Одно из самых подробных исследований, посвященных «Талибану», его структуре, системе руководства и общему взгляду на мир опубликовала Анне Стенерсен (Anne Stenersen) из Научно-исследовательского центра норвежского министерства обороны. Ее работа представляет несомненный интерес, ведь в деятельности афганского сопротивления до сих пор много загадок, начиная с его таинственного основателя и бессменного лидера Муллы Мухаммада Омара.
Как справедливо отмечает Стенерсен, огромное внимание в НАТО уделяют тому, как разгромить повстанцев или каким-то образом подчинить их, и мало кто задумывается о том, что это за люди и за что они воюют. Даже само их определение весьма неопределенно. Всех повстанцев часто «валят в одну кучу», называя обобщенно «Аль-Каидой и Талибаном», хотя на самом деле между ними есть очень заметные и принципиальные различия. Или же их уклончиво именуют «иными вооруженными силами» – именно так обычно поступают представители НАТО, возможно, наивно веря, что избегая называть эти силы, они как-то умаляют их влияние.
Солдаты, дислоцированные в Афганистане, рисуют образ врага еще более туманно – «каждый, кто стреляет в нас». Очевидно, до некоторой степени это определяется самой природой сопротивления: демографическая ситуация и география страны столь разнообразны, что и сопротивление может сильно различаться в соседних районах, и даже в соседних деревнях. Так что в одной воюешь с полевым командиром талибов, а в другой – с дружественным им местным князьком.
Но сопротивление в Афганистане – это вовсе не разрозненные небольшие вооруженные группы, не связанные в единое целое и не имеющие общего руководства. Да и сами повстанцы о себе совершенно иного мнения, и к этому мнению очень важно прислушаться для того чтобы одержать над ними победу, или же попытаться договориться мирным путем.
Сегодня движение «Талибан» Муллы Омара позиционирует себя как движение сопротивления, имеющее систему руководства и четкую организационную структуру, определенную цель и стратегию ее достижения, и даже разработавшее «кодекс поведения» для своих членов. И оно неоднократно заявляло, что его следует называть Исламский эмират Афганистана – именно так официально назывался режим, правивший в стране с 1996 по 2001 гг.
Ссылка на доклад Стенерсен, объемом 85 страниц, есть на сайте jihadica.com. Мы же приведем только его основные выводы:
- Организационная структура «Талибана» состоит из его лидера Муллы Омара, заместителя Муллы Барадара, который не так давно был взят в плен, военной шуры (совета) из 19 членов, которую возглавлял Барадар, и состоящей из 15 человек законодательной шуры, в задачи которой прежде всего входит назначение судей и установление шариатских судов в тех районах, которые контролирует «Талибан». Помимо этого имеется семь комитетов, в том числе комитет финансов, СМИ, проповедования и т.д.
- Повстанческое движение столь разнообразно, что, вероятно, единого определения для него быть не может. В одних районах оно может подчиняться центральному руководству, а в других более правильно будет называть его нецентрализованным. Из-за дальности расстояний и отсутствия надежных и безопасных каналов связи возможности руководства осуществлять командование и постоянно контролировать действия повстанцев ограничены.
- Существующие оценки размаха и мощи «Талибана» сильно разнятся, в зависимости от того, какими критериями их определяют. Однако, в целом, с 2006 года наблюдается тенденция увеличения количества бойцов, имеющих отношение к Исламскому эмирату Афганистана, сопровождающаяся ростом вооруженного сопротивления повстанцев. В ноябре 2006 года в докладе ООН количество вооруженных повстанцев в движении Муллы Омара оценивалось в 4-5 тысяч человек. К 2009 году количество «постоянно действующих под предводительством «Талибана» повстанцев», как отмечается в докладе американской разведки, выросло до 25000 человек, причем только за последний год число талибов увеличилось на 5 тысяч, и, соответственно, стало больше вооруженных столкновений.
- «Талибан», который сейчас возглавляет повстанческое движение, отличается от той организации, которая правила Афганистаном с 1996 по 2001 год. Он претерпел сильные изменения, среди которых не последнее место занимает отношение «нео-Талибана» к таким современным технологиям, как интернет, DVD-диски и другие средства коммуникации. Разительные изменения по сравнению с тем режимом, который неодобрительно относился даже к телевидению. Но есть и некоторые фундаментальные изменения, отмечает Стенерсен. «Талибан» повстанческий, похоже, является более локализованной силой, чем тот, который принял на себя управление Афганистаном во второй половине 1990-х, а также более связанной с криминальными структурами.
- Один из выводов исследования заключается в том, что «Талибан» считает себя национально-религиозным движением, которое борется за восстановление правящего режима 1990-х годов и за то, чтобы подчинить этому правлению различные этнические группы Афганистана. В этом плане его повестка дня отличается от целей его союзника «Аль-Каиды», поскольку его основной задачей является возврат власти в Афганистане и применение в стране исламского закона в своей интерпретации. В цели талибов не входит убийство иностранцев само по себе или «всемирный джихад».
- Тактика также отличается от применяемой их союзниками, в том числе «Аль-Каидой» и пакистанским «Талибаном». Атаки смертников, приводящие к большому количеству жертв, в Афганистане, похоже, не в моде. В этой стране подобные действия влекут за собой гораздо меньше жертв, чем, скажем, в Ираке и других местах. Анализ таких нападений, совершенных в 2006-м и первой половине 2007 года, показал, что почти в половине случаев единственной жертвой становился сам смертник.
- В настоящее время, похоже, что любые попытки вступить в непосредственные переговоры с руководством «Талибана» приведут к усилению повстанческого движения, а не его ослаблению. Более реалистический подход, вероятно, заключается в том, чтобы попытаться ослабить сплоченность «Талибана», вступая в переговоры и суля различные поощрения командирам низшего уровня и племенным лидерам в Афганистане. Состав повстанческого движения очень широк, что может рассматриваться как доказательство его силы – но это же может оказаться и слабостью, если подойти к вопросу как следует и воздействовать систематически. Эти усилия, однако, потребуют обширных ресурсов, цитирует выводы исследования
Reuters – как в плане опытных кадров, так и знания афганских реалий.
Войти с помощью: