Кто поедет в хадж?

72-летний Касым Хайруллович Нуйруллин, или просто Касым-бабай, работал в советские времена рабочим на заводе, был народным заседателем в суде. А теперь, вместо того, чтобы коротать старость за телевизором, он вот уже семь лет каждое утро отправляется... за решетку, к людям, осужденным за убийство и разбой. Там он проводит целые дни, читая Коран, совершая пятикратную молитву – намаз, призывая всех к добродетели.

Эту интересную историю мне поведал Андрей Хасанов, основатель и ведущий еженедельной программы “Ребенок в Исламе” на “Радио России”. Андрей уверен, что его передача помогает не только осознать и возродить мусульманские педагогические традиции, но и противопоставить их угрожающим тенденциям статистики, которые обсуждались недавно на заседании Совета безопасности Правительства России: за последние четыре года россиян стало на четыре миллиона меньше! Убывает, прежде всего, славянская часть населения – русские, украинцы, белорусы. Причины – экономический кризис, убогое питание, алкогольная эпидемия и, не в последнюю очередь – потеря религиозных ориентиров. А татары, башкиры, народы Северного Кавказа, иначе говоря, “этнические мусульмане”, по-прежнему следуют моральным требованиям Корана, строго запрещающего аборты и пьянство. В итоге – если ничего не изменится – уже с 2030 года больше половины граждан Российской Федерации составят именно мусульмане.
Так вот, по словам Андрея имя “бабая” из Казани стало известно всей стране после того, как на государственном “Радио России” был проведен конкурс “Ребенок в Исламе”, победителю которого предоставлялась бесплатная путевка в Хадж. Первые итоги конкурса обескуражили – вместо обычных трех тысяч писем мы получили всего двести. Но из них семнадцать были верными. Тогда наши спонсоры из благотворительно-просветительского фонда “Ибрагим бин Абдул-Азиз аль-Ибрагим”, предложили мне бросить жребий: и я вытянул письмо, открыв которое, с удивлением обнаружил, что оно написано двадцатью заключенными из колонии строгого режима в Казани! Кому же вручить первый приз – отправить в Мекку? И что это – обман или чудо? Я поспешил в колонию.
Семь лет назад эту зону называли “пьяной мясорубкой” – каждый месяц упившиеся зэки убивали друг друга. Как водка проносилась через охрану? Увы, через подкупленных офицеров. Новый начальник Фархат Галямов жестко пресек это и открыл три духовных очага – часовню для православных, молитвенную комнату для протестантов и мечеть. С тех пор и старый Касым-бабай, получив разрешение от Министерства внутренних дел, он стал чуть ли не “старожилом” колонии. Недавно к нему присоединился молодой Абдурашит Ильясов, закончивший изучение арабского языка и исламского богословия в Ташкенте.
В душный полуподвал, оборудованный под мечеть, на молитву и занятия арабским языком приходят не только татары, башкиры, узбеки, но и русские. Что же привлекает русских, в общем-то по-европейски видящих Ислам сквозь призму “экзотики”? Кто-то принимает эту веру, познакомившись с исламом, попав в плен: так было во время советского вторжения в Афганистан, так случается сейчас в Чечне. Это объясняют или страхом, или желанием адаптироваться. Но ведь в тюрьме вера ничего, кроме нагрузок, не добавляет – раньше на свободу не выпустят. Да, к тому же, можно свободно выбрать путь, например, Православия или Протестантизма.
Не думайте, что Ислам – вера для татар или арабов. Это развитие религиозного поиска, начатого Авраамом, продолженного библейскими пророками и Иисусом, – так считает 26-летний русский Евгений Липилкин, осужденный за участие в разбойной группировке на три года. Помимо духовного совершенствования и связи с Создателем, пять раз совершать молитву с поклонами (намаз) – это значит регулярно освобождаться от стрессов, разминать позвоночник и суставы коленей, сосредотачиваться на позитивном. А музыка арабского речитатива трогает сердце даже европейца. Однако, еще важнее – взаимопомощь и братство. Вот почему у нас говорят: страшно выходить из “оазиса” мечети в колонию, лучше отсидеть срок здесь. И, вообще, – добавляет он, – я считаю, что попал в тюрьму только для того, чтобы стать здесь мусульманином.
Да, самый главный вопрос в колонии – как помочь преступнику вернуться в общество конструктивно настроенным человеком, – делиться проблемами главный воспитатель зоны Александр Колбасин. – Многие хотят работать, но мы можем обеспечить рабочие места только 40% заключенных. Остальные или мучаются от безделья или увлекаются религиозными упражнениями. Что ж, для нас любая духовная зарядка полезна: христианская она или мусульманская. Самому старшему в нашей мечети – 53 года, младшему – 20 лет. Раньше, когда религию не допускали в тюрьмы, зэкам давали читать только Маркса и Ленина. Неуверен, что так уж надо учить арабский, но как психотерапия – это работает. Я не питаю иллюзий: кто-то, действительно, расстается с темным прошлым, обретя веру в зоне, но бывает и так: выйдя на волю, один наш “воспитанник” в ссоре убил свою жену... Кто они – безнадежные рецидивисты или будущие святые? – я не берусь судить.
А подговорил всех взяться за книги и ответить на конкурс “Ребенок в Исламе” Муса Ибатуллин. Ему 35 лет, а срок – 13 лет за убийство. Его история и банальна, и необычна: однажды ночью его буквально подняли из постели и вынудили пойти на окраину города Малмыж, где устроили “разборку” местные татары с чеченцами. И у татар и у чеченской диаспоры были “свои люди” в милиции – и убийство “повесили” на приезжего из Казани Мусу. На воле остался трехлетний сын Алмаз. Муса слушает передачи “Голос Ислама” все три года, которые сидит в тюрьме. Свою вину он не признает, значит, сидеть еще 10 лет... Большинство из зэков “вспомнили о вере” лишь на нарах, а Муса был активным мусульманином еще с детства, в 12 лет он дал матери письменную клятву “никогда не пить и не курить”.
Итак, нелегко было найти верное решение: кто пойдет в Хадж, – вспоминает Андрей Хасанов. – Зэкам с большими сроками нельзя, офицерам МВД (ныне Минюста) – конвоирам тоже нельзя. Каждый, при поступлении на службу, дал подписку о невыезде за границу (эти остатки советской системы, ограничивающей передвижения граждан, оказывается, еще обязательны для сотрудников тюремных учреждений). Но и разделить полторы тысячи долларов (это стоимость паломничества) между 15 детьми, оставшимися на воле у зэков – тоже нельзя. Хадж нельзя конвертировать в деньги. Поэтому решили все вместе так: каждый отказывается на месяц от разрешенной властями одной посылки с воли (пусть эти деньги, собираемые с трудом родственниками, пойдут на благо самих семей!), а посланцем в Мекку пусть идет Касым-бабай! Ведь он уже там был, а по законам Ислама идти с молитвой о других может только тот, кто ходил в Мекку с молитвой о себе, о своем очищении. Механизм принятия решения был непрост: Хасанов каждый день встречался с заключенными, они проводили общинное обсуждение. Потом журналист звонил благотворителям в Москву, возил Касым-бабая к Муфтию Татарстана, встречался с авторитетными богословами Казани... Ведь “бабай” сначала наотрез отказался принять такой дорогой подарок как Хадж! И создавалось впечатление, что он просто по-стариковски капризничает.
Напрасно бабай три дня отказывался от такого подарка, – говорит Евгений Липилкин. – Он идет в Хадж не “за счет зэков”, а за наши души. Если б побольше было таких людей, как наш Касым-бабай – мир стал бы намного чище!
После того, как страсти по конкурсу улеглись, оказалось, что в тюремную мечеть стало регулярно приходить вдвое больше заключенных, а начальник колонии даже принял решение вывести молящихся из тесного полуподвала в просторное помещение, где можно поднять потолок. Только вот у колонии нет денег, чтобы провести этот ремонт.
Пусть Всевышний примет Хадж Касым-бабая и трех миллионов мусульман, со всех концов света несущих Аллаху свои молитвы. И пусть Создатель миров и Творец народов услышит мольбу казанских заключенных.

Комментарии () Версия для печати

Добавить комментарий

Яндекс.Метрика