Афганский узел

Когда шесть лет назад в Афганистане впервые заговорили о движении “Талибан”, могло показаться, что речь идет об одной из многочисленных группировок афганских моджахедов, которая вступит в общий афганский конфликт и займет в нем отведенное ей место. Затем, однако, быстро стало понятно, что талибы отличаются от других моджахедов благородным стремлением принести мир и стабильность на многострадальную афганскую землю, утвердив на территории Афганистана Исламское правление.


Сегодня судьба Афганистана уже неразрешима без талибов. Столица Кабул и девяносто процентов всей территории Афганистана уже давно контролируется ими, хотя мировое сообщество пока не пришло к единому мнению в отношении нового правительства, которое большинство стран продолжает игнорировать. Официально его легитимность признана тремя государствами: Пакистаном, Объединенными Арабскими Эмиратами и Саудовской Аравией. Консульское представительство в Афганистане имеет Туркменистан. Формально последним препятствием на пути к признанию афганского правительства остальными странами является Ахмад Шах Масуд, удерживающий несколько провинций на северо-востоке страны. Подобная ситуация стала причиной так называемого "афганского нонсенса" в международных отношениях, при котором большая часть международного сообщества признает правительство Раббани, контролирующее лишь десять процентов от всей территории Афганистана. Этот нонсенс противоречит логике и является основным мотивом для продолжения гражданской войны до победного конца со стороны талибов с целью мирового признания. Следовательно, очаг напряженности в Афганистане будет оставаться до тех пор, пока не закончится борьба за объединение Афганистана – либо окончательным подавлением антиправительственных сил Масуда, либо мирным договором с ними. Таково мнение многих международных аналитиков.
Все говорит в пользу того, что России рано или поздно тоже придется налаживать контакты с новой властью в Афганистане. Но предварительно необходимо разобраться, какие причины лежат в основе разногласий между нашими странами. Чем же сегодня обусловлены крайне натянутые отношения России и Афганистана?
Первоочередной причиной неприязни афганского народа по отношению к России является горькая память о десятилетней советской оккупации. Еще очень свежи в памяти афганцев эпизоды, связанные с вторжением нашей армии для оказания "интернациональной помощи дружественному государству". Бессчетное количество мин, оставленных советскими войсками, до сих пор несет смерть и увечья жителям страны. Другой фактор, вызывающий стойкое неприятие России афганцами, сугубо политический – ее позиция в переговорах по внутриафганскому урегулированию. Не секрет, что российские дипломаты безоговорочно поддерживают боевиков из антиправительственной Северной коалиции. Для российской же внешней политики красной тряпкой стал факт признания Афганистаном независимости Чечни. И здесь налицо вся абсурдность сложившейся ситуации. Кому выражать протест по этому поводу – Пакистану? Трудно представить себе более нелепый протест. А вот были бы у России собственные контакты с правительством Афганистана, тогда и более точную адресность протестов проще было бы соблюсти.
Но все эти расхождения – лишь надводная часть айсберга. Основная причина политических разногласий между нашими странами кроется в другом. "Политика – это сконцентрированное выражение экономики", говорил В. И. Ленин, и поэтому остается исследовать геоэкономические интересы. При этом можно заметить, что в данный момент относительная нестабильность в Афганистане выгодна России. Почему? Дело в том, что сейчас практически только Россия (на 95%) имеет доступ к транспортировке энергоресурсов нефти и газа из Каспия и всего Центрально-Азиатского региона, то есть существует только "северный кран". И сегодня нестабильность Афганистана как минимум оттягивает вопрос создания "южного крана", через территорию Афганистана. Стремление отстаивать собственные государственные интересы вполне объяснимо. Никчемным было бы руководство, которого не волновала бы мощь, стабильность и процветание собственной страны. Мы все за то, чтобы Россия была сильным, влиятельным, независимым государством, ведь от этого зависит безопасность и благосостояние ее граждан, то есть нас с вами. Однако стремление к укреплению своей страны не должно приводить к вмешательству во внутренние дела другого суверенного государства, что, напротив, оказывает негативное влияние на общую внешнеполитическую позицию России. Здесь мы можем потерять свое лицо, как государства, политический курс которого основан на неприятии двойных стандартов, которые присущи внешней политике США и их союзников. К примеру, у нас же вызывает бурю негодования вмешательство Запада во внутренние дела России, пытающегося использовать чеченскую войну для оказания психологического, военно-политического и экономического давления на Россию. Так почему мы, поддерживая Масуда, используем те методы, которые сами же и осуждаем?
Помимо морально-этического фактора необоснованности такого подхода существуют и более прагматичные причины, в силу которых дружественные отношения с Афганистаном для нас более оправданы, чем политическое противостояние. Заключаются они в следующем.
Во-первых, ситуация в Афганистане складывается так, что вооруженная оппозиция не сможет долго противостоять правительственным войскам. Свидетельством этому является критическое положение, складывающееся на некоторых участках фронта и побудившее Ахмад Шаха Масуда обратиться с официальным письмом к Генеральному секретарю ООН Кофи Аннану с просьбой о принятии необходимых мер со стороны мирового сообщества для приостановки широкомасштабного наступления талибов. Судя по этому письму и ожесточению военных действий, движение "Талибан" в короткое время намерено окончательно поставить точку в затянувшемся внутриафганском противостоянии и полностью взять под свой контроль всю территорию страны.
Во-вторых, странам Центральной Азии, включая Узбекистан, крайне не выгоден буйный Афганистан. Они стоят на распутье: с одной стороны – стабильный невраждебный Афганистан под властью талибов, плюс транспортировка энергоресурсов и дороги в Пакистан к Индийскому океану, с другой стороны – враждебный Афганистан с опасностью распространения радикализма. Здесь налицо позитивный опыт Туркменистана, который имеет статус нейтралитета и прекрасно соседствует с талибами. Провозгласив нейтралитет, Ашхабад застраховал себя от различных политических авантюр, а имея огромные запасы нефти и газа получил возможность торговать со всеми заинтересованными странами.
В-третьих, большую заинтересованность в стабильном Афганистане имеют и США, которые располагают возможностью построить, а затем и контролировать весь коммуникационный узел, включающий в себя транспортировку энергоресурсов и пути к Индийскому океану, и таким образом держать в своих руках ключи от всей Центральной Азии. Наличие больших разногласий не заставляет американское внешнеполитическое ведомство игнорировать факт существования талибского правительства Афганистана. И это, надо сказать, встречает понимание со стороны Афганистана. Отказавшись выдать Бен Ладена США, что в исламском мире было бы воспринято как предательство, правительство Афганистана пошло на определенные уступки американцам. Сегодня Бен Ладен хоть и числится гостем Афганистана, но это больше напоминает домашний арест. Он строго ограничен в контактах с окружающим миром, не имеет права свободного передвижения по стране, не может общаться с журналистами даже по телефону.
В-четвертых, неустойчивая политическая обстановка в Афганистане также не выгодна Китаю. Дружеские отношения с Афганистаном в большой степени способствовали бы сохранению стабильности в СУАР, где усиливаются сепаратистские настроения среди уйгуров.
Когда шесть лет назад в Афганистане впервые заговорили о движении "Талибан", могло показаться, что речь идет об одной из многочисленных группировок афганских моджахедов, которая вступит в общий афганский конфликт и займет в нем отведенное ей место. Затем, однако, быстро стало понятно, что талибы отличаются от других моджахедов благородным стремлением принести мир и стабильность на многострадальную афганскую землю, утвердив на территории Афганистана Исламское правление.
Сегодня судьба Афганистана уже неразрешима без талибов. Столица Кабул и девяносто процентов всей территории Афганистана уже давно контролируется ими, хотя мировое сообщество пока не пришло к единому мнению в отношении нового правительства, которое большинство стран продолжает игнорировать. Официально его легитимность признана тремя государствами: Пакистаном, Объединенными Арабскими Эмиратами и Саудовской Аравией. Консульское представительство в Афганистане имеет Туркменистан. Формально последним препятствием на пути к признанию афганского правительства остальными странами является Ахмад Шах Масуд, удерживающий несколько провинций на северо-востоке страны. Подобная ситуация стала причиной так называемого "афганского нонсенса" в международных отношениях, при котором большая часть международного сообщества признает правительство Раббани, контролирующее лишь десять процентов от всей территории Афганистана. Этот нонсенс противоречит логике и является основным мотивом для продолжения гражданской войны до победного конца со стороны талибов с целью мирового признания. Следовательно, очаг напряженности в Афганистане будет оставаться до тех пор, пока не закончится борьба за объединение Афганистана – либо окончательным подавлением антиправительственных сил Масуда, либо мирным договором с ними. Таково мнение многих международных аналитиков.
Все говорит в пользу того, что России рано или поздно тоже придется налаживать контакты с новой властью в Афганистане. Но предварительно необходимо разобраться, какие причины лежат в основе разногласий между нашими странами. Чем же сегодня обусловлены крайне натянутые отношения России и Афганистана?
Первоочередной причиной неприязни афганского народа по отношению к России является горькая память о десятилетней советской оккупации. Еще очень свежи в памяти афганцев эпизоды, связанные с вторжением нашей армии для оказания "интернациональной помощи дружественному государству". Бессчетное количество мин, оставленных советскими войсками, до сих пор несет смерть и увечья жителям страны. Другой фактор, вызывающий стойкое неприятие России афганцами, сугубо политический – ее позиция в переговорах по внутриафганскому урегулированию. Не секрет, что российские дипломаты безоговорочно поддерживают боевиков из антиправительственной Северной коалиции. Для российской же внешней политики красной тряпкой стал факт признания Афганистаном независимости Чечни. И здесь налицо вся абсурдность сложившейся ситуации. Кому выражать протест по этому поводу – Пакистану? Трудно представить себе более нелепый протест. А вот были бы у России собственные контакты с правительством Афганистана, тогда и более точную адресность протестов проще было бы соблюсти.
Но все эти расхождения – лишь надводная часть айсберга. Основная причина политических разногласий между нашими странами кроется в другом. "Политика – это сконцентрированное выражение экономики", говорил В. И. Ленин, и поэтому остается исследовать геоэкономические интересы. При этом можно заметить, что в данный момент относительная нестабильность в Афганистане выгодна России. Почему? Дело в том, что сейчас практически только Россия (на 95%) имеет доступ к транспортировке энергоресурсов нефти и газа из Каспия и всего Центрально-Азиатского региона, то есть существует только "северный кран". И сегодня нестабильность Афганистана как минимум оттягивает вопрос создания "южного крана", через территорию Афганистана. Стремление отстаивать собственные государственные интересы вполне объяснимо. Никчемным было бы руководство, которого не волновала бы мощь, стабильность и процветание собственной страны. Мы все за то, чтобы Россия была сильным, влиятельным, независимым государством, ведь от этого зависит безопасность и благосостояние ее граждан, то есть нас с вами. Однако стремление к укреплению своей страны не должно приводить к вмешательству во внутренние дела другого суверенного государства, что, напротив, оказывает негативное влияние на общую внешнеполитическую позицию России. Здесь мы можем потерять свое лицо, как государства, политический курс которого основан на неприятии двойных стандартов, которые присущи внешней политике США и их союзников. К примеру, у нас же вызывает бурю негодования вмешательство Запада во внутренние дела России, пытающегося использовать чеченскую войну для оказания психологического, военно-политического и экономического давления на Россию. Так почему мы, поддерживая Масуда, используем те методы, которые сами же и осуждаем?
Помимо морально-этического фактора необоснованности такого подхода существуют и более прагматичные причины, в силу которых дружественные отношения с Афганистаном для нас более оправданы, чем политическое противостояние. Заключаются они в следующем.
Во-первых, ситуация в Афганистане складывается так, что вооруженная оппозиция не сможет долго противостоять правительственным войскам. Свидетельством этому является критическое положение, складывающееся на некоторых участках фронта и побудившее Ахмад Шаха Масуда обратиться с официальным письмом к Генеральному секретарю ООН Кофи Аннану с просьбой о принятии необходимых мер со стороны мирового сообщества для приостановки широкомасштабного наступления талибов. Судя по этому письму и ожесточению военных действий, движение "Талибан" в короткое время намерено окончательно поставить точку в затянувшемся внутриафганском противостоянии и полностью взять под свой контроль всю территорию страны.
Во-вторых, странам Центральной Азии, включая Узбекистан, крайне не выгоден буйный Афганистан. Они стоят на распутье: с одной стороны – стабильный невраждебный Афганистан под властью талибов, плюс транспортировка энергоресурсов и дороги в Пакистан к Индийскому океану, с другой стороны – враждебный Афганистан с опасностью распространения радикализма. Здесь налицо позитивный опыт Туркменистана, который имеет статус нейтралитета и прекрасно соседствует с талибами. Провозгласив нейтралитет, Ашхабад застраховал себя от различных политических авантюр, а имея огромные запасы нефти и газа получил возможность торговать со всеми заинтересованными странами.
В-третьих, большую заинтересованность в стабильном Афганистане имеют и США, которые располагают возможностью построить, а затем и контролировать весь коммуникационный узел, включающий в себя транспортировку энергоресурсов и пути к Индийскому океану, и таким образом держать в своих руках ключи от всей Центральной Азии. Наличие больших разногласий не заставляет американское внешнеполитическое ведомство игнорировать факт существования талибского правительства Афганистана. И это, надо сказать, встречает понимание со стороны Афганистана. Отказавшись выдать Бен Ладена США, что в исламском мире было бы воспринято как предательство, правительство Афганистана пошло на определенные уступки американцам. Сегодня Бен Ладен хоть и числится гостем Афганистана, но это больше напоминает домашний арест. Он строго ограничен в контактах с окружающим миром, не имеет права свободного передвижения по стране, не может общаться с журналистами даже по телефону.
В-четвертых, неустойчивая политическая обстановка в Афганистане также не выгодна Китаю. Дружеские отношения с Афганистаном в большой степени способствовали бы сохранению стабильности в СУАР, где усиливаются сепаратистские настроения среди уйгуров.
Из всего вышеперечисленного можно сделать вывод, что если внутренний конфликт в Афганистане будет урегулирован, что скорее всего и произойдет в ближайшее время, то большинство стран мира, с учетом объективной реальности существования сильной и стабильной власти талибов на территории Афганистана, де-юре признают легитимность афганского правительства. В сложившейся обстановке Россия вынуждена будет посмотреть в глаза действительности и признать талибов в качестве единственной законной власти в Афганистане. В этой связи самым рациональным решением для нас сегодня будет не нагнетание обстановки, а позитивный диалог, основанный на взаимном уважении. В противном случае афганский узел проблем для России лишь сильнее затянется и примет еще более разрушительные формы