Экономическая экзотика и новая парадигма Малайзии

Страна девяти монархов



С точки зрения государственного устройства Малайзия представляет собой федеративную конституционную выборную монархию. В состав федерации входят девять монархий (в том числе семь султанатов), четыре губернаторства и три федеральных территории. Раз в пять лет девять монархов выбирают из своей среды короля, но правит страной премьер-министр – лидер парламентского большинства.



В Малайзии провозглашена религиозная свобода, но официальной религией является ислам, который исповедует 60% населения. Вопросы, связанные с разводами и наследованием, мусульмане решают в шариатских судах, где законы устанавливает местный султан, и светские суды не имеют права пересмотра их решений.



Несмотря на султанов и прочую экзотику, эта страна с почти 30-миллионным населением, разделённая на две части Южно-Китайским морем, – одна из региональных экономических звёзд. По номинальному ВВП на душу населения Малайзия находится на уровне Аргентины и Бразилии и значительно обходит соседей ― Таиланд, Индонезию и Филиппины. В 1960 году этот показатель составлял около 700 долларов, в 2008 году он превысил 8 тысяч. Привычные для Малайзии темпы роста – выше 5%.



За последние 30 лет страна переживала рецессию трижды: в 1985, 1998 и 2009 годах. Самое глубокое падение было в 1998 году – минус 7,4%, и это был кошмар, от которого там пока до конца не оправились (например, конвертируемость национальной валюты, ринггита, до сих пор не восстановлена). В 2009 году перед Малайзией замаячил страшный призрак 1998-го.



Вихри враждебные



Нынешний год начался для Малайзии весьма неудачно. В первом квартале экономический спад составил 6,2% к первому кварталу прошлого года. Экспорт в марте 2009 года снизился на 15% по сравнению с мартом 2008-го, промышленное производство – на 17,6%. Правительство пересмотрело свой экономический прогноз и признало, что за год ВВП сократится не на 1%, а существенно сильнее.



Во втором квартале положение несколько улучшилось. Спад составил 3,9% к соответствующему кварталу прошлого года. Начиная с апреля стала постепенно выправляться ситуация с экспортом – в первую очередь за счёт роста цен на нефть и спроса на электронику.



В третьем квартале стало понятно, что дно пройдено. В июле промышленное производство было всего на 8,4% меньше, чем в июле 2008 года (в июне падение было на 9,5%, а в январе – почти на треть).



Стремясь не допустить повторения 1998 года, правительство объявило о стимуляционных программах общим объёмом 19 млрд долларов и удешевило деньги, снизив учётную ставку до 2%. Это совершенно стандартные меры, причём меры, долгосрочная полезность которых неочевидна.



Однако, в отличие от большинства своих коллег, малайзийские чиновники серьёзно задумались о том, чтобы поправить что-нибудь и «в консерватории». В значительной степени их интерес к недостаткам национальной экономической модели проснулся потому, что с начала года правящая страной с момента обретения независимости коалиция проиграла три из четырёх региональных кампаний, но и глубина спада, конечно, произвела сильное впечатление.



Национальная специфика



Местного экономического колорита в Малайзии хоть отбавляй. Например, в своё время страна строила социализм и в 1955 году приступила к реализации первого пятилетнего плана. Играть в социализм давно перестали, но пятилетки остались. Сейчас идёт девятая пятилетка (2006 – 2010). На советские пятилетки нынешние малайзийские совсем не похожи, зато очень похожи на отечественные нацпроекты. Иными словами, в Малайзии, как и в России, государство (в лице федеральных чиновников) считает себя умнее экономики и желает указывать ей, куда развиваться.



Другая особенность Малайзии, которая сильно напоминает Россию, – это «эффект «Газпрома», зависимость от одного (сырьевого) источника государственных доходов. Местный «Газпром» называется «Петронас» и будет даже погазпромее отечественного. Этот нефтегазовый бегемот обеспечивает в среднем треть национального бюджета, а иногда и больше: например, в 2008 году – 44%. Правительство привыкло, что у него есть «Петронас», и радостно пользуется компанией как бездонной кубышкой.



Когда легендарный премьер-министр Махатхир Мохамад (доктор М) пересел из кресла главы правительства в кресло советника в «Петронасе», он стал живо интересоваться тем, как государство тратит миллиарды, исправно получаемые от компании, но даже ему не удалось добиться внятного ответа.



Наличие собственной нефтегазовой коровы в сочетании со стремлением порулить позволяет правительству Малайзии, во-первых, финансировать мегапроекты (небоскрёбы и целые города), а во-вторых, помогать бедным, субсидируя цены на базовые товары: бензин, пальмовое масло, муку, рис и т.п. На субсидии тратится половина бюджета. Тем не менее иногда возникают перебои. Например, в январе прошлого года не хватало масла и его по распоряжению правительства отпускали по 5 кило в одни руки . К тому же низкими ценами пользуются контрабандисты и субсидированным малайзийским бензином вовсю наслаждаются тайцы.



Бумипутра и другие



Наконец, яркая особенность Малайзии – это наличие расово-экономических привилегий. В стране живёт 70% «местных» и 30% «понаехавших» (23% «китайцев» и 7% «индийцев»). Самые первые китайцы понаехали в страну, которая в 1957 году стала Малайзией, в XV веке, а индийцы так и вообще в IV, но кого это волнует. После расовых волнений 1969 года правительство Абдула Разака в 1971 году объявило новую экономическую политику, направленную на перераспределение богатств родины от чужаков к коренным жителям (бумипутра). Была поставлена конкретная цель: передать 30% в экономике бумипутра. Ради этого ввели, в частности, образовательные квоты и правило: при выводе компании на биржу 30% акций должны получать «коренные».



НЭП длился до 1990 года и плавно перешёл в политику национального развития. Цель пока не достигнута: бумипутра принадлежит меньше 20% национального богатства (в момент объявления НЭПа было 2,4), бизнес страдает, инвесторы морщатся, а страну обвиняют в расизме.



Зелёные ростки перемен



Несмотря на всё вышеперечисленное, страну нельзя обвинять в замшелом дирижизме. При премьер-министре Махатхире Мохамаде (1981―2003) была проведена приватизация большинства госпредприятий и созданы относительно благоприятные условия для торговли и иностранных инвестиций. Сменившие его Абдулла Бадави и Наджиб Разак пытались сократить субсидирование товаров первой необходимости.



Например, весной 2008 года правительство Бадави повысило цены на бензин на 43%. Тогда же были отменены предельные цены на цемент и стальные балки. Вопрос о том, что экономические привилегии «коренных» мешают развитию экономики, тоже обсуждался. Но понадобился экономический кризис и поражение на региональных выборах, чтобы правительство зашевелилось.



В апреле новый премьер-министр (и новый лидер правящей партии) Наджиб Разак освободил сразу 27 подотраслей от обязанности иметь акционеров-бумипутра. Премьер объявил о начале второй волны приватизации и несколько раз выступил с обещаниями снять барьеры перед иностранными инвесторами. В конце октября он подписал с Новой Зеландией соглашение о свободной торговле, переговоры по которому тянулись много лет . Правда, 89 наименований товаров, в том числе рис и табак, были выведены из-под режима свободной торговли по просьбе Малайзии.



Другая важная новость – ужесточение бюджетной политики. В нынешнем году дефицит бюджета составил 7,4%, в 2010 году он снизится до 5,6%. Государственные доходы сократятся на 11,3%, до 56 млрд долларов, – в первую очередь за счёт уменьшения субсидий на 14,5%. В частности, министерство финансов не планирует субсидировать сахар, муку и хлеб. Объём субсидий на бензин, однако, вырастет на 10,7% – из-за роста мировых цен на нефть.



Заместитель министра финансов Ахмад Хусни сказал, что страна должна отказаться от старой экономической модели, основанной на поощрении коренных, этнически малайских предпринимателей. Бумипутра должны научиться преуспевать на свободном рынке. Премьер выражается более обтекаемо и говорит о «смене парадигмы».



«Частный корреспондент»