В исламском мире Китай делает ставку на Иран

Похоже, что взамен США, постепенно сдающих свои позиции на Ближнем Востоке за их место с Россией поборется супердержава XXI века – Китай. И здесь он делает свою ставку на страну, которая долгие годы была своеобразным изгоем в регионе. Это – Иран.

Иран обладает выгодным географическим положением:  от побережья, расположенного в Персидском заливе и Индийского океана дороги Ирана ведут вглубь Центральной Азии, выходя напрямую не только в Среднеазиатские пустыни и горы Афганистана, но и на Кавказ.

Это общее пространство образует потенциальный рынок для сбыта товаров ориентировочной емкостью в 65 миллионов потенциальных покупателей.

Страны Центральной Азии, в свою очередь напрямую граничат с Россией, а это прямой выход на западные рынки.

Стратегия «Один пояс – один путь», провозглашенная Китаем выгодна и для Ирана, так как эта страна в случае ее реализации оказывается вписана в стратегические планы Пекина, который выступит в этом случае как своеобразный гарант ее безопасности.

В Иране уже официально объявлено о начале реализации программы модернизации железных дорог, чтобы соответствовать планам КНР по налаживанию трансазиатской транспортной инфраструктуры.

Китай предоставил 1,5 миллиарда долларов на электрификацию магистрали Тегеран-Масхад и 1,8 миллиарда долларов на строительство скоростной железной дороги Тегеран-Кум-Исфахан.

Иранские железные дороги должны стать ключевыми звеньями железнодорожного сообщения со странами Центральной Азии и Кавказа.

Для самого Ирана, который в течение многих лет предпринимает усилия по прорыву международной изоляции, КНР, таким образом, становится альтернативным выходом на международную арену.

Китай также реализует в Иране многочисленные проекты в области энергетики, транспорта, химического производства и сталеварения.

КНР уже давно, с начала 80-х годов прошлого века наращивает военно-техническое сотрудничество с Ираном, а во второй половине 2000-х принимал активное участие в организации «ядерной сделки» этой страны с ЕС и США. Когда в 2015 году было достигнуто соглашение, к нему подключился и Казахстан, на территории которого было построено хранилище для низкообогащенного ядерного топлива  под эгидой МАГАТЭ.

Кроме этого КНР рассчитывает на Иран в деле обеспечения региональной безопасности.

Усиливается сотрудничество  обеих стран в этой сфере. В 2014 году КНР посетил министр обороны Ирана и был подписан договор о военно-техническом сотрудничестве, а в ноябре 2016 года – договор о совместной борьбе против терроризма.

В КНР учитывают, что государственная религия Ирана – шиизм и это снимает ряд вопросов, которые бы неминуемо возникли при сотрудничестве с теми мусульманскими странами, где государственной религией является суннитский ислам.

Иран давно уже прекратил «экспорт» идей исламской революции соседним мусульманским народам и проводит прагматичную политику, больше полагаясь на поиск общих интересов с потенциальными партнёрами.

К тому же в большинстве своем суннитские страны Персидского залива, ориентированы на США, а Иран, долгие годы развивавшийся в условиях санкций со стороны Запада больше подходит для партнерства с Поднебесной.

Более того, как оказывается у Ирана и Китая общие враги – салафитские радикалы, с которой связано «Исламское движение Восточного Туркестана», выступающее за отделение территорий, населенных уйгурами от КНР.

Учитывая, что Иран вовлечен в политическое урегулирование в Сирии, то при его помощи Китай так же может поучаствовать в восстановлении разрушенной инфраструктуры этой страны.

Китай уже практически вытеснил Россию с товарных рынков центральноазиатских стран. К настоящему времени более 30% товаров, реализуемых в Иране изготовлено в Китае, а во время визита сюда главы КНР Си Цзинпиня  в 2016 году была достигнута договоренность о том, чтобы поднять уровень товарооборота между двумя странами до 600 миллиардов долларов в ближайшие 10 лет.

Иран смотрит на Китай, как на локомотив, который должен вытянуть страну из международной изоляции. Китай же расценивает Иран как важный компонент сферы своего влияния в регионе. Он, наряду с Японией и Индонезией рассматривается высшими должностными лицами КНР как регион «внутренних дел» Поднебесной, но, похоже, иранских правителей это пока совершенно не настораживает.