Мухамадсалах Масаев в интервью
"Новой газете" рассказал о том, как после проповеди в одной из мечетей Гудермеса попал в неофициальные застенки "возрождающейся" Чечни. Он хочет, чтобы все узнали об участи людей, неугодных чеченскому президенту и официальным религиозным деятелям республики, несмотря на возможную месть с их стороны. "Говорите обо всем, что касается меня, а о тех людях, что были захвачены в заложники вместе со мной, – не надо. Это я сделал свой выбор, а их подставлять не хочу", – заявил он в интервью газете.
- Я проповедник: учу людей уважать закон и власть, соблюдать мир и верить в единого Бога. Мне 42 года, я родился в Итум-Кале, в чеченском селе, граничащем с Грузией. Отслужил два года в армии. Закончил 1-й курс Московского автодорожного института. А потом решил посвятить свою жизнь служению религии…
27 сентября 2006 года вместе с двумя приятелями приехал в Гудермес. Провели несколько часов в одной из мечетей: я молился, проповедовал мусульманам добро. Но местный муфтий – молодой парень, лет на 10 младше меня, – отнесся ко мне и моим речам агрессивно. И мы поехали в центральную городскую мечеть, представились муфтию, он улыбался… Только ночь с 27 на 28 сентября мы с приятелями провели… в местной милиции. Нас забрали прямо из мечети. В РОВД один милиционер "профессионально" ударил меня в ухо, а потом стал рвать за бороду и еще кричал: если без усов, но с бородой, – значит, ваххабит. Проверял, есть ли на мне трусы. Я никакой не ваххабит, я – проповедник.
В гудермесской милиции было бы совсем плохо, если бы не заступились русские представители спецслужб, и утром 28 сентября нас отпустили. А через два дня люди в камуфлированной форме с автоматами вновь остановили нас по дороге в мечеть и сообщили, что придется откликнуться на приглашение муфтия Чечни Султана Мирзаева – побеседовать. Не сопротивляться же… В сопровождении автоматчиков мы поехали в "гости".
По дороге было много блокпостов, но наш кортеж не останавливали, наоборот – приветствовали сопровождавших нас людей в камуфляже. Потом проехали большие ворота, такие, как построены в Москве в честь Победы в войне 1812 года. С одной стороны этих ворот был барельеф зверя, похожего на волка, а с другой – похожего на льва. Посередине висел портрет президента России Путина. Нам приказали выйти из машины и сесть в автобус, сделанный на базе КамАЗа, мол, на нем к муфтию и повезут.
Этот автобус на ближайший месяц стал нашей тюрьмой. Малую нужду справляли в пластмассовую бутылку, для всего остального выводили из автобуса один раз в сутки, ночью. Не можешь терпеть – твои проблемы: любой угол – твой. По ночам было очень холодно. Так мы прожили больше месяца. Нам даже не говорили, за что держат в заложниках, издевались только. Так, однажды вывезли в лес, передернули затворами автоматов. Посмеялись и привезли обратно. В какой-то день пришел человек по кличке Джихад (Вахид Усмаев. – В.И.), командир какого-то полка. Он бил меня и кричал какие-то унизительные слова. В другой день охранники вывели нас ночью на показ Рамзану Кадырову. Кадыров выставил вперед ногу, как бы заставляя ее облизать и просить прощения.
Когда стало совсем холодно, нас перевели в местную тюрьму. В соседних с нашей камерах тоже сидели люди. Однажды Рамзан Кадыров позвал одного из них, крикнув: "Малый". Малый был лет тридцати, длинный и худой. Так мы узнали, что в местной тюрьме сидят и провинившиеся сподвижники самого Рамзана. Видел ли я на этой базе представителей русских спецслужб? Видел.
Моих приятелей, один из которых был из весьма влиятельного рода, искали родственники. Кадыров им клялся, что ребята не у него. Но родственники все равно каким-то образом узнали правду. И моих товарищей вынуждены были отпустить. Было это где-то в декабре 2006 года. А мне сказали: тебе еще рано на волю. Кадыров как бы в насмешку добавил: "А ты еще посиди, поучи моих людей проповеди". Последний месяц я уже мог передвигаться по этой базе свободно и спал в общей казарме. Так я узнал, что мы были на территории какого-то военного городка.
Рамзан Кадыров отпустил меня 21 января 2007 года. В этот день он пригласил меня к себе домой – на чай. Спросил у него, по чьей наводке я здесь столько пробыл? Кадыров ответил: "По велению муфтия Чечни Султана Мирзаева", – и, отпуская, сказал что-то в том смысле, что теперь у меня не будет лучше друга, чем он.
Войти с помощью: