ИРАН ГЛАЗАМИ РУССКОГО ПУТЕШЕСТВЕННИКА

Мы все склонны мыслить стереотипами. Поэтому вряд ли ошибемся, если скажем, что когда речь заходит о современном Иране, то большинство из нас представляет себе, прежде всего, радикальное мусульманское государство с суровыми нравами, напоминающее собой то ли военный лагерь, то ли средневековый монастырь, а перед глазами незамедлительно возникают образы угрюмых бородачей и женщин, закутанных в черное. Каков реальный Иран, и что они за люди, эти иранцы? Об этом рассказывает нам молодой россиянин Алексей Макеев, побывавший в прошлом году, как он сам выражается, в «легендарной Персии», и написавший о своей поездке любопытную, бесхитростную и искреннюю статью «Тысяча одна персидская сказка», опубликованную в журнале «Туризм и отдых». Представляется, что впечатления русского путешественника интересны не только любителям зарубежного отдыха, но и для значительно более широкой аудитории. В связи с этим помещаем несколько отрывков из вышеназванной статьи, приятно поражающей свежестью взгляда и непредвзятым подходом.

«Да, бородачей на улицах много, но бояться их не нужно. Это лишь особенность очень интересного и миролюбивого колорита страны. За два месяца путешествий по Ирану я не заметил и намека на агрессию или неприязнь к моей европейской внешности. Когда я сообщал о своей христианской сущности, мне не стремились отрезать голову, а начинали вспоминать, что сказано о пророке Иисусе и Деве Марии в Коране. Мусульмане знают, что христиане верят в того же Бога, что и они. И нам тоже не стоит думать, что Аллах – специальный мусульманский Бог. Аллах – исламское имя единого Бога.

А когда я впервые оказался на базаре, случилось следующее. В крайней лавке взял хлеба, немного фиников, несколько мандаринов и спрашиваю у бородатого продавца, сколько с меня, опасаясь, что с неверного запросят втридорога или вообще откажутся продавать. Но в ответ услышал: «Инджа Джомхурийе Эсламийе Иран! Бедуни пуль!» /т. е. «Здесь Исламская Республика Иран! Денег не надо!»/. Сколько еще раз мне довелось слышать подобные фразы, сколько раз мне помогали в дороге, приглашали в гости, пропускали к закрывшимся на ночь достопримечательностям! Причем говорилось это так, будто «инджа» не просто другая страна, а другое измерение, другое пространство и время. Что, судя по всему, соответствует действительности, и даже не потому, что в Иране сейчас идет 1385 год /по собственному персидскому календарю, нашим «международным» григорианским они не пользуются/. Ну где еще совершенно незнакомого иностранца по несколько раз в день будут приглашать в гости?! Поначалу я воспринимал такое безграничное радушие иранцев настороженно, но уже на второй день окончательно убедился в искренности иранцев. Ради гостя люди бросали все свои дела, устраивали экскурсии к культурно-историческим памятникам, организовывали рыбалку, пикник. И так относятся к туристам не только в глухой провинции, но и в крупнейших городах. Иранцы, наверное, самый дружелюбный и гостеприимный народ в мире…»

За два месяца пребывания в Иране Макеев объездил практически чуть ли не всю страну. Побывал он и в священном для шиитов Куме:

«Город Кум – рекордсмен мира по количеству духовных университетов и медресе. Все, конечно, исламское, но принимают в них желающих со всего света. Обучение и проживание – бесплатные, а лучшим ученикам преподаватели оставляют наследство. На улицах Кума бородатых людей в белых чалмах значительно больше, нежели простых горожан. Один мой приятель, очарованный Ираном, так и остался в Международном кумском университете. Стал знатоком исламской культуры, в совершенстве изучил персидский и арабский языки, обрел душевное равновесие. Единственное, говорит, «запарился» три года есть рис».

Относительно последнего автор замечает: «Хотя рис в Иране и народная еда, туристу употреблять его в пищу совершенно не обязательно. Местная кухня очень разнообразна и вкусна: всевозможные йогурты с легкими пряностями и без, салаты из капусты, помидоров, мандаринов, фиников – где что растет; шашлык, кебаб, шаверма, жареная рыба – все свежее и очень вкусное. Цены в кафе и ресторанах поспорят даже с китайскими!»

Все это, разумеется, замечательно и приятно, но самое интересное и важное, пожалуй, как ислам влияет на жизнь страны, на жизнь простых людей? Об этом Макеев пишет следующее:

«С одной стороны, Иран действительно строгое мусульманское государство. За воровство руки, конечно, не отрубают, но законы суровые. Для разбора разного рода проступков быстренько собирается шариатский суд, имеющийся в любом городе. С другой стороны, жесткие нормы редко носят экстремальный характер. Алкоголь, например, хотя и запрещен во всех видах, но за провоз нескольких бутылок виски согрешившего на первый раз пожурят немного и отпустят на все четыре стороны. Пьяного на улице, разумеется, задержат, но сажать на год, как это положено, вряд ли станут, просто отведут в вытрезвитель /есть и такие/ и выпишут небольшой штраф. Подвыпившего иностранца не тронут.

Да и вообще, наказание назначают исключительно при доказанности вины. Поэтому решения по делам, скажем, о прелюбодеянии редко бывают карательными. Свечку никто не держал, а любые косвенные улики, даже показания очевидцев о том, что подозреваемые провели ночь в одной комнате, еще не являются установленным фактом интимной связи. Может, они и правда там чай пили?

В общественных местах женщины и мужчины должны находиться на достаточном расстоянии друг от друга и сосредотачиваться по половому признаку. Прикасаться /даже случайно/ к незнакомому человеку другого пола считается крайне неприличным, а иногда и карается по закону /штрафом/. В кассы всегда выстраиваются две очереди: мужская и женская. Городской автобус разделен перегородкой: одна половина – для мужчин, другая – для женщин.

Шорты запрещено носить даже сильной половине человечества. Женщинам предписано ходить в хиджабе либо специально прикрывать наиболее соблазнительные части тела любой другой одеждой. Правило распространяется на всех, включая иностранок. Тем не менее, несмотря на такие строгие религиозные каноны, иранские дамы не производят впечатления пугливых замкнутых монахинь. Они свободны в общении, ходят в кинотеатры и кафе, стремятся хорошо выглядеть. Молодые девушки экспериментируют с пестрыми расцветками своих хиджабов, многие носят брюки и джинсы, прикрывая их сверху своеобразным узким сарафаном. Хотя официально косметика запрещена, но на улицах встречаются модницы с подкрашенными губами и ресницами. А те, кто посмелей, проверяют на прочность полицию нравов, выпуская из-под хиджаба хвостик либо открывая часть головы, сдвинув платок на затылок.

Не заметно, чтобы иранцев тяготили религиозные ограничения. Наоборот, они следуют нормам ислама, испытывая чувство национального достоинства. Просто люди, родившиеся в этой культуре, хотят и дальше жить в ней, несмотря на западные соблазны». Верное наблюдение, которое, несомненно, относится не только к Ирану, но и к другим мусульманским государствам.

В конце статьи, как представляется, по крайней мере, мне, кому также доводилось бывать в Иране, чувство меры и объективности явно изменяет автору, полюбившему, очевидно, эту страну: «…Иран удивляет необычайно высоким уровнем культуры народа в целом. Люди читают художественную литературу /в том числе Достоевского и Толстого/, каждый может исполнить традиционную иранскую песню, сыграть на ситаре или дарбуке. /Позволю себе не согласиться со всем тем, что сказано в этой фразе. – В. П./. Все очень любят поэзию /опять преувеличение! – В. П./, читают наизусть газели Хафиза. Кстати, многие великие русские стихотворцы, в том числе и Пушкин, считали, что сформировались как поэты во многом благодаря средневековой персидской литературе, прежде всего творениям Хафиза, Саади, Фирдоуси, Омара Хайяма.

Не исключено, что пройдет немного времени и я пойму, что вернулся из Ирана… поэтом».

«Тысяча одна персидская сказка» – хорошая в целом статья, ломающая привычные обывательские стереотипы представлений об Исламской Республике Иран, а чрезмерную восторженность, иногда захлестывающую Алексея Макеева, следует отнести, вероятно, за счет его молодости и недостатка опыта путешествий по исламскому миру. Но это, понятно, дело легко поправимое, и можно пожелать ему новых поездок и новых, интересных и объективных статей об увиденном.

Валерий ПЕТРОВ