Османская империя: «канун» дополнил шариат?

История турецкой Османской империи насчитывает 600 лет. В эпоху своего расцвета при Сулеймане Великолепном (1520-1566) она распространилась на три континента – Европу, Азию и Африку, включив в себя страны и народы с различной религией и культурой.



Существование такой огромной многонациональной и многокультурной империи стало возможным благодаря балансу сугубо секулярной политики с нормами ислама, что означало, прежде всего, компромисс между религиозным истэблешментом империи и интересами султана и армии. В годы Порты был создан т.н. «канун» – секулярная правовая система, гармонизированная, в тоже время, с нормами и принципами шариата. Это понятие пришло в арабский язык из греческого и означает правило, норма, стандарт, а также закон (как внутрицерковное право для христиан).



Как известно, шариат выводится непосредственно из Корана и Сунны Пророка. Изначально он регулировал правоотношения в относительно немногочисленной общине. Когда же ислам начал распространяться по всему, структура исламского сообщества усложнялась, интегрируя в себя многие народы, находящиеся на разных уровнях социального и культурного развития, поэтому правовая система, основанная только на шариате, становилась все менее эффективной.



Османские султаны это поняли и сформировали «канун», дополняющий, а в некоторых случаях и заменяющий шариат.

Например, норм шариата было совершенно недостаточно при решении вопросов налогообложения, финансовых дел, административной работы или уголовного судопроизводства. Еще одним слабым местом шариата было то, что применение его норм в значительной степени зависело от интерпретации их улемами, что затрудняло стандартизацию и унификацию законодательства, необходимую для такой огромной империи. Значение и ценность того или иного хадиса из Сунны Пророка и вытекающего из него законодательного положения могло варьироваться в зависимости от контекста той или иной правовой ситуации, либо от взглядов улемов и шариатских судей.



Османская империя отнюдь не была первым мусульманским государством, использующим секулярный «канун», но именно в этой стране он был поднят до уровня государственного права, что позволило пограничному тюркскому княжеству в XIV веке стать мировой империи 200 лет спустя. Этот быстрый рост государства стимулировал османскую элиту также и к созданию собственной идеологии, которую можно обозначить как «султаноцентричную». Необходимость такой собственной идеологии диктовалась также тем, что османы приняли ислам сравнительно поздно и находились в окружении других мусульманских государств. Кроме того экспансия будущей империи проходила изначально в западном направлении, на земли Западной Анатолии и Балкан, населенных преимущественно христианами. Это привело к тому, что в сфере влияния империи оказались отличные от шариата законодательные практики, которые надо было интегрировать.



Первые попытки кодификации «кануна» восходят к концу XV века – времени после завоевания Константинополя в 1453 г. Именно тогда фактически Османская империя стала (через Византию) наследницей империи Римской, превратившись из конфедерации княжеств на границе мусульманской ойкумены в сильную и централизованную империю с безусловным единовластием султана. И «канун» стал главным инструментом этой трансформации, обеспечив султану законодательно такую власть.



Первый из подобных кодексов, именуемых «канун-намэ» был посвящен вопросам финансов и налогообложения, ключевой проблеме сбора доходов в государственную казну. В целом они основывались на местных правовых обычаях («урф), адаптируя их к нуждам империи. Каждая провинция имела свою «канун-намэ».



Одним из важнейших последствий использования «кануна» стала жесткая социальная стратификация общества на два класса, что немыслимо с точки зрения традиционного мусульманского правосознания. Существовали «аскери» (воины) в число которых входили «люди меча» (собственно военнослужащие), а также «люди книги» и «люди пера» (чиновники секулярных и религиозных дел): cословие, не платившее налогов, в то время, как остальная часть общества определялась как «реайя» или «райя» (дословно «стадо»), чьей задачей было работать и платить налоги в казну.



Квинтэссенцией принципа «кануна» можно назвать закон о «братоубйистве», принятый в середине XIV века при султане Мехмете II Завоевателе. Согласно этому закону, наследующий престол сын султана с целью поддержания «должного миропорядка» должен умертвить всех своих братьев, причем в султанском фирмане (указе) в связи с этим законом говорилось, что «большинство шариатских факихов поддерживает его». Этот закон продержался полтора столетия, пока возросшие опасения в обществе и страх прерывания правящей династии не привели к тому, что законные убийства были заменены заточением менее удачливых братьев наследника престола в тюрьму.



Упоминание о том, что «большинство факихов поддержало этот закон» представляют собой попытку убедить общество, что данная норма совместима с принципами шариата (что совершенно не так), опосредованно это свидетельствует о том, что не все факихи согласились с подобной нормой, а многим, возможно, «выкручивали руки», не исключено, что и в прямом смысле.



Соотношение шариат- «канун» иллюстрировало также соотношение власти султана и влияния мусульманских факихов. Они были неоднозначными, и в чем-то напоминали ситуацию в Западной Европе при формировании абсолютных монархий, когда последним приходилось преодолевать активное сопротивление церкви. Во времена Сулеймана Великолепного ( в мусульманском мире, именуемого Сулейманом Кануни – Законодателем) султанской власти удалось « выстроить» духовенство под себя. Был назначен пресловутый «шейх-уль-ислам», должность которого была равнозначна должности великого визиря в делах секулярных и полностью подчинена монарху. И на практике, баланс между «шариатом и «кануном» часто оказывался фикцией. Например, в Порте было фактически узаконено ростовщичество, противное принципам шариата.



ВВС