Если кто-то в мусульманском мире – кто бы ни был – применит оружие, ему приклеят ярлык «фанатичного мусульманина», даже если он является арабом-атеистом, коммунистом или баасистом или же палестинцем-христианином.
Вы слышали когда-нибудь о том, что Нагасаки и Хиросима были разрушены «христианской» бомбой? Конечно, нет. Но когда мусульманскую страну, такую, как Ирак или Иран, подозревают в разработке ядерного устройства, о нем говорят как об «исламской бомбе». Теракты в Северной Ирландии или Испании не совершаются «фанатичными» протестантами, католиками, басками, каталонцами. Но всякий раз, когда силу применяет мусульманин, даже в порядке законной самообороны, западные СМИ, скорее всего, назовут его фанатиком. Согласно этим критериям, я тоже фанатик, так как я молюсь, пощусь в месяц Рамадан, отправляюсь в паломничество в Мекку и отдаю пожертвования на дело Аллаха…
Если немного поскрести внешний слой, покрывающий европейскую цивилизацию, то близко от поверхности можно найти незажившие шрамы и враждебные мотивации, уходящие корнями в Крестовые походы. В самом деле, травмы, причиненные ими, на Западе глубже, чем на Востоке. Одна из этих травм была вызвана шоком, который получили крестоносцы, когда они поняли, что якобы варвары и язычники мусульмане были более развитыми, более цивилизованными и имели больше достижений в естественных науках, чем они сами. Действительно, мудрость, рыцарство, честность, терпимость, щедрость и духовность великого военачальника – Салахаддина /«Саладина»/ стали на Западе легендой.
К тому же многие крестоносцы дискредитировали себя жестокостью и жадностью. Разграбление Константинополя в 1205 году – их величайший «подвиг» – оставило глубокие рубцы: непреходящее ощущение нечистой совести и подспудные сомнения в своем превосходстве…
Ментальность крестоносцев никуда не исчезала и оказалась вполне пригодной к применению, чем и объясняется культурный империализм Фрэнсиса Фукуямы и Сэмюэла Хантингтона. Их идея о том, что мусульманский мир рано или поздно либо исчезнет, либо полностью маргинализируется, восходит к европейскому мышлению в том виде, в каком оно сложилось еще в Век Разума.
Европейский человек в своем высокомерии убедил себя, что он является мерой всех вещей и что его высший разум обеспечит ему вступление на вершины мира, благосостояния и счастья, когда-либо достигнутые за всю историю человечества. Поразительно, но две жестокие мировые войны и атомная бомбардировка не пошатнули этой убежденности. Напротив, западный человек вполне убедил себя в том, что его цивилизация – так называемый «проект современности» – является наилучшей, окончательной цивилизацией, которой предстоит восторжествовать во всем мире.
Многие в Азии, Африке и в Южной Америке – не говоря уже об исламском мире – отчаянно пытаются копировать западный стиль жизни. Манера приема пищи, мода, идеалы мужской и женской красоты, формы проведения досуга, сексуальные привычки, архитектура и музыка – что ни назови, все сводится к западной модели. Неотъемлемой частью этой тенденции к унификации является маргинализация религиозных аспектов и вытеснение их из общественной жизни. Религия заменяется всепроникающим грубым материализмом, служащим псевдоидеологии. Превращение веры в частное дело – первый шаг к ее полному устранению. Типичный западный мужчина или женщина уже не обладают чутьем к религиозным явлениям. Они видят, как их собственные религии тают, поэтому они вполне естественно верят, что исламу тоже суждено исчезнуть. …Разум и религиозные убеждения считаются несовместимыми. В этом контексте мусульмане, приверженцы своей религии, рассматриваются европейцами как люди отсталые и недостаточно сообразительные…
Ислам, отказывающийся исчезнуть и даже обретающий второе дыхание, – для европейского сознания это провокация, если не оскорбление. Представьте себе, эти отсталые мусульмане отвергают многие блага западной цивилизации и даже доходят до того, что выставляют ислам как альтернативную модель для ХХI века! И, что еще хуже, многие европейцы, перешедшие в ислам, – это лица, получившие научную подготовку, интеллектуалы и ученые.
Более того, исторические исследования основ христианского вероучения привели к потрясающим изменениям внутри как католической, так и протестантской церквей. С одной стороны, ныне установлено, что – в отличие от безусловной аутентичности Корана – большинство частей Нового Завета являются, мягко говоря, ненадежными источниками, с намного более поздними вставками. Некоторые христианские профессора богословия теперь признают, что было ошибкой в 325 году на Первом Вселенском Соборе в Никее определять Иисуса как «единосущного» с Отцом. В результате ряд христианских церковных деятелей и их последователи с опозданием на 1600 лет теперь частично соглашаются с тем, что говорится об Иисусе в Коране.
Можете ли вы представить, что происходит в сознании человека, когда он начинает понимать, что люди, которых он презирает, – мусульмане – были с самого начала правы?!..
Валентин ПРУССАКОВ
Информационное агенство IslamNews.Ru
Войти с помощью: