Мусульманские организации и американская внешняя политика

Мусульманские/Арабские организации и их влияние

В 1952 г. около 400 мусульман под руководством Абдаллы Играма встретились в Кедар Рапидс /шт. Айова/, чтобы рассмотреть возможность создания мусульманской организации, которая могла бы защищать общину, а также содействовать ее развитию. /Представляется нужным отметить, что в Кедар Рапидс в 1934 г. была открыта первая официальная мечеть в США, а Абдалла Играм – один из наиболее известных американских мусульманских активистов своего времени. – Прим. пер./.

Тогда, благодаря помощи от некоторых фондов из Саудовской Аравии, и возникла Федерация исламских ассоциаций /ФИА/ Соединенных Штатов и Канады, координирующая деятельность приблизительно 50-ти мусульманских конгрегаций, состоявших в основном из мигрантов, прибывших из Ливана и Сирии. В то время как сам Играм контактировал с рядом общественных организаций по вопросам, касающимся Палестины или Ближнего Востока, деятельность этой организации сводилась главным образом к тому, что она добивалась признания ислама как религии, и требовала, чтобы мусульманским солдатам было дозволено указывать их веру на идентификационных бирках, которые они носили. /Будучи ветераном Второй мировой войны, Играм выказывал особую озабоченность этим вопросом/. Когда администрация президента Эйзенхауэра удовлетворила таковое пожелание, ФИА провозгласила это результатом своей работы. Высказывается предположение, что она в какой-то мере, пусть и весьма незначительной, содействовала решению США потребовать вывода иностранных войск из зоны Суэцкого канала в 1956 г., что явилось ясным сигналом поддержки Соединенными Штатами Египта.

Впоследствии же посредством создания различных мусульманских студенческих ассоциаций /МСА/ в разных колледжах, что начало происходить с 1963 г., исламские организации стали принимать более формальный и институциональный характер. С целью координации деятельности различных МСА в 1982 г. было сформировано Исламское общество Северной Америки /ИОСА/. И сегодня оно остается одной из самых влиятельных и заметных организаций в США. Вместе с меньшим Исламским кружком Северной Америки /ИКСА/, образовавшимся в 1972 г. /главным образом под влиянием пакистанской партии Джаммат-и-Ислами/, ИОСА активно действует в образовательной, религиозной и культурной областях и почти не затрагивает политических вопросов. К началу 21-го столетия в США насчитывалось свыше 1 600 мусульманских организаций и исламских центров, функционировало 150 исламских школ, имелись Исламский университет в Херндоне /шт. Виргиния/, исламский телевизионный канал /Bridgestv/, бесчисленное число веб-сайтов, сотни организаций и групп защиты. Все это свидетельствует о том, что ислам в США процветает и постоянно увеличивает свое присутствие в стране.

Организации, ставящие перед собой политические задачи, возникли в основном в конце 1980-х и в 1990-х годах. Непрерывный рост, увеличение образовательного уровня и экономического благосостояния, лучшее понимание американской системы, осознание предрассудков против мусульман в Америке, увеличение числа мечетей и исламских центров, обретение организационного опыта и зрелости – все это поощряет и усиливает интерес общества к мусульманским организациям. Мэйнстрим мусульман-суннитов представляет Совет по мусульманским общественным делам /СМОД/, который был образован в 1988 г., Американский мусульманский альянс /АМА/ – в 1989 г., Американский мусульманский совет /АМС/ – в 1990 г., Совет по американо-исламским отношениям /САИО/ – в 1994 г., и всеохватывающая «зонтичная» организация Американский мусульманский политический координационный совет /АМПКС/ – в 1999 г. Менее значительные организации, наподобие Ассоциации мусульманской арабской молодежи /АМАМ/ или Мусульманская молодежь Северной Америки /ММСА/, стали филиалами больших объединений. АМА продолжает находиться под южно-азиатским руководством, АМС и САИО – под арабским руководством, а СМОД имеет мультиэтническое руководство.

Мусульмане-шииты, которые не всегда исключаются из вышеназванных организаций, тем не менее создали свои собственные организации. Это – Организация североамериканских шиитских иснаашарийских мусульманских общин или, скажем, такая структура как Фонд Аль-Хойя в Нью-Йорке, созданный в 1980-х. Наблюдается постоянное возникновение новых организаций, которые, как правило, со временем поглощаются более крупными. Например, Национальный совет по исламским делам /НСИД/ вскоре после своего образования присоединился к АМА. Та же судьба постигла Совет исламской шуры Нью-Йорка, Североамериканскую ассоциацию мусульманских профессионалов и ученых…

Мусульманское население США (по штатам)

В то же время некоторые малые организации с более специфическими целями /например, Благотворительный исламский фонд полицейских в Нью-Йорке, Американские мусульмане за всеобщий мир и справедливость в Калифорнии, Североамериканская исламская община бангладешцев, Зайтуна институт в Хэйварде /Калифорния/ и ряд других/ продолжают успешно проводить свою деятельность самостоятельно.

Крупные общенациональные организации участвуют в общественных дебатах по различным вопросам, в частности, борются с предрассудками против мусульман в масс-медия и среди населения, осуждают акты насилия, совершенные мусульманами или против них, оказывают легальную поддержку в случае необходимости, принимают участие в межрелигиозном диалоге, проводят пресс-конференции, постоянно публикуют газеты и журналы с различными образовательными материалами, выпускают диски и книги /включая Священный Коран/ и предоставляют их библиотекам по значительно сниженным ценам, поддерживают многочисленные веб-сайты, осуществляют лоббирование в Конгрессе, собирают средства и проводят мобилизационную работу среди мусульманских граждан…

Трагические, дикие и сюрреалистические события 9/11 предоставили как новые возможности, так и новые проблемы для мусульман Америки. Действительно, многие их усилия, которые обычно были направлены на сохранение прав мусульман и их обычаев в местной среде, теперь пришлось расходовать на противостояние негативным представлениям и связанным с ними предрассудками. Об их же внешнеполитических устремлениях свидетельствует тот факт, что в 2001 году 84% мусульман США выступали за американскую поддержку палестинского государства, 70% хотели, чтобы США сократили помощь Израилю, и 61% считали, что американцы должны ограничить свою поддержку недемократическим режимам в мусульманском мире. Иными словами, никто не мог говорить, что внешнеполитические устремления американских мусульман неясны или неопределенны. К тому же, кровавые конфликты в некоторых регионах /Босния, Кашмир, Чечня, Сомали, Судан и т.д./, природные катастрофы и гуманитарные кризисы в других /Пакистан, Турция, Индонезия, Иран и т.д./; турбулентное развитие событий в зоне палестино-израильского конфликта; американское военное вмешательство в Кувейт в 1991 г., в Афганистан в 2001 г. и в Ирак в 2003 г. – все это привело к более активному вовлечению американских мусульман в политический процесс, особенно в контексте внешней политики США. Более того, сама исламская религия стала фактором в формулировании американской внешней политики, и «война против террора» /предпринятая, предположительно, против «мусульманских» экстремистов, которые, как утверждается, ведут войну против Запада и, в первую очередь, против США/ стала подлинным наваждением для теперешней администрации. /Имеется ввиду администрация Буша-младшего. – Прим. пер./.

Эта «война» также отразилась на жизни мусульман здесь, в Америке. От местных мусульман требовалось сделать более ясными их религиозные убеждения и устремления. Но следует заметить, что озабоченность американских мусульман внешней политикой США проявилась значительно раньше…

Еще в начале 70-х стало организовываться арабское лобби. Национальная ассоциация американских арабов /НААА/ была образована в 1972 году. Это была первая арабская организация, официально зарегистрированная как лоббистская и сформировавшая Комитет политического действия /КПД/. Она добивалась, чтобы американская политика содействовала объединению Ливана и его стабилизации и предлагала создание палестинского государства как решение палестино-израильского конфликта. Более крупной и более социально ориентированной организаций был Американо-арабский антидискриминационный комитет, созданный в 1980 г. под руководством Джеймса Абурезка из Южной Дакоты /конгрессмена арабского происхождения/, который основное внимание в своей деятельности уделял отстаиванию гражданских прав арабов-американцев и борьбе за права палестинцев на территориях, оккупированных Израилем.

Третья организация – Арабо-американский институт /ААИ/, создана в 1985 г. Джеймсом Зогби, ветераном политических кампаний /обычно он выступал на стороне Демократической партии/ и основателем одной из наиболее надежных организаций, занимавшейся опросом общественного мнения. ААИ занимается исследованиями и составлением политических сводок относительно положения арабов-американцев, их положения в обществе и освещения в масс-медия, а также способствует активному участию американцев арабского происхождения в различных кампаниях и выборах.

Стоит отметить, что руководителями этих арабо-американских организаций далеко не всегда являются мусульмане. Все три вышеназванные организации сознательно построены в стиле еврейских организаций, и все функционируют как часть более широкой коалиции объединений, которые /несмотря на минимальные различия относительно американской политики в Ливане/ обычно отстаивают мусульманские интересы, в особенности по палестинскому вопросу.

Особое влияние на американскую политику

Несмотря на изобилие мусульманских и арабских организаций, пытающихся воздействовать на американскую внешнюю политику, их реальное влияние довольно скромное, и иногда «победы», о которых они трубят, оказываются на поверку откровенно пустыми. НААА сумела добиться аудиенции с президентом Фордом в 1975 г. /подобные встречи происходили и с каждым последующим президентом/ и с некоторыми высокопоставленными политиками. Наличие /или давление/ мусульманских организаций было «вознаграждено»: эйд-посланиями из Белого дома, которые начались с президента Буша-старшего в 1990 г., формальными приглашениями на ифтар в период президентства Клинтона, добавлением полумесяца наряду с менорой и крестом как Рождественского украшения на лужайке перед Белым домом, а также почтовыми марками по случаю праздника Ид аль-Фитр, выпущенными в 2001 г. /до 9/11/. В 1993 г. капитан Абдул Рашид Мохаммад был назначен первым мусульманским капелланом в армии США, мусульманам, служащим в вооруженных силах, позволили посещать общинные молитвы по пятницам, и мусульманские имамы стали приглашаться на процедуры благословения перед началом работы обеих палат Конгресса. По крайней мере, на уровне риторики большинство представителей властей, занимающих ответственные позиции, попытались проводить различие между исламом в реальности и исламом, который злостно искажают американские популярные масс-медиа и некоторые немусульманские религиозные лидеры.

Мусульманские организации осудили акты терроризма /что особенно важно из-за широко распространенного представления, что мусульмане если не одобряют, то игнорируют подобные безрассудные преступления ненависти и насилия/. Они сделали это посредством различных статей в масс-медиа и ток-шоу, публичных выступлений и официальных деклараций. САИО /CAIR/ собрал тысячи подписей под петицией, озаглавленной «Не от имени ислама», а Совет по фикху Северной Америки выпустил в 2005 г. фетву /правовое мнение с соответствующими цитатами из Корана и сунны/, одобренную примерно 150 мусульманскими организациями; в обоих документах содержалось безоговорочное осуждение терроризма и религиозного фанатизма. Мусульманские объединения не только призвали к освобождению американских заложников, удерживавшихся мусульманскими экстремистами, но и вызвались быть посредниками и даже послать своих эмиссаров в проблемные регионы /например, в Ирак/, чтобы обеспечить безопасность захваченных. Они пытались разъяснять мусульманские взгляды и чувства относительно веры, Пророка или Священного Корана. Принимали участие в дискуссиях в Дании и других странах Европы, пытаясь разъяснить свою позицию, когда пересекались, с одной стороны, права на свободу высказывания, а с другой – религиозные чувства правоверных.

Однако большинство этих достижений были скорее символическими, чем существенными. В специальных вопросах, особенно касающихся внешней политики, их влияние было довольно ограниченным, а успехи – весьма незначительными. Это, в частности, можно проиллюстрировать на примере американских планов по продаже оружия арабским странам. Так, когда президент Форд предложил продать передвижные зенитные комплексы HAWK Иордании, ему пришлось пойти на компромисс и, в конце концов, продать лишь стационарные установки. Когда президент Картер хотел снабдить истребителями F-15 Саудовскую Аравию, разгорелась «лоббистская битва» между произраильскими организациями, которые хотели не допустить этой сделки, и вновь оживившимися арабскими группировками, требовавшими ее проведения. Одна сторона утверждала, что продажа современных истребителей будет угрожать безопасности Израиля, в то время как другая сторона указывала, что Саудовская Аравия – «умеренное государство», богатое и дружески расположенное к американским интересам. В итоге, Саудовская Аравия получила желанные F-15, но с условием, что они не будут использоваться против Израиля и не будут снабжены установками для сбрасывания бомб или ракет системы «воздух-воздух». Когда президент Рейган вознамерился передать Саудовской Аравии радары, снабженные электронными системами наблюдения, предназначенными для ВВС, соответственные лобби вновь заняли противоположные позиции. Опять-таки Саудовская Аравия получила 5 систем AWACS, но еще раз на их использование было наложено несколько ограничений, и данная сделка была сбалансирована предложением снабдить Израиль различными видами вооружения и предоставлением ему дополнительной экономической помощи…


Нельзя не сказать и о том, что уязвимость мусульман в США стала особенно остро ощущаться после 9/11, когда им пришлось сталкиваться с проявлениями ненависти, нарушениями гражданских прав и свобод, придирками в аэропортах, ограничениями в визах и поездках, вандализмом в мечетях, замораживанием счетов ряда мусульманских благотворительных организаций, дискриминацией при приеме на работу или же с враждебным окружением на работе. Мусульманские узники, находившиеся в тюрьмах, страдали порой больше всего, ибо им приходилось сталкиваться с оскорблениями, граничащими с богохульством, при исполнении своих религиозных обязанностей, и если мусульмане, как обычно, проявляли религиозную терпимость по отношению к другим, то они не получали ее в ответ. Члены мусульманских организаций /Совета по американо-исламским отношениям, Мусульманского совета по общественным взаимоотношениям, Американского мусульманского совета и недавно созданного Североамериканского совета мусульманских женщин/ встречались несколько раз с представителями госдепартамента и получили от них гарантии справедливого обращения и религиозного понимания /особенно в таких вопросах, как ношение бороды мужчинами, головных платков – женщинами, а также относительно соблюдения времени молитв и употребления халяльных продуктов питания/. Хотя это, понятно, никак не назовешь победой во внешней политике, мусульмане, по крайней мере, смогли использовать внешнеполитический инструмент для исправления ситуации в стране их проживания.

Некоторые сравнения с израильскими/еврейскими организациями

В сравнении с заметностью еврейских организаций в жизни американского общества, способность имусульманских организаций влиять на политику США выглядит явно бледно. Этот факт объясняется несколькими причинами. Во-первых, имеется эмоциональный аргумент, связанный с невероятными страданиями евреев на протяжении длительного периода европейской истории, кульминацией которого явилась нацистская жестокость в ХХ столетии. Свидетельства нанесенной им травмы и несправедливости, которой они подверглись, сохранены и представлены в показаниях тех, кто пережил холокост. Эти показания вызвали болезненный резонанс в коллективном сознании американского народа. Пользуясь возникшим у него чувством вины, еврейские организации умело смешивают понятия «иудаизм» и «Израиль», а критику еврейского государства /или недостаточную поддержку его/ часто представляют как антисемитизм /со всем историческим грузом, исходящим из этого термина/. Во-вторых, Израиль всегда рассматривается как демократическое государство, проводящее регулярные выборы, имеющее свободную прессу и руководствующееся законом. В нем американцы обнаруживают схожесть со своей страной. Тот факт, что большая часть арабского мира /в действительности, большая часть всего исламского мира/ не является демократией, идет лишь на пользу израильскому делу. В-третьих, Израиль обычно рассматривается как «стратегический актив» , согласно военной и разведывательной терминологии, показавший свою важность во время «холодной войны» и являющийся незаменимым союзником в теперешней «войне против террора». В-четвертых, имеется аргумент нравственного свойства, принуждающий быть на одной стороне с израильтянами – обязательство, основанное не просто на осознании исторической несправедливости по отношению к еврейскому народу или на общих ценностях, объединяющих христианство и иудаизм, но и на том, что Израиль воспринимается как жертва. Маленькая, но отважная страна, находящаяся во враждебном арабском окружении, нуждающаяся и заслуживающая получить американскую защиту и дружбу. Иногда даже утверждается, что само существование государства Израиль зависит от непрерывной и сильной поддержки США. Что же касается арабов и мусульман, то масс-медиа их обычно изображают непримиримыми и экзотическими «чужаками», которые склонны к насилию, дикости, фундаментализму, нетерпимости, и которые противостоят традициям и обычаям Запада. Такого рода образы облегчают для еврейских организаций деятельность по обработке общественного мнения в нужном им направлении.

Существует несколько практических черт, которые также иллюстрируют и объясняют относительное превосходство еврейских организаций в плане их эффективности в американской политической системе. Подавляющее большинство евреев в Америке объединены в своей горячей поддержке Израиля. Поэтому даже если они не являются частью организации, лоббирующей израильские интересы, они могут быть дружески настроены к Израилю, и помогать его целям иными средствами. Так, говорят, что это не раввины и не Комитет политического действия поддерживают и укрепляют позицию Израиля в американском политическом истэблишменте, а евреи из корпоративного и профессионального мира, обладающие огромными ресурсами, контактами и организационными способностями. Отсутствие единства арабов и мусульман, недостаток их представительства в различных учреждениях, где принимаются решения, является серьезным препятствием для достижения ими успехов. Иногда арабские/мусульманские организации пытаются нанять высокопоставленных индивидуумов как своих платных агентов, чтобы влиять на американскую политику /например, сенатора Вильяма Фулбрайта, который был председателем сенатского комитета по иностранным делам, Фреда Даттона – бывшего помощника секретаря по законодательным делам и специального помощника президента Кеннеди, Кларка Клиффорда – министра обороны при президенте Джонсоне, Ричарда Клейндинста – генерального прокурора при президенте Никсоне, и Вильяма Роджерса – госсекретаря при президенте Никсоне/. Однако эффективность такого средства сомнительна, потому что эти индивидуумы служат лишь утилитарным интересам стран, которые они представляют /например, Саудовской Аравии или Объединенных Арабских Эмиратов/, но не общему делу мусульманского мира.

Стоит также заметить, что евреи достигли значительно больших политических успехов, чем арабы или мусульмане. Это нашло свое отражение, в частности, в том, что в 108-м созыве Конгресса насчитывалось примерно 11% сенаторов и почти 6% членов палаты представителей – евреев; они представлены в Верховном Суде, в правительстве, и занимают высокие политические посты. Мусульман же на национальном или государственном уровне практически нет, хотя и было несколько высокопоставленных арабов-американцев /например, министр энергетики Спенсер Абрахам, бюджет-директор Митчелл Даниэлс/ и служащих Белого дома /Джон Балдачи, Крис Джон, Ник Рахолл, Джон Сануну и Даррелл Исса/, один кандидат в президенты /Ральф Надер/, и несколько мэров больших городов. В 1991 г. Чарльза Биляля – мусульманина афро-американского происхождения избрали мэром преимущественно белого и немусульманского города Кунтце /шт. Техас/, Адам Шакур был заместителем мэра Детройта /города с большим мусульманским населением/, и в 1996 г. Ларри Шоу стал первым мусульманином – государственным сенатором в Соединенных Штатах. На выборах 2000 г. около 150 из 700 кандидатов арабского или мусульманского происхождения были избраны на различные политические должности, – в основном, на штатном и местном уровнях. В 2002 г. в результате осложнений, возникших из-за 9/11, всего лишь 70 арабов или мусульман выставили свои кандидатуры и 10 победили на выборах. В 2004 г. было только 100 таких кандидатов по всей стране и лишь несколько /причем иногда довольно значительных/ побед. Несколько мусульман были избраны в законодательные собрания штатов, одна из них – женщина, четверо афро-американцев /двое из Миссури, один из Северной Каролины и один из Миннесоты/, и один пакистанский американец /из Нью-Хемпшира/.

Следует также указать на то, что еврейские организации были весьма успешны в противодействии избранию тех, кто мог бы противостоять их интересам. В связи с тем, что сенаторы Джеймс Абурезк из Южной Дакоты, Чарльз Перси из Иллинойса и члены Палаты представителей Пол Финдли из Иллинойса, Синтия МакКинни из Джорджии, Пит МакКлоски из Калифорнии и Эрл Хиллард из Алабамы считались настроенными недружелюбно к нуждам государства Израиль, еврейские организации мобилизовали свои средства и усилия против их переизбрания. В некоторых штатах, например в Нью-Йорке, даже принятие денег от арабских или мусульманских организаций рассматривалось как анафема, и от таких средств обычно отказывались, либо их возвращали. По всей стране насчитывается несколько еврейских структур /например, Американский еврейский комитет, Американский еврейский конгресс, Антидиффамационная лига, Конференция президентов главных американских еврейских организаций и некоторые другие/, которые пользуются всеобщим уважением и яростно отстаивают еврейские/израильские цели; с ними не может сравниться ни одна из мусульманских структур в плане позитивного имиджа в масс-медиа и высокого морального авторитета. Поистине легендарную известность приобрел Американо-израильский комитет по общественным делам (American Israeli Public Affairs Committee – AIPAC) благодаря своим организационным возможностям и политическому могуществу. Большинство американцев, занимающих должности на государственном уровне, прикладывают все усилия, чтобы никоим образом не оскорбить и не задеть его. Журнал «Fortune» назвал AIPAC вторым по значению лобби в Вашингтоне /после American Association of Retired Persons – Американской ассоциации пенсионеров/, а в плане влияния на иностранные дела он считается «самым организованным, самым мощным и самым эффективным». Ни одна мусульманская организация даже отдаленно не обладает такой властью и доверием как AIPAC.

Существует также вопрос политических пожертвований. Еврейские организации были чрезвычайно эффективны и надежны в умении собирать деньги и направлять их в политически полезных направлениях, в то время как мусульмане в этом плане явно находятся далеко позади. На выборах 1984 г. произраильские политические группировки потратили 3,8 млн. долл., а аналогичные мусульманские организации – всего лишь 17 350 долл. Эти же цифры в 1988 г.: соответственно – 5,4 млн. и 38 370. В 1992 г. – 3,9 млн. и 38 313. Недавние подсчеты показывают, что после 1990 г. общие проеврейские/произраильские контрибуции в американский политический процесс равны примерно 56,8 млн. долл., в то время как проарабские/мусульманские затраты – 297 000 долл.

Очевидно, что мусульмане, как на индивидуальном, так и на институциональном уровне, просто не признают той критической роли, которую деньги играют в политических кампаниях и выборах в Америке, или же не занимаются серьезно изыскиванием возможностей в данном направлении. Ожидается, что после того, как они начнут понимать структуру, культуру и технику американского политического процесса, эти несоответствия будут сведены к минимуму.

Заключение

Относительно крупных проблем иностранной политики, стоящих перед мусульманами в США, их влияние на политический процесс пока не дало сколько-нибудь серьезных и видимых результатов. Они преуспели в нескольких случаях /например, в получении оружия некоторыми арабскими странами/, но все это сопровождалось определенными условиями, уменьшившими их «победу». Относительно палестинской проблемы /это центральный вопрос в иностранной политике, беспокоящий проживающих здесь мусульман/, они, может быть, внесли свой вклад в решение недавней администрации США признать два государства для двух народов. Имеется заметный прогресс по сравнению с прежним безразличием к чаяниям палестинцев иметь свою родину и свое суверенное государство, хотя еще не совсем ясно, как производить раздел земли, воды и ресурсов. Усилия американских мусульман повлиять на мирный процесс в направлении справедливости к палестинцам в значительной степени подорваны умением еврейских организаций энергично отстаивать свои цели и добиваться собственных выгод и интересов. Мусульманские организации не сумели добиться того, чтобы проводимая США политика учитывала трудное и иногда даже отчаянное положение палестинских беженцев, жестокость и незаконность строительства израильтянами разделительной стены, ужасную экономическую ситуацию и политические волнения на Западном берегу и в секторе Газа, а также ежедневные оскорбления, коллективные наказания или суровые лишения, которые приходится переносить многим палестинцам.

С другой стороны, Израиль, подчеркивая отсутствие безопасности для его граждан в контексте палестинского «терроризма», продолжал получать безоговорочную поддержку США, щедрую материальную помощь и политическое прикрытие. И шансы на изменение подобной политики представляются довольно отдаленными. Принимая во внимание все это, очевидно, что мусульманские организации находятся в явно невыгодном положении: им противостоят громадные организационные, интеллектуальные, психологические и культурные ресурсы, находящиеся в распоряжении еврейских организаций.

Также и в других вопросах влияние мусульман весьма скромное. По проблемам Кашмира, региона Дарфур в Судане, Чечни или Ливана; положения мусульманских меньшинств на Филиппинах, в Таиланде, Мьянме или Индии; по статусу узников в Гуантанамо; относительно войн в Афганистане и Ираке или угроз таким странам, как Сирия или Иран; в отношении гуманитарных кризисов в Пакистане или Индонезии – по всем этим проблемам мусульмане в США пока не предприняли ничего, что могло бы считаться реальным влиянием на Вашингтон. Тем не менее они проводили пресс-конференции, встречались с членами Конгресса, Госдепартамента, ФБР и других структур, пытаясь информировать, прояснить позиции, и несомненно, что сегодня они более заметны в стране, чем когда-либо в прошлом.

Недостаток особых достижений никоим образом не является виной мусульманских организаций в США. Они все еще находятся на стадии формирования, наращивания социального капитала, консолидации ресурсов и постепенного продвижения в том направлении, в котором они смогут оказывать больший эффект на американский политический процесс. Им также приходится преодолевать невероятные препятствия, вызванные исламофобскими предрассудками, постоянно обороняться и решать множество проблем местного значения. Действительность 9/11, продолжающаяся «война против террора», сектантские и внутренние конфликты в исламском мире, о которых красочно сообщают западные масс-медиа, непрекращающаяся словесная и физическая нетерпимость со стороны некоторых мусульманских экстремистов в ряде стран в отношении Запада и его представителей /порой выраженная грубым и жестоким образом/ – все это накладывает огромную тень на действия и надежды мусульман в Америке. Однако важно не то, чего достигли мусульманские организации, а то, что они сумели выжить в столь недружественном окружении и готовятся к будущему. Они движутся от относительной безвестности и маргинальности к мэйнстриму американского политического процесса, и их голоса становятся более громкими и уверенными, уже являясь неотъемлемой частью в общенациональном дискурсе.

Об авторе: Ахрар Ахмад – профессор политических наук университета Блэк Хиллс в городе Спирфиш, /штат Южная Дакота/, США. В настоящее время заканчивает книгу о трех религиях – иудаизме, христианстве и исламе. Им написано множество статей, опубликованных в профессиональных журналах. Его перу также принадлежат главы из «Энциклопедии ислама», выпущенной в 2003 г. в Нью-Йорке, и из «Энциклопедии всемирной истории», которая должна выйти в США в ближайшее время.
За чтение лекций и исследовательскую работу в 2007-2008 гг. в Южной Азии получил премию им. Фулбрайта.

Выдержки из статьи профессора Ахрара Ахмада (Ahrar Ahmad) опубликованной в сборнике «Американская внешняя политика и мусульманский мир», Бейрут, 2009 г.