Кабири: ПИВТ больше не может быть фактором сдерживания экстремизма

Лидер Партии исламского возрождения Таджикистана Мухиддин Кабири дал первое интервью после обострения событий в стране. В беседе с ИА IslamNews он поделился своими оценками сложившейся ситуации.

- Каким Вам видится будущее Таджикистана в сложившейся общественно-политической обстановке?

- Ситуация достаточно сложная и взрывоопасная. С учетом  угрозы роста радикализма, усиление экономического кризиса и политической нестабильности, будущее видится очень туманным. Самое главное, власть не имея достаточного потенциала и воли для решения этих вопросов, видит выход только в дальнейшей секьюритизации обстановки  и привлечении дополнительной помощи партнеров и союзников.  Логика примерно такова: все будут вынуждены помочь, иначе ситуация может выйти из-под контроля и тогда придется расходовать намного больше. Власти Таджикистана не только создали тупиковую ситуацию для всего общества и для себя, но умудрились еще вовлечь в нее другие страны.

- Т.е. по мнению Рахмона, все государства региона должны броситься помогать Таджикистану выйти из той ситуации, которую он сам же и создал. Но может, кто-то укажет ему и на то, что не следовало бы так обращаться с собственным народом?

- Я рассчитываю на это. Союзники таджикских властей должны понимать природу конфликтов в нашем регионе. Нельзя все время строить из себя жертву экстремизма, при этом продолжая проводить  неразумную политику, создающую почву для роста тех же экстремистов. Будущее зависит оттого, сможет ли власть трансформироваться изнутри и поймет наконец, что невозможно управлять государством впредь феодально-клановыми методами. Поймет ли власть, что народ устал быть постоянно ущемленным экономически, политически и религиозно, и  одними репрессиями и запретами контролировать протестный потенциал нового поколения невозможно?

- Так ведь ПИВТ, будучи умеренной оппозицией, как раз и являлся фактором сдерживания экстремистских настроений в обществе. Посмотрите, что происходит на Ближнем Востоке, где умеренные происламские силы были задавлены и на первые позиции вышли радикальные группировки. Присоединение к ИГИЛ командира таджикского ОМОНа видимо не стал первым звонком для властей?

- У нашей партии уже практические не осталось возможности быть сдерживающим фактором. Мы сами – в сложной ситуации, и вынуждены теперь сдерживать своих членов, не говоря уже об обществе. У меня почти не осталось надежд на перспективы внутренней трансформации и готовности к проведению настоящих реформ в стране. Остается одна надежда: если друзья Таджикистана вразумительно объяснят его руководству, что они не могут вечно защищать его, если оно само не может найти общий язык со своим народом и со всеми основными политическими и общественными силами.

- Чем Вы объясняете позицию, занятую руководством Таджикистана в связи с конфликтом верхушки, и последующими обвинениями в Ваш адрес?

- То, что случилось с генералом Назарзода, большой подарок тем, кто все время ломали голову: каким образом обвинить нас в экстремизме. Будучи единственной исламской партией в регионе, мы показали другой, альтернативный подход к решению вопросов. Смогли сломать много стереотипов, которые сложились в результате неправильного поведения как самих мусульман, так и  необъективного освещения событий. Это не входило в планы определенных кругов, как в стране, так и зарубежом. Для них ислам не может быть мирным, толерантным и прогрессивным.  Была поставлена задача – любой ценой дискредитировать нашу партию, активных религиозных лидеров и личностей. Вы сами знаете, сколько проблем у нас возникало еще до этих событий:  забирали имущество, арестовывали наших членов, клеветали на них и т. д.  Тем не менее, мы все время шли на компромисс, искали пути диалога, избегали противостояния. Думаю, что мы поступили правильно, хотя потеряли немало сторонников, которые считали нашу тактику слишком пассивной и неэффективной. Понятно, что отколовшиеся не пошли к другим, светским политическим партиям, скорее, симпатизируют более радикальным группам. Теперь задача – не  только объявить нас противозаконной, но и экстремистской силой.

Конечно, все кто последовательно следить за событиями в нашей стране и знает нас, этому не поверят, но не мало людей, кто привык работать и думать шаблонно.

- Какие силы, на Ваш взгляд, на самом деле стоят за недавними событиями в республике (нападения на милицию, перестрелки и так далее)?

- Сам факт того, что заместитель министра обороны страны взялся за оружие и после стычки с правоохранительными органами, спрятался в горах, говорит о многом. Но какие были у него мотивы и почему он пошел на такое, известно только ему самому или его окружению, с которым он принял такое решение. Мы осуждали и будем осуждать эти действия, несмотря на то, что он когда-то был одним из командиров ОТО (Объединенной таджикской оппозиции – IN). И обвинять нас в заговоре, только по той причине, что он когда то был нашим соратником или другом, нелогично. Надо отметить, что это не первый случай мятежа среди таджикских военных. По счету это четвертый или пятый инцидент. Полковник Худобердыев, генералы Салимов и Мирзоев, полковник Халимов, который ушел  в ИГИЛ – все были из числа бывших сторонников и близких людей самого президента. Можно ли по этой причине, его обвинять  в заговоре с ними? Конечно, нет.

- Возможен ли чисто теоретически переворот в Таджикистане, и кто в этом может быть заинтересован?

- Нет, в Таджикистане это невозможно и думаю, никто не заинтересован в этом.

- Как оппозиции следует теперь выстраивать отношения с властью? Возможны ли компромиссы?

- Оппозиция, если Вы имеете в виду нас, всегда была готова к компромиссу. Но говорить о компромиссе сейчас, когда, как в 92 году, идут репрессии, захват имущества, исчезновения людей, довольно неуместно. Надо остановить это беззаконие. В эти минуты, когда мы беседуем, опечатали все наше имущество, выгоняют на улицу целые семьи, которые жили у нас в квартирах. Многие являются хозяевами этих квартир, но не успели оформить до конца документы. Людей задерживают в аэропорту,  не дают вылететь студентам, у которых началась учеба. Надо сделать все, чтобы остановить повторению трагедии 90-х годов. Взаимоприемлемое решение все-таки будет найдено, не сомневаюсь в этом, но компромисс после больших жертв потеряет всякий смысл.

- Каким вы видите будущее ПИВТ, его лидеров, а также свою дальнейшую политическую деятельность?

- Я не думал, что все так повернется. Собирался уйти в сторону после очередного съезда, заниматься наукой, опубликовать свои взгляды, выводы и заключения по актуальным вопросам политики и религии. Также – помочь партии уже в новом качестве. Но, как видите, не дали уйти спокойно. Придется остаться в активной политике. Считаю своим долгом в эти сложные дни быть рядом с соратниками и сторонниками. Не скажу, что очень спокойно отношусь к происходящему, но стараюсь не поддаваться эмоциям.