счета прежде всего по религиозно-этическим соображениям, достаточно велика доля тех, кто подспудно ожидает приращения внесенной суммы, не говоря уже о ее безусловной сохранности. С другой стороны, опросы, проводившиеся среди деловых людей Пакистана и Саудовской Аравии, показали негативное отношение предпринимателей к тем услугам, которые предполагают участие банка в прибыли финансируемого им проекта и/или связаны с раскрытием перед ним своей реальной бухгалтерии и др. Об этом же свидетельствует и практика: подавляющая часть активных операций исламских банков реализуется как мурабаха, которая внешне имеет известное сходство с процентной ссудой.
Самоограничения, накладываемые на себя исламскими банками, в сочетании с недостаточной разработанностью продуктового ряда порождают проблему альтернативных издержек – из-за невозможности, например, вложений в государственные долговые обязательства – и избыточной ликвидности. С одной стороны, существуют трудности с эффективным управлением данным параметром (сегодня для этого в основном используются сделки на товарных биржах). С другой – тяжеловесы из международной лиги, вооруженные богатым опытом финансового инжиниринга, все активнее включаются в конкурентную борьбу за пассивы этих банков, размывая их клиентскую базу.
Впрочем, последний пример свидетельствует скорее о перспективности исламского банковского дела при условии грамотного менеджмента, профессионализма и способности к новаторству.
К безусловным преимуществам анализируемой формы финансового бизнеса относится, в частности, то, что все пассивы в этом секторе по определению бесплатны, хотя в инфляционной экономике исламский банк должен показать чудеса эффективности. Исламский банк лишь сугубо косвенно сталкивается с процентным риском. То же во многом относится к кредитному риску в его обычном понимании. Рассматривая заявку на финансирование, менеджер исламского банка изучает в первую очередь экономические перспективы самого проекта, поскольку, за исключением отдельных случаев, допускающих требование обеспечения, это единственный материальный фактор, от которого зависят возврат средств и получение прибыли. Вспомним, что в исламской модели обязанностью клиента в подобной ситуации является не обратная выплата банку некоей суммы, а применение своих предпринимательских, управленческих и организационных способностей для достижения коммерческого успеха проекта в конкретных рыночных условиях. Поэтому оценка собственно клиента производится в основном с точки зрения не его финансового состояния, а наличия названных качеств. Понятно, впрочем, что если финансовые дела клиента расстроены в результате субъективных причин, а его личность вызывает обоснованное недоверие, в сотрудничестве ему будет отказано.
К феномену исламского бэнкинга при желании можно относиться скептически, так же, как, например, к имеющемуся мнению, что в нем заложен потенциал прорыва финансового бизнеса на последний из возможных рубежей инновации. Вероятно, в обозримом будущем развитие этого сектора по-прежнему не будет выходить за рамки определенной рыночной ниши. Но потенциал развития исламского банковского дела как части общеэкономической модели описывается не только и не столько в технических, количественных терминах, равно как прибыльность банка считается важным, но не определяющим критерием его успеха. Мало-помалу формирующаяся новая философия глобального сообщества в абсолюте предполагает введение этических ограничителей в человеческую деятельность, будь то заготовка древесины или оказание финансовых услуг. Принципы, лежащие в основе исламской модели, весьма созвучны подобной посылке.
Наверно, человек, открывающий счет в исламском банке, вряд ли задумывается над столь масштабными вопросами. Но факт того, что, по оценке "Ситибэнк", темпы роста исламского бэнкинга составляют от 10 до 15% в год, красноречив сам по себе.







Комментарии () Версия для печати

Добавить комментарий

Яндекс.Метрика