Российская политика против русской идентичности

Кто самый проосманский?



Особая активность Петербурга в османском векторе с начала 1830-х гг. не могла не вызвать со стороны ведущих европейских стран шагов, направленных на перехват инициативы у России.



Так, Пруссия решила выйти на султана через османские вооруженные силы, в 1836 г. направив в Империю военных инструкторов, в т. ч. капитана Гельмута фон Мольтке (будущий фельдмаршал). Париж начал воздействовать на Стамбул через "образовательную систему". Во Франции получали образование в высших и специальных учебных заведениях выходцы из Османской империи независимо от их национальной и религиозной принадлежности. Французы служили консультантами в «Совете общественной пользы» – центре по разработке османских реформ(1/а).



Тут как тут проявилась и британская составляющая. Еще в 1837 г., в докладной записке на имя султана Махмуда II, османский дипломат, будущий министр иностранных дел Мустафа Решид паша освещал лондонскую линию. Правда, начальная часть записки кажется несколько своеобразной (мягко говоря), но именно так отражал ситуацию Мустафа Решид (впоследствии возглавил проведение реформ).



В Англии хорошо понимают, писал он, намерения России оказать поддержку Мехмеду Али (разъединив этим силы Османской империи), завоевать Иран и захватить Индию. Лондон также в курсе тайных планов Петербурга, а именно, овладев Египтом, оказывать оттуда определенного рода помощь Персии, уничтожая "опасное для себя сопротивление". Поэтому "нынче" Англия "питает ненависть" к России.



В то же время, по словам М. Решида, глава внешнеполитического ведомства Англии лорд Пальмерстон принципом политики Лондона назвал сохранение Османской империи (при условии укрепления Стамбулом "черноморского пролива"). Лорд Пальмерстон призвал султана, "невзирая на ухищрения и запугивания" России, прилагать усилия "к завершению военной реорганизации и благоустройству страны" путем развития торговли. В случае же попыток Петербурга прибегнуть "к устрашению" и "соответствующим действиям с намерением помешать Османской империи достичь необходимого усиления или завоевать ее территории", британский английский флот "готов прийти на помощь"(2).



Но условия помощи такого рода были, конечно же, небескорыстными. Свидетельством чему явилось рождение в 1838 г. британо-османской торговой конвенции, запрещавшей султану вводить на всей территории Империи, включая Египет, экспортные монополии и устанавливавшей низкую (пятипроцентную) таможенную пошлину на ввозимые английские товары. Такую же конвенцию с Турцией вскоре подписала и Франция, экономическое влияние которой непрерывно возрастало в Сирии и Ливане, где активничали французские католические миссии(3). Замораживание пошлины на ввозимые товары на уровне 5% приравняло иностранных бизнесменов к местным торговцам, вследствие чего значительная часть торговли в Османской Империи оказалась в руках зарубежных коммерсантов.



Египет против Османской империи и инициативы Лондона



Правитель же Египта Мухаммед Али, ратовавший за независимость возглавляемой им страны от осман, отказался распространить у себя полученные Англией у Стамбула торговые льготы, что привело Лондон к подталкиванию султана на военные действия с египетскими войсками. Инспирируя атаку на "сепаратистов", Британия преследовала целью как ослабление французского влияния в Египте, так и недопущение возобновления русско-османских договоренностей 1833 г.



Османская армия двинулась на Египет весной 1839 г., но в июньском сражении при Низибе оказалась разгромленной. Османский флот перешел на сторону Мухаммеда Али, на фоне чего, после смерти Махмуда II власть перешла к его 16-летнему сыну Абдул-Меджиду. Это позволяло Мухаммеду Али, поддерживаемого Францией, попытаться захватить власть в Стамбуле.



Попытки османов, со ссылкой на Ункяр-Искелесийские договоренности, опереться на Россию для нанесения поражения египтянам, натолкнулись на "вежливый, но твердый отказ" Петербурга. Развитие событий в данном ключе было на руку Лондону, сразу же принявшему сигнал Порты. Вскоре первая группа британских моряков оказалась в Стамбуле(1/б).



Вместе с тем, опасаясь очередного легального попадания Петербурга на Босфор (вследствие османо-египетского конфликта), в июле 1840 г. Лондон поспособствовал заключению Англией, Россией, Австрией и Пруссией конвенции с Османской империей об оказании европейцами султану коллективной помощи против египетского паши. Страны Европы выразили согласие наблюдать за поддержанием целостности и независимости Империи, гарантировав защиту Проливов и Стамбула в случае нападения Египта. Мухаммеду Али предлагалось признать верховную власть султана. Ряд источников согласием Николая I на конвенцию называют его антифранцузские настроения, преследовавшие целью усугубить противоречия между Парижем и Лондоном. В реалии же торжествовала Англия: Ункяр-Искелесийский договор сразу же потерял свою актуальность, т к. Османская империя оказалась под официальной опекой западноевропейских держав(4).



Предпринятые континентом вооруженные меры принудили египетского правителя согласиться с требованиями держав, и он, признав себя вассалом Стамбула, оказался вынужденным распространить на Египет действие торговой конвенции 1838 г. Париж не решился противостоять нажиму соседних стран, молчаливо наблюдая за происходящим(5).



Ну а в 1841 г. Лондон окончательно похоронил Ункяр-Искелесийский договор, блестяще использовав отведенный для его действия 8-ми летний срок в целях предпринятия мер, ослабляющих геополитические завоевания России. Англия инициировала подписание конвенции о режиме черноморских проливов (Россией, Великобританией, Францией, Австрией и Пруссией). Босфор и Дарданеллы объявлялись закрытыми для военных судов всех стран в мирное время. За султаном сохранялось право выдавать разрешения на проход легких военных судов, состоящих в распоряжении посольств дружественных стран. О режиме проливов во время войны в конвенции ничего не говорилось. Тем самым, Россия, утратившая преимущества Ункяр-Искелессийского договора, фактически лишилась возможности отслеживать аспект действительного закрытия Проливов для военных судов (для получения информации по этому вопросу Петербургу оставалось полагаться на слово османов).



В том же году Англия заключила торговый договор с Персией, согласно которому купцам обоих стран дозволялось "ввозить на территории друг друга" в целях продажи товаров "всякого рода"(6). Осуществилось это после вывода иранских войск с территории Гератского княжества. Вынужденного шага, т.к. Британский флот был введен в Персидский залив на основе подписанного в 1839 г. договора о дружбе между Ост-индской компанией и шахом Камраном Гератским. Документ констатировал "постоянный мир" между ним (его наследниками) и Британским правительством, обязующимся предоставлять шаху офицеров, "обеспечивать его денежными займами и всякими другими средствами" во имя защиты интересов правителя "против любых вторжений иностранных держав"(7).



Происходило это на фоне изданного в 1839 г. султаном Абдул-Меджидом (в период реформ в Османской империи) хатти-шерифа, провозглашавшего равные прав христиан и иудеев с мусульманами: им гарантировалась жизнь, честь и имущество.



Здесь же отметим, что в 1842 г. правление Обреновичей, которых Россия, все же, поддерживала, прервалось, и Стамбул узаконил княжеское достоинство пришедшего к власти Александра Карагеоргиевича. Вскоре и Россия нормализовала отношения с ним. Однако, министр иностранных дел Илия Гарашанин предпочел крен в сторону Франции и Великобритании, с противостоянием влиянию Австрии и России, т.к. последняя, вслед за сближением с Веной, естественным союзником Сербии осталась лишь теоретически. Он ратовал за свержение османской власти на югославянских землях, должных объединиться под властью монархической Сербии. Данный путь позволил бы, по мнению И. Гарашанина, помешать тем же Англии, России, Австро-Венгрии занять позиции Османской империи на Балканах.



Административная реформа в России в преломлении к Южному Кавказу



С 1841 г. в Российской империи в силу вступила административная реформа. На Южном Кавказе была упразднена комендантская система. Главное управление региона составили: главноуправляющий Закавказским краем (подконтрольный непосредственно императору), тифлисский военный губернатор и совет Главного управления. Армянская область ликвидировалась, образовывались Грузино-Имеретинская губерния и Каспийская область, включавшая Ширванский, Шекинский, Талышский, Бакинский, Дербентский, Кубинский и Шушинский (в который была переименована Карабахская провинция) уезды. Судебная реформа привела к рассмотрению уголовных дел в общегражданских судах (вместо военных). За духовенством сохранялось право вести исключительно бракоразводные процессы и дела о наследстве.



В 1842-1843 гг. были разработаны подробные положения о наместнике и начальнике гражданского управления. Окончательно наместничество оформилось к 1844 г. Наместником (плюс – главнокомандующим войск на Кавказе) стал Михаил Воронцов. По словам состоявшего в его распоряжении Александра Дондукова-Корсакова, в то время Кавказ "еще считался для большей части русского общества «terra incognita»; об нем только знали по разговорам гвардейских офицеров, командируемых ежегодно для участвования в экспедициях, из официальных реляций Кавказского Начальства и сведений военного Министерства". Кавказ считался местом ссылки "всех почему-бы то ни было провинившихся не только офицеров, но даже нижних чинов", хотя для центрального управления военного Министерства представлял "широкое поприще к проявлению стратегических, тактических и военных соображений его". Для гвардейских офицеров, "посылавшихся с каждого полка по одному, а также по одному из армейских бригад", Кавказ "служил самым удобным средством для получения повышений, наград"(8).



На этом фоне, по свидетельству грузинского историка того периода, цензора туземных и восточных языков Кавказского цензурного комитета Луки Исарлова, губернатор Грузии Николай Палавандов отмечал, что М. Воронцов "в дополнение положения 1840 г. исходатайствовал и установил назначать в судебные места" в "мусульманских провинциях наших (Елисаветпольской, Бакинской, Эриванской губерниях и Дербентском округе) от высшего мусульманского сословия"(9).



В 1846 г, с разделением Закавказья на Тифлисскую, Кутаисскую, Шемахинскую и Дербентскую кубернии (Каспийская область была упразднена), Николай I подписал рескрипт об утверждении за ханами, султанами, меликами, агаларами и беками в потомственном владении земель, которыми они владели во время подчинения Российской империей. Этим указом также было повелено заняться определением и личных прав этого сословия, приравнивая их к правам «дворянству российскому присвоенным». По проекту, составленному специальным комитетом из высших должностных лиц Закавказья, всем представителям высшего мусульманского сословия предполагалось предоставить титул «благородия». Звания же князей с титулом сиятельства предполагалось предоставить только прямым потомкам последних владетельных ханов с непосредственного «высочайшего» утверждения для каждой фамилии. Однако все это так и не получило окончательного юридического утверждения(10).



Известный американский исследователь азербайджанской истории Тадеуш Свентоховский трактует происшедшее таким образом, что в свете утерями беками своих властных позиций, Петербург стал проводить курс на создание новой элиты, поднимая их статус до уровня общероссийского дворянства. В результате, при помощи кавказских образовательных программ началось восхождение класса местных профессиональных бюрократов, получавших некоторое европейского типа образование в русских или “русско-татарских” школах – новом элементе в традиционных обществах(11).



Очередной панславистский оттенок



В 1848 г. в Праге состоялся первый панславянский конгресс. В принятом к европейским народам манифесте фиксировалось, что "давно притеснявшийся" славянин "поднял голову" и "сбрасывает с себя иго насилия", требуя свободы. В документе также констатировалась решимость "добиваться в Австрии всеми доступными" способами "полного признания за нашими народностями таких же прав в государстве, какими уже пользуются нации немецкая и мадьярская". И подчеркивалось ожидание отступления "правительства прусского и саксонского" от "систематической денационализации славян"(12).



Немало участников значительные надежды возлагали на Россию, и в этом контексте довольно интересным выглядело выступление известного русского мыслителя XIX в., революционера, панслависта Михаила Бакунина. Ранее отмечая, что "лишенные политических прав" русские являются лишь бездушными колесами в "чудовищной машине притеснения и завоевания, которую называют русской империей"(13), на съезде М. Бакунин конкретизировал: ожидание "спасения от России" должно заключаться не упованием на порабощенную страну "со своим притеснителем и тираном", а на восставшее "для свободы" государство, "сильный русский народ". От имени которого, как "русский", М. Бакунин сказал, что "все наше" избавление ни в могуществе Николая, а "в революции", т.е. "в той России, которая свергнет эту императорскую Россию и сотрет ее с лица земли"(14).



В целом, прозвучавшие на форуме антиимперские настроения европейских славян по-прежнему вызывали неприятие России (к тому же М. Бакунин фактически призвал к революционному свержению власти в стране). Еще за год до съезда в циркуляре попечителям учебных округов (1847 г.) российский министр народного просвещения Сергей Уваров проконстатировал "политический смысл" родившейся в Богемии мысли о слиянии "когда-нибудь" рассеянных по Европе народов славянского происхождения в "государство славянское". Т.к. "драгоценное для 80 млн" название "славянства" употребляется "ныне во зло под личиною чистого братства". Отмечая тяготение "идей Запада о славянстве" к России", вследствие "дыхания" в "языке русских, в вере, в законах" древнего "начала народной жизни", циркуляр предупреждал об опасности увлечения "не прозревающими опасности своих мечтаний" людьми "западными понятиями". В связи с чем идеи "русского славянства" должны были ограничиться рамками "безусловной приверженности к православию и самодержавию". Все за "этими пределами" называлось "примесью чуждых понятий". Тем самым, основой "славянства русского" будет не "примесь политических идей", а государственность, обеспечивающая непоколебимость"трона" и "алтаря", собственно "русского начала, русского духа, нашей святыни". Лишь в очерченном выше "объеме" "славянства" русским дозволялось "искать своего родного начала, источника и народного просвещения"(15). Т. е. позиция Петербурга к панславизму изменений не претерпела(16).



Наверное, данный пассаж не требует каких-либо комментариев. Но насколько с описанным должны были согласиться все русские, не говоря о "нерусских" славянах Российской империи? Не согласились, наверное, раз через год в докладе Николаю I "О цензуре" С.Уваров призывал "для обуздания издателей журналов большей ответственностью" подкрепить "власть цензурного начальства". Находя эту меру "единственным средством заставить издателей быть внимательными в выборе статей для своих журналов"(17).



Хотя, конечно, были и другие немаловажные нюансы, приведшие к появлению закона о цензуре.





1.Договор в Ункяр-Искелеси и Мюнхенгрецкая конвенция

а/http://emsk.org/portal/dogovor-v-unkyar-iskelesi-i-myunhengreckaya-konvenciya.htm/page/17/

б/http://emsk.org/portal/dogovor-v-unkyar-iskelesi-i-myunhengreckaya-konvenciya.htm/page/16/

2.Докладная записка (ляиха) Мустафы Решида паши султану Махмуду II

http://vostlit.narod.ru/Texts/Dokumenty/Turk/XIX/1820-1840/Zapiska1837/text.htm

3.Усиление влияния иностранных государств на Турцию. Всемирная история. Энциклопедия. Том 6 (1961 г.)

http://interpretive.ru/dictionary/628/word/usilenie-vlijanija-inostranyh-gosudarstv-na-turciyu

4.Османская империя в XVI-XIX вв. Глава "Возникновение «Египетского кризиса». Ункяр-искелесийский договор"

http://www.findhistory.ru/fihists-147-3.html

5.Восточный вопрос и страны Ближнего Востока. Всемирная история. Энциклопедия. Том 6

http://historic.ru/books/item/f00/s00/z0000036/st252.shtml

6.Торговый договор, заключенный английским правительством с шахом Персии в 1841 г.

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Persien/XIX/1820-1840/Dok_Angl/frametext.htm

7.Договор о дружбе и союзе между достопочтенной Ост-индской компанией и Его Величеством шахом Камраном Гератским

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Persien/XIX/1820-1840/Dok_Angl/frametext.htm

8.А.М. Дондуков-Корсаков. Мои воспоминания. Часть II

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Kavkaz/XIX/1840-1860/Dondukov_Korsakov/text9.htm

9.Исарлов Л.С. Из воспоминаний бывшего грузинского губернатора князя Н.О. Палавандова

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Kavkaz/XIX/1800-1820/Isarlov_L_S/text1.htm

10.Э.Э. Исмаилов. Генеалогия Талышинских-Талишхановых

http://karabakh-doc.azerall.info/ru/azerpeople/ap035.php

11.Тадеуш Свентоховский. Русское правление, модернизаторские элиты и становление национальной идентичности в Азербайджане1

http://old.sakharov-center.ru/publications/azrus/az_002.htm

12.Манифест Славянского съезда в Праге 1848 года к Европейским народам

http://slawia.org/ru/book/Manifest-Slavyanskogo-sezda-v-Prage-1848-goda-k-Evropeyskim-narodam

13.Речь М. Бакунина в годовщину польского восстания 1830 г.

http://az.lib.ru/b/bakunin_m_a/text_0140.shtml

14.Речь М. Бакунина на Славянском съезде 1948 г.

http://az.lib.ru/b/bakunin_m_a/text_0140.shtml

15.Циркуляр міністра народної освіти попечителю московського учбового округу заходи щодо спрямування діяльності слов янофілів дусі офіціальної народності

http://litopys.org.ua/rizne/kmt04.htm

16.О предыдущих нюансах в этом направлении см. подр.: Теймур Атаев.

Панславистские идеи и Петербург. Новая оболочка православных идей на фоне российско-османского сближения в 1830-40 гг. XIX века

http://www.islamnews.ru/news-138860.html

17.Сергей Уваров. О цензуре

http://www.krotov.info/acts/19/1830/1833119