В кулуарах проходившего недавно в Стамбуле съезда Международного союза мусульманских ученых (МСМУ) можно было встретиться с теми, чьи имена широко известны во всем исламском мире. Один из них, бесспорно, Рашид Ганнуши – видный тунисский политический деятель, исламский мыслитель и просветитель, который на протяжении всей своей жизни стремился доказать, что ислам и демократия не только не противоречат, но и дополняют друг друга. Однако ему не нашлось места в нынешнем, якобы демократическом Тунисе, часто рисуемом западными СМИ как образец для подражания остальным мусульманским государствам. В чем же он провинился перед тунисскими властями? Почему Ганнуши приходится жить в изгнании? Ответ на эти и некоторые другие вопросы вы сможете получить из нижеследующего интервью.- Прежде всего, расскажите, пожалуйста, о себе. Хотя вас, конечно, хорошо знают во многих странах, в России, честно говоря, ваше имя известно, главным образом, лишь так называемым востоковедам и еще, вероятно, специалистам по странам Магриба.
- Следует, вероятно, начать с того, что в 1981 году мною была основана партия "Нахда" (Партия Возрождения). Мирная партия, стремящаяся к демократизации и в основу которой были положены исламские начала. На Западе, очевидно, из-за незнания нашей религии, принято считать, что ислам и демократия – понятия взаимоисключающие. Но это вовсе не так, ибо шура – совещательный принцип – является в исламе одним из основополагающих. Ислам плюс демократия – вот наилучшее сочетание, по крайней мере, на мой взгляд, как для Туниса, так и для других мусульманских стран.Мы всегда выступали против любых видов насилия, т. к. считаем, что не только в религии, но и в политике, не должно быть принуждения. Наша позиция была открытой и откровенной, и нами ничего не скрывалось. Мы действовали в полном соответствии с принципами ислама и многопартийности, формально провозглашенными конституцией страны. Все тунисцы – мусульмане, но у нас была и есть диктатура. Через два месяца после основания нашей партии, быстро снискавшей популярность среди масс, ее запретили. Меня, как и других ее идеологов и основателей, посадили в тюрьму. Я вышел на свободу в 1984 году.В 1987 году тогдашний президент Бургиба решил покончить с нами и арестовал 10.000 человек. Очевидно, нас всех ждала смертная казнь. Однако случилось так, что через несколько дней Бургиба был смещен, и к власти пришел шеф полиции Бен Али, обещавший легализовать нас и уважать людей, исповедующих исламские взгляды. Он даже принял меня в президентском дворце, и в личной беседе повторил свои обещания, убежденно говоря о собственной приверженности к демократии и желании во всем и всегда руководствоваться волей народа. Дальнейшие события показали, что Бен Али не сдержал своих слов. В 1989 году в Тунисе состоялись выборы, на которых наша партия одержала внушительную победу, но результаты выборов были безжалостно сфальсифицированы. Бен Али наглядно продемонстрировал, что он такой же диктатор, как и смещенный им друг Запада и ненавистник ислама престарелый Бургиба. Начались жестокие гонения на всех инакомыслящих. 50.000 членов нашей партии было арестовано. Мне, чтобы не подвергнуться аналогичной участи, пришлось уехать из страны. С 1991 года я живу в Великобритании, предоставившей мне статус политического беженца.
- В западной печати появлялись сообщения, что такой статус предоставил вам Катар...
- Нет, это не соответствует действительности. Да, я неоднократно бывал в Катаре, встречался и с его эмиром. Но, в основном, мои посещения были связаны с выступлениями на спутниковом телеканале "Аль-Джазира". Все остальное – лишь чьи-то досужие выдумки.
- Известно, что вы живете в Лондоне. Что вы делаете там, чем занимаетесь?
- В основном, писательской работой. Мною было написано семь книг. В них я излагаю свои взгляды относительно ислама, демократии, гражданского общества, прав человека... Несколько лет тому назад издательство Оксфордского университета выпустило книгу, посвященную мне. В ней достаточно подробно говорится о моей жизни, моих идеях и политической деятельности.
- Не хотели бы вы вернуться на родину?
- Пока это невозможно: ведь меня приговорили там к пожизненному заключению. Как я уже говорил раньше, мы победили на всеобщих выборах, и потому нас полностью исключили из политической жизни.
- Есть ли у вас последователи в Тунисе?
- Конечно, есть. Мы поддерживаем с ними связь, главным образом, по интернету. Хотя наша партия запрещена, в Тунисе в последние годы появились движения, вдохновляемые близкими нам идеями.
- Имеются ли у вас шансы когда-нибудь придти к власти?
- Меня не интересует власть. Главное – получить свободу. Больше всего мне хотелось бы, чтобы моя родная страна стала, наконец, свободной.
- Несомненно, вы – один из самых известных исламских мыслителей нашего времени. Поэтому, встретившись с вами, нельзя не спросить: какова роль ислама в ХХI столетии? Каково, на ваш взгляд, будущее ислама?
- При любых обстоятельствах, нигде и никогда, мусульманин не может быть пессимистом. Но я оптимист не только потому, что я верующий, но и исходя из окружающих нас реалий. Ислам – всечеловеческая религия, предназначенная для всех людей, независимо от их национальности и цвета кожи, а не только для какой-нибудь "избранной" нации. Ислам стремится к всеобщему благу. Он хочет добра и тем, кто не являются мусульманами, и в этом его отличие от некоторых других религий.Секулярный проект, гуманистический проект, т. е. попытка устроиться в мире без Бога, находится в кризисе, и сегодня становится все очевидней его несостоятельность. Отделение религии от жизни было ошибкой, очень большой ошибкой.
- Не в этом ли главная причина того кризиса, который переживает сегодня христианство?
- Да, именно так. Из-за того, что религию отделили от жизни наблюдается кризис фактически повсюду: от семейных до международных отношений. Религия предназначена для того, чтобы давать общее направление всей жизни. Ислам – единственная религия, которая не отделяет индивидуума от социума, земное от небесного, эту жизнь от жизни после смерти. Он также не проводит разделение между материальным и духовным, между экономикой и моралью. В исламе все слито в единое целое. Это глобальное, всеохватывающее мировоззрение, и я верю, что ему принадлежит будущее.
- Во всем мире много говорят о "конфликте цивилизаций": ислама и христианства. Но есть мнение, что это конфликт вовсе не между религиями, а между Америкой, американской идеологией и исламом. Что вы можете сказать по поводу такого рода разговоров?
- Прежде всего, мне хотелось бы отметить, что американский народ – очень хороший народ. Большинство американцев добропорядочны, честны и трудолюбивы, как и все остальные. Проблема в американской, империалистической идеологии, исповедуемой вашингтонским истаблишментом и главами транснациональных компаний. Первыми же жертвами этой бесчеловечной, хищнической идеологии являются простые американцы. Они ни в чем не виноваты, и их можно лишь пожалеть.Реальный, не выдуманный конфликт существует не между христианством и исламом, а между всеми религиями и империализмом, называемым ныне глобализмом. Конфликт между всем человечеством и теми, кто стремится установить свою гегемонию. Они, гегемонисты, – враги всех религий, хотя чисто формально могут быть и христианами, и иудеями или кем-то там еще. Они, по сути дела, – новые язычники, поклоняющиеся только силе, власти и деньгам.Ислам признает все религии и цивилизации. Однако империалисты неоднократно использовали как христианство, так и иудаизм, в целях установления своего господства на Ближнем Востоке. Непризнание нами государства Израиль вовсе не конфликт с иудаизмом, с которым мы мирно сосуществовали на протяжении веков, и объясняется тем, что это государство представляет собой разновидность империализма.Помимо использования религии, империалисты ради укрепления своего господства в исламских странах постоянно поднимают вопросы, связанные с демократией и правами человека. В действительные же, эти важные проблемы уже давно стали для них лишь предлогом для вмешательства во внутренние дела суверенных государств.Если внимательно и объективно посмотреть на происходящее сегодня в нашем мире, то легко убедиться в том, что мусульмане не являются агрессорами, но в то же время никто не может отнять у нас естественного и законного права на ведение оборонительных войн.
- Позвольте теперь задать несколько иной вопрос. Что вам известно о жизни мусульман в России?
- Насколько я знаю, ислам пришел в Россию еще раньше христианства. У нас всегда были хорошие связи с вашей страной. В определенной степени ее даже можно рассматривать как часть исламской цивилизации. В России живут около 20 миллионов мусульман, это немало. Поэтому вполне понятно желание российского руководства вступить в ряд исламских организаций, в частности, в Организацию Исламская конференция. Почему нет? Ведь во многих исламских организациях представлены страны, где мусульмане составляют меньшинство.
- Иногда политические деятели мусульманских стран связывают улучшение отношений между Россией и исламским миром со скорейшим решением так называемой "чеченской проблемы". Как, на ваш взгляд, можно было бы разрешить ее наилучшим образом?
- Не думаю, что это так уж трудно. Нужно лишь признать и реализовать права жителей этой мусульманской части России. Необходимо позволить им жить в соответствии с мусульманскими законами и обычаями, всемерно поощрять и развивать мусульманское образование. Вот и все.
- Кое-кто полагает, что необходимо создать отдельное чеченское государство...
- Не вижу в этом особой необходимости. Создание нового государства – дело чрезвычайно сложное и хлопотное. В мире и без того множество государств, называющих себя исламскими, и не думаю, что есть какой-то смысл в создании еще одного.
- Благодарю вас за интересное и откровенное интервью. Уверен, что нашим читателям будет, по меньшей мере, любопытно ознакомиться с вашим неординарным мнением.
Беседу вел Валентин ПРУССАКОВ.
Войти с помощью: